– Это вечная дорога, – пробурчал Бен. – Нам никогда отсюда не сбежать.
– Зачем нам сбегать, глупенький? Ага – вот и дом!
Мы завернули за угол, и наконец-то перед нами показался Незерби-Холл. Он навис над нами из-за подстриженных кустов во всем своем дворцовом величии. На золотистом фасаде из песчаника сверкали на солнце ряды окон; баллюстрады и портики, насупившись, смотрели на нас. Где-то посередине темнела входная дверь, и от нее вниз спускалась огромная лестница, которая разделялась на две и заканчивалась россыпью гравия внизу. За домом, за цветниками, усаженными лавандой дорожками и розариями, виднелся ухоженный парк, и в нем – хрустальное озеро, а вдали – поросшие лесом холмы.
– О! Это же дворец! – ахнул разволновавшийся Макс.
– Точно, – согласилась я, с хрустом притормозив на гравии. «А вот и сама королева», – подумала я, похолодев от страха.
Роуз явно нас поджидала и вышла не из одной из боковых дверей, которыми изобиловал дом, а из парадного входа, которым пользовались редко, разве что в торжественных случаях. Она широко распахнула дверь и театрально сошла по многочисленным ступеням нам навстречу. На полпути ее обогнала пара ищеек, которые подняли головы в знак приветствия. Позади медленно шагал старший сын, Гектор; долговязый, светловолосый, в развевающихся на ветру вельветовых штанах, глаза под стеклами очков моргают, как будто у него тик. Он явно исполнял приказ матери.
Я вышла из машины и посмотрела на часы. Мы опоздали больше чем на час. Наверняка они ждут уже давно: небось сидели за столом у окна в гостиной, молча потягивали кофе и караулили нас. Вот Роуз шипит сквозь зубы: «Куда запропастилась проклятая девчонка?» Потом, когда мы наконец появляемся в поле зрения, резко грохает чашкой об стол. «Явились, Гектор. Так, делай все, как я говорила. Быстро выходим, и, ради бога, не забудь улыбнуться!»
Легко перепрыгнув через последние пару ступеней, она направилась к нам по гравию с сияющей улыбкой и вытянутыми руками: миниатюрная, подтянутая, энергичная фигурка в опрятной бледно-зеленой двойке и модных брюках. Темно-синие туфли с металлическими пряжками, безупречно уложенные седые волосы зачесаны назад и аккуратно подкручены за ушами.
– Дорогие мои! Приехали! – пропела она издалека.
– Здравствуйте, Роуз.
Я взяла мальчиков за руки, нацепила улыбку и уверенно зашагала навстречу приветственному комитету.
– Здравствуйте.
– Люси! Бен! Макс! – весело воскликнула Роуз, коснулась руками моих плеч и легонько чмокнула меня в щеку. – Как здорово! Как чудесно, правда? – Она присела на корточки рядом с детьми. – Дайте-ка я на вас посмотрю. Бог ты мой, как же вы выросли! Только подумать – как вытянулись! – Она с улыбкой встала. – Наконец-то! Люси, какая радость. Здорово, правда? Вся семья в сборе, снова вместе. Наконец-то. Все здесь, все так, как и должно быть!
Глава 6
– Заходите, заходите! – воскликнула она, разворачиваясь на каблуках и провожая меня к ступеням. – Уверена, вам захочется выпить по чашке чего-нибудь после переезда, – ворковала она, не замедляя шаг, – а потом я покажу вам амбар Чандлерса. Но сначала вы должны со всеми поздороваться. Лавиния! Ла-ви-ни-я! Йо-хо, они здесь! Иди за мной, Люси.
Я и пошла за ней, мальчики прыгали позади, проворные, как козлики.
Ступив через порог, мы оказались в просторном сводчатом холле, пол которого был выложен черно-белыми плитами. В воздухе висел тяжелый аромат орхидей, расставленных в вазах на колоннах. Роуз остановилась. «Выдержала эффектную паузу», – невольно подумала я. Мы покорно огляделись, привыкая к полумраку, молча впитывая окружившую нас безмолвную роскошь. Со стены над великолепным каменным камином нас буравила мертвыми глазами оленья голова; со старинных картин смотрели желтеющие поблекшие лица предков. Тут и там стояла мебель, которую обычно увидишь только в музее, и я слышала знакомое тиканье больших старинных часов где-то вдалеке. Драпировки цвета увядшей розы на окнах, как и все вокруг, были словно покрыты тусклой патиной древности и, самое важное, несли отпечаток многих поколений семьи Феллоуз.
– Вот это да, – коротко подытожил Бен.
Роуз ничего не сказала, только улыбнулась и с довольным видом вздернула подбородок. Ее глаза горделиво блестели, нос был похож на двугранник. Именно в этот момент, верно рассчитав время, ее дочь тихонько спустилась по огромной лестнице, касаясь перил одной рукой. Ее темные прямые волосы были коротко пострижены и блестели (я заметила, что на голове у нее бархатная повязка в стиле восьмидесятых). На ней была простая узорчатая рубашка от Либерти и старая юбка, которую я помнила по прошлым встречам. Но было и кое-что новое: широкая, приветливая улыбка и огонек в темных глазах.
– Люси! Наконец-то ты здесь! – воскликнула она. – Как здорово! Мы так ждали, когда же ты приедешь!
– Правда? – оторопело произнесла я, пытаясь скрыть изумление. – Боже, как мило, Лавиния.
Она клюнула меня в щеку, и я спрятала свое смущенное лицо в ее волосах.
– Тебе так понравится в амбаре, – затараторила она. – Все, кто был там, просто в восторге. Скорее бы тебе показать! Должна признать, мы с мамой здорово потрудились, и теперь, когда ремонт закончен, я даже немного тебе завидую! Сама бы не отказалась там поселиться!
– Не говори ерунду, Лавиния, для одного человека там слишком много места, – отрезала ее мать, явно испортив ей настроение.
– Ну да, мамочка, я на самом деле вовсе не имела в виду… – Она обиженно отвернулась.
– Уверена, там просто замечательно, – поспешила успокоить ее я. – Жду не дождусь, когда можно будет посмотреть. А ты, Лавиния… – Я одобрительно оглядела ее с головы до ног. – Позволь сказать…
– Что я поправилась? – Она рассмеялась. – Позволяю. На тринадцать килограмм, между прочим, хотя в основном вот здесь. – Она показала на свой внушительный бюст. – Но я чувствую себя великолепно. Намного лучше, чем раньше.
– И выглядишь тоже, – с облегчением улыбнулась я. Два года назад бедняжку Лавинию бросил ее жених.
Пирс, который струсил, когда начали рассылать свадебные приглашения и присылать подарки. Она так и не оправилась от потрясения и резко сдала. Она бродила по дому, словно привидение, и не могла ни есть, ни спать месяцами. Всю жизнь ее готовили к престижному замужеству, к жизни в престижном доме, в престижном графстве, как героиню романа викторианской эпохи. Но когда она наконец поймала на удочку совершенно безобидного и не очень обаятельного поклонника, он представил себе их будущее и сбежал. И неважно, что он ржал, как идиот, натягивал штаны аж до подмышек и производил не менее приятное впечатление, чем свинья: ведь ему принадлежал особняк, который, конечно, нельзя было сравнить с Незерби, но это все же был «дом, в который не стыдно пригласить гостей», как Лавиния однажды восхищенно мне сообщила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108