– Он писатель, – подсказал Джек, направляясь к французским окнам. Одной рукой он потянулся к задвижке, а другую сунул в стоявшую на кухонном столе коробку, в которой лежала дюжина одинаковых книг. Он достал одну книгу и бросил ее мне. – Держи!
– О! – Я поймала ее и посмотрела на обложку. Красная с черным крестом и как будто лужей крови. Впечатляюще, ничего не скажешь. – Минуточку, – я перевернула книгу. – Вы с Лукасом оба эту книгу читали! И Арчи тоже.
– Точно.
Я озадаченно нахмурилась.
– Так значит… – Но он не обращал на меня внимания, распахивая окна, чтобы впустить свежий воздух. Я посмотрела на обложку. Медленно открыла книгу и прочитала первую страницу.
«Джейсон Ламонт родился в Оксфорде. О его жизни почти ничего не известно: он мало пишет и любит рыбалку, и первое, вероятно, является прямым результатом второго. Ламонт живет в Лондоне, и единственная спутница его жизни – его совесть».
И тут до меня дошло.
– Это ты, – тихо произнесла я, поднимая глаза. – Джейсон Ламонт – это ты.
Он улыбнулся.
– Хорошее имя, да? И легко запоминается.
Я еще раз взглянула на обложку. «Желания и планы».
– Я знаю эту книгу, – проговорила я, повертев ее в руках. – В прошлом году она вышла в твердой обложке и стала бестселлером. А теперь по ней снимают фильм с Томом Крузом и Джулией…
– Робертс, точно, – сказал он, засовывая руки в карманы и широко улыбаясь. – Симпатичная девчонка. А какие у нее белые зубы! Мы познакомились в Каннах в прошлом году. И она намного умнее, чем кажется.
Он вышел в тенистый сад, напевая себе под нос. Он нарочно повернулся ко мне спиной: несмотря на всю свою невозмутимость, у него никак не получалось не улыбаться до ушей.
Я же, в свою очередь, никак не могла закрыть рот. Я уставилась в его спину.
– Ах ты, хитрый…
На секунду я замерла, глядя, как он усердно расставляет тиковые кресла вокруг маленького столика посреди лужайки. Аккуратно смахивает листья со стопки книжек, которую кто-то оставил на улице. И тут я пришла в себя и выбежала в сад вслед за ним.
– Господи, Джек! Джейсон Ламонт, черт тебя дери! Ты почему мне не сказал?
– Да брось ты, Люси. – Он прищурился от солнца, делая вид, что переставляет кресла так, чтобы они были в тени. – Нет смысла заводить литературный псевдоним, чтобы все при этом знали, кто ты такой! Гораздо лучше жить инкогнито и наблюдать за тем, как все читают твою книгу, а потом обмениваются мнениями, не зная о том, кого именно они обижают или хвалят. Я чувствовал себя почти шпионом, и это было здорово. – Он усмехнулся. – Прочитав последнюю страницу, Роуз презрительно фыркнула: «Слишком много секса!» И швырнула книжку Арчи, который всего через пару дней заявил: «Нет, слишком мало!» А если серьезно, я был не уверен, как отреагирует мое начальство из университета, не говоря уж о таких заносчивых снобах, как издатели моих стихов, если я вдруг нацарапаю дешевый блокбастер. Может, они бы выкинули меня пинком под зад. Но я зря беспокоился. Мой издатель считает, что книга просто восхитительна. И ему даже кажется, что это повысит продажи стихов и привлечет покупателей. Надеюсь, что так оно и будет, – он задумчиво потер подбородок и оглядел сад – В сентябре у меня выходит маленький томик поэзии. Не думаю, что кто-то захочет его купить, разве что мои преданные поклонники, которые читают литературное приложение «Таймс», но мало ли… Стихи – это моя настоящая гордость.
– Но Джек… Джек, это же фантастика!
– Что, мои стихи?
– Нет! То есть стихи тоже хорошие, конечно… Но вообще-то, я имела в виду контракт на съемки фильма. С Томом Крузом. Бестселлер – это же потрясающе! Так значит, – я оглядела тенистый, изящный садик, – значит, вот как ты смог купить все это?
Он пожал плечами и сунул руки в карманы.
– Именно. Мне нужно было где-то жить, и пора уже было обзаводиться собственным домом. Моя берлога, как ты ее красноречиво охарактеризовала, превратилась в зону бедствия и стала уже предметом насмешек. Сырость и чердак, может, и подходящее место для обитания бедного художника, но я уже боялся заболеть воспалением легких. И тут на банковский счет поступил гонорар, а этот домик выставили на продажу. Район как раз подходящий, так что…
– Почему?
Он замолк и провел рукой по волосам.
– Что?
– Почему подходящий район?
Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на увитую глицинией садовую изгородь.
– Ну, не знаю.
– Из-за Паскаль? – вдруг спросила я. – Она что, живет рядом?
– Опять ты со своей Паскаль! – Он откинул голову и рассмеялся. – Паскаль – мой декоратор.
– Декоратор?!
– Ей нравится, чтобы ее называли «дизайнером интерьеров». Она обустроила для меня этот домик, проследила за всем, вплоть до последнего мазка кисточки, диванной подушки, ставенки. Я полный ноль в дизайне, да и мне, честно говоря, наплевать, меня это совершенно не интересует – я только выбирал картины на стенах и книжки в книжных шкафах. Мне ее приятель порекомендовал. Я только сказал, что хочу светлую и просторную обстановку, а дальше предоставил полную свободу. – Он посмотрел на дом. – И у нее здорово получилось, как думаешь? Тебе здесь нравится? – Казалось, его очень заботит мое мнение.
– Еще бы! – выпалила я, разглядывая кухню с кремовыми стенами, светлую мебель и яркие турецкие коврики на деревянном полу. – Конечно, Джек, тут просто чудесно. – Теперь, когда я узнала, что Паскаль всего лишь декоратор, моя вражда к ней испарилась. «Умная девушка. И хорошенькая, – благосклонно подумала я, – и какие у нее красивые глаза, и…»
– О! – Я резко развернулась и взглянула на Джека. – Но вы же целовались!
– Нет.
– Целовались, целовались! Не морочь мне голову, Джек, я видела! Я заехала за тобой в тот день, когда была…
– У Чарли, – угрюмо пробурчал он.
– Ну да, у Чарли. Вы высунулись из окна спальни, как влюбленные голубки, нежничали и ворковали, и вид у вас был такой, как будто…
– Мы только что занимались любовью? Супер. Отличные новости. Именно такое впечатление я и хотел произвести. Видишь ли, в тот день мы выбирали ковры для спальни.
Я вытаращилась на него.
– Но зачем…
– Зачем мне делать вид, что здесь у меня любовное гнездышко? – Он посмотрел на меня широко раскрытыми голубыми глазами. – Затем, что в тот день ты сама пришла со свидания. Вся взъерошенная, в мятой одежде, распаленная горячими и чувственными объятиями своего страстного любовника-тигра. Я просто должен был разыграть тебя. Разве я мог позволить тебе подумать, что я все утро сравнивал эксмистерские ковры с вилтонскими? Тогда бы я почувствовал себя старой развалиной.
– Но… но ты же действительно ее поцеловал, – упрямо проговорила я. – Я помню.
Джек чмокнул воздух.
– Вот так? – Он вопросительно взглянул на меня.
– Ну…
– Без всякого сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108