– О, вполне, мисс. Из такого шелка получится очень хорошее платье.
– У меня нет никаких выкроек, но, быть может, ты снимешь размеры с бального платья, а покрой придумаешь сама?
– Хорошо, мисс Джулия, это не составит труда. Когда заказ должен быть готов?
– В том-то и дело, что достаточно быстро. Не позднее чем через неделю.
– Этого времени хватит. Через два дня я уже сделаю выкройку, а еще через день принесу вам платье на первую примерку.
– Чудесно, – обрадовалась Джулия, – а как насчет оплаты, я не очень богата, ты же знаешь.
– Да, знаю, мисс Джулия. Сколько бы вы ни дали, этого хватит.
– Ну и замечательно! Катон, возьми карету и отвези Лилиан в Вильнев.
– О нет, нет, мисс, в этом нет необходимости.
– Деточка моя, но ведь тащиться по такой жаре с сумками?! Это то немногое, что я могу для тебя сделать.
– Нет, мисс Джулия, спасибо большое, но я действительно люблю ходить пешком.
Лилиан встала, поблагодарила Джулию за воду, перекинула матерчатую сумку с тканью и бальным платьем через худенькое плечо и пошла по дороге, словно богиня, высоко вскинув голову.
– Какая поразительная молодая особа, ты не находишь, Катон? Есть в ней что-то почти пугающее, какая-то внутренняя сила.
Катон потупил взор и не ответил хозяйке.
– Что такое, Катон, что тебя беспокоит?
– Я раньше никогда не видел ее волос, мисс.
– Красивые волосы, правда? Не стоило скрывать такую красоту от людей.
– Красноголовая негритянка всегда ведьма, мисс, – тихо ответил Катон. – В ней сила Вуду, я знаю, потому что видел такое и раньше.
– Сила Вуду? Брось, Катон, все это глупые предрассудки.
В этот момент раздался гром, и Джулия удивленно посмотрела на небо. Еще десять минут назад оно было кристально чистым, а сейчас горизонт затягивали тучи. Вскоре небеса разверзлись, и тугие хлысты дождя начали стегать землю долгожданной влагой.
Дети сидели в клубе, с нетерпением ожидая, когда дедушка покажет им последнюю куклу. Наконец Теофил взошел на сцену, держа руку за спиной.
– Ну что, готова?
– Ну пожалуйста, дедушка, не томи нас, – сказала Флер. – Некрасиво заставлять людей ждать.
– Дедушка, дедушка, покажи, – затараторила Бланш. Денис промолчал, но по его глазам было видно, что ему тоже невтерпеж.
– Хорошо, только предупреждаю, в обморок не падать, – сказал дед с улыбкой. – Итак, я представляю вам, – он еще немного подержал паузу, затем достал из-за спины новую куклу, – привидение Пристани Магнолий!
– Ой! – отшатнулась Бланш.
– Ух ты! – воскликнул Денис. – Как оно похоже!
Флер побледнела, но ничего не сказала.
– Только договоримся так, – сказал Теофил внучатам. – Через неделю к нам в гости приедет Джулия Таффарел, постарайтесь подготовить пьесу к ее приезду, идет?
– Мы постараемся, – сказала Флер.
– Да, мы постараемся, – поддержал ее брат. – Я уже начал писать ее. Она будет называться «Путешествие в полночь».
– Дедушка, – спросила Флер задумчиво, – а Джулия станет нашей новой бабушкой?
– Не знаю, Флер. Еще слишком рано говорить об этом. Но если она вам понравится, то вполне возможно.
Денис и Флер переглянулись.
– Мы постараемся ей понравиться, дедушка, не переживай, – сказал Денис.
– Вы мои хорошие! – Теофил обнял внучат.
Марго прижалась лбом к раскаленному стеклу окна и смотрела, как струи ливня вбивают пыль в дорогу. Она не испытывала облегчения от прохлады, которую несла вода. Равно как и не испытывала облегчения от мысли, что сейчас тростник еще больше нальется сахаром, а следовательно, урожай будет богаче. Ей было на все наплевать. Марго находилась в апатии.
В дверь постучали.
– Кто там? – вяло спросила Марго, не отрывая лба от стекла.
– Валентин, мисс. Я принести вам коробка. Вы просить, я приносить. В подвала есть больше. Надо принести?
Марго открыла дверь, чтобы забрать коробки. Сегодня ее даже не раздражало то, как раб коверкал слова.
– Нет, Валентин, ты мне больше не понадобишься.
Она закрыла за рабом дверь и защелкнула щеколду. Леон и Мишель вернулись из Нового Орлеана и даже не привезли ей подарок. Она обернулась, чтобы окинуть взглядом гору коробок, которые она уже упаковала и которые ей еще предстояло упаковать, и кисло улыбнулась:
– Я такой не буду, я оставлю им много подарков.
Она подошла к пустым коробкам, села на пол и начала сортировать их, выбирая те, что годились по размеру. После того как она подобрала несколько подходящих коробок, она подошла к своему платяному шкафу, достала первое попавшееся платье и начала рвать его на полоски. Когда с содержимым шкафа было покончено, Марго вся вспотела, но она не стала отдыхать. Оттащив рванье к кровати, она начала запихивать то, во что превратились ее наряды, в самую большую коробку.
Во время работы Марго не прекращала свой монолог:
– Так им будет легче избавиться от того, что останется от моей жизни.
Продолжая рассовывать по коробкам испорченные вещи, Марго вспомнила тот вечер, когда она подслушала разговор Леона и Мишель о ней. Она, конечно, знала, что ее никто не любит. Ведь и сама она никого не любила. Но все же чтобы ее родной племянник так ненавидел ее! Нет, об этом она даже не подозревала. Тогда она прибежала в свою комнату в слезах. Она не знала, что ей делать. Она была только уверена, что ей уже не начать жизнь заново. Она превратилась в развалину без денег и без воли к жизни. И без любви.
Но ведь так было не всегда. О нет, Марго Мартино любила когда-то. И ее любили, да еще как! Ах, ее милый Чарли Фортьер. Она взяла со столика старую миниатюру, выполненную маслом, с которой на нее смотрел симпатичный молодой человек в военной форме. Она дотронулась губами до лица на картинке. Она прижала Чарли к себе, словно он был живой. Ее единственная любовь и ее единственный любовник. Они были обручены, но так сильно любили друг друга, что еще до свадьбы уединились вдвоем и любили друг друга до утра. А наутро Чарли забрали на войну. Их свадьбе так и не суждено было состояться. Проклятая пуля из британской винтовки размозжила ему голову. Марго получала предложения и от других мужчин, но она так сильно любила Чарли, что не приняла ни одно, так и не выйдя замуж. Вот так и вышло, что она превратилась в старую деву.
– Чарли, ах, Чарли, ты всегда молодой. Если бы ты был со мной, у меня могло хватить сил бороться со старостью. Но одной мне не справиться.
Слезинка скатилась по щеке Марго, когда она снова посмотрела на портрет. Затем она завернула его в плотную ткань и положила в самую твердую коробку.
Марго уже решила, что она будет делать. Она пришла к выводу, что самоубийство для нее будет единственным правильным решением. Самим актом смерти она встанет выше неуважения и пренебрежения. Она избавит себя от унижений старости – потери самостоятельности, права на уединение и все нарастающей боли во всем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93