Посреди площадки был выкопан неглубокий квадратный бассейн, по углам которого красовались обнаженные нимфы с кувшинами в руках. Из кувшинов в бассейн всегда текла вода.
Леон поставил корзину на траву и, рыча от возбуждения, сорвал с себя рубашку, оставшись в чем мать родила.
– Не дразни меня, любимый.
Леон прыгнул в бассейн, чтобы успокоить разгоряченную плоть. Вынырнув, он подплыл к краю бассейна и поманил жену пальцем.
– Ни за что, – ответила ему Мишель, улыбаясь.
– Иди сюда, дуреха, вода теплая.
– Да, а почему тогда ты весь покрылся гусиной кожей?
– Иди ко мне, я хочу тебя.
Мишель никогда не отказывала мужу. Она медленно, чтобы он смог насладиться каждой секундой, каждым сантиметром ее нежной кожи, сняла с себя ночнушку. Она приоткрыла рот и улыбнулась улыбкой, от которой Леон сходил с ума. Ее лицо выражало одновременно похоть и целомудрие.
– Мишель, если что-нибудь случится со мной, ты всегда сможешь устроиться к Одалиске.
Мишель выглядела польщенной и шокированной одновременно.
– Ты имеешь в виду публичный дом? И что же я буду там делать?
– Иди ко мне, и я покажу тебе.
– Ой, вода холодная!
– Я согрею тебя.
– Любимый.
– Любимая…
Ройал в одиночестве вкушал обед в своей новой столовой. Из мебели здесь были оставлены только дубовый стол с четырьмя стульями и обширный сервант. Приятные полосатые обои радовали глаз. И даже люстра понравилась Ройалу, поскольку не была сделана его отцом. Вообще он заметил, что в Эритаже ни одна люстра не несла на себе клеймо Бранниганов. Когда он спросил об этом Сюзанну, она ответила ему, что Журдены все заказывали из Франции и Италии. Лишь несколько незначительных мелочей приобрели у местных умельцев из креольского сообщества. Еда была отменная, и прислуживали ему поочередно Сет и молодая негритянка по имени Ниса. Правда, в отличие от Сета Ниса по большей части молчала, выполняя свои обязанности, опустив глаза к полу.
Сегодня после обеда Анжелика должна была показать ему плантацию и объяснить, что к чему. Выйдя из дому, Ройал увидел, что девушка уже ждет его, нетерпеливо поглядывая па часы.
– Вы опаздываете, месье Бранниган, – сказала она голосом, лишенным теплых ноток.
Ройал, раздраженный ее поведением, хотел уже было ответить ей резко, что в доме, где все часы остановлены в память о прежнем хозяине, сложно следить за временем. Но в последний момент он заметил Сета, который подошел к ним, и сдержался.
– Добрый день, месье Ройал. Вы возьмете сегодня Звездочку?
– Да, Сет, дружище, ее, и только ее.
– А мне оседлай Араба, Сет, – сказала Анжелика и добавила, обращаясь к Ройалу: – Я поеду на лошади брата.
Бранниган стерпел и это.
– Хорошо, мадемуазель Журден. Месье, а можно я поеду с вами?
– Нет! – отрезала Анжелика, не дав Ройалу и рта раскрыть. – Тебе разве нечем заняться?
– Почему бы не взять парнишку с собой? – спросил Ройал удивленно.
– Мы с вами не на прогулку едем, месье, и я не хочу, чтобы его болтовня постоянно мне мешала.
Ройал развел руками и виновато посмотрел на Сета:
– Ничего, я тебя обязательно возьму покататься в следующий раз.
Пока Сет седлал лошадей, Анжелика рассказывала ему все о конюшнях, словно лекцию читала. Она поведала ему о количестве и типе лошадей, о возможных болезнях и травмах, о корме и уходе за ними.
Затем они взобрались на лошадей и поскакали на поля.
– Эритаж занимает почти пятьсот акров земли, – продолжила Анжелика лекцию лишенным эмоций голосом. – Двадцать акров отведены под дом и хозяйственные постройки, включая бараки для рабов. На сегодняшний день у нас работают двести шестьдесят рабов. Они поделены на команды, у каждой команды есть бригадир; тоже раб, но с более широкими полномочиями. Бригадиры следят за рабами, а наш управляющий Раф Бастиль, в свою очередь, следит за бригадирами.
– Есть кто-нибудь на подходе? – спросил Ройал.
– Что вы имеете в виду?
– Кто-нибудь из рабынь беременны?
– Двадцать три.
– Я полагаю, эти двадцать три раба тоже станут собственностью Эритажа?
– Те, кто доживет, да. Смертность среди детей рабов очень высока, поэтому их записывают в учетную книгу, только когда им исполняется два года.
– Кто-нибудь посещает рабов? У вас есть доктор?
– У нас есть повитухи, а доктор приходит из Саль-д'Ор.
– Почему оттуда?
– Герцог Дювалон держит больше рабов, чем все остальные, вместе взятые, да и доктор там нужнее…
– А вы тоже бьете своих рабов, мадемуазель Журден? – спросил Ройал, сразу догадавшись о чем идет речь.
– Не лично, конечно. Для этого есть надсмотрщики. И только тогда, когда это действительно необходимо.
– И как часто возникает такая необходимость?
Анжелика посмотрела Ройалу прямо в глаза.
– Мы не монстры, месье Бранниган, но дисциплину нужно поддерживать.
– Я не верю в целесообразность телесных наказаний применительно к человеческим существам.
– Человеческим существам? Уж не равняете ли вы негров с белыми, месье? Что ж, в этом вопросе вы точно сойдетесь с месье Бастилем.
Она поддала коню пятками по ребрам, и он перешел на галоп. Анжелика прекрасно ездила на лошади, и Ройал прилично отстал от нее. Рабы поднимали головы, отрываясь от прополки, и некоторые едва успевали отпрыгнуть в сторону с дороги, по которой неслись лошади. Он нагнал ее только около цеха очистки тростника, где она поджидала его, спешившись.
– Что, не можете угнаться за женщиной? – спросила она издевательски.
– Я просто нахожу крайне нерациональным калечить моих рабов, мадемуазель.
– «Моих рабов»! А вы быстро вошли в роль, месье Бранниган. Вот только ваши высокопарные слова здесь ни к чему.
– Я не могу изменить устоявшуюся модель вашего общества, мадемуазель, но по крайней мере я могу проследить, чтобы рабы были сыты и одеты.
– Да что вы говорите, месье Бранниган! А вам кажется, что они плохо накормлены и ходят в лохмотьях? Вы зря так думаете, месье, более того, смею вас заверить, они живут гораздо лучше, чем их свободные собратья на вашем Севере.
– Но они выглядят напуганными, – не сдавался Ройал.
– Ну естественно, они же боятся вас. Вы для них варвар, месье Бранниган, многие из них на полном серьезе считают, что вы съедите их детей. Я, конечно, не думаю, что вы людоед, но в том, что вы неотесанный варвар, я просто уверена! Но не будем отвлекаться. Вы хотите, чтобы я рассказала вам о выращивании сахарного тростника?
– Непременно, – агрессивно сказал Ройал.
– Извольте. Сахарный тростник – тропическое растение, хотя климат в Луизиане субтропический. Обычный срок созревания сахарного тростника в природе более двенадцати месяцев, здесь – девять. Многие плантаторы из ранних погорели, так как не смогли разработать способ изготовления сахара из недозрелого тростника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Леон поставил корзину на траву и, рыча от возбуждения, сорвал с себя рубашку, оставшись в чем мать родила.
– Не дразни меня, любимый.
Леон прыгнул в бассейн, чтобы успокоить разгоряченную плоть. Вынырнув, он подплыл к краю бассейна и поманил жену пальцем.
– Ни за что, – ответила ему Мишель, улыбаясь.
– Иди сюда, дуреха, вода теплая.
– Да, а почему тогда ты весь покрылся гусиной кожей?
– Иди ко мне, я хочу тебя.
Мишель никогда не отказывала мужу. Она медленно, чтобы он смог насладиться каждой секундой, каждым сантиметром ее нежной кожи, сняла с себя ночнушку. Она приоткрыла рот и улыбнулась улыбкой, от которой Леон сходил с ума. Ее лицо выражало одновременно похоть и целомудрие.
– Мишель, если что-нибудь случится со мной, ты всегда сможешь устроиться к Одалиске.
Мишель выглядела польщенной и шокированной одновременно.
– Ты имеешь в виду публичный дом? И что же я буду там делать?
– Иди ко мне, и я покажу тебе.
– Ой, вода холодная!
– Я согрею тебя.
– Любимый.
– Любимая…
Ройал в одиночестве вкушал обед в своей новой столовой. Из мебели здесь были оставлены только дубовый стол с четырьмя стульями и обширный сервант. Приятные полосатые обои радовали глаз. И даже люстра понравилась Ройалу, поскольку не была сделана его отцом. Вообще он заметил, что в Эритаже ни одна люстра не несла на себе клеймо Бранниганов. Когда он спросил об этом Сюзанну, она ответила ему, что Журдены все заказывали из Франции и Италии. Лишь несколько незначительных мелочей приобрели у местных умельцев из креольского сообщества. Еда была отменная, и прислуживали ему поочередно Сет и молодая негритянка по имени Ниса. Правда, в отличие от Сета Ниса по большей части молчала, выполняя свои обязанности, опустив глаза к полу.
Сегодня после обеда Анжелика должна была показать ему плантацию и объяснить, что к чему. Выйдя из дому, Ройал увидел, что девушка уже ждет его, нетерпеливо поглядывая па часы.
– Вы опаздываете, месье Бранниган, – сказала она голосом, лишенным теплых ноток.
Ройал, раздраженный ее поведением, хотел уже было ответить ей резко, что в доме, где все часы остановлены в память о прежнем хозяине, сложно следить за временем. Но в последний момент он заметил Сета, который подошел к ним, и сдержался.
– Добрый день, месье Ройал. Вы возьмете сегодня Звездочку?
– Да, Сет, дружище, ее, и только ее.
– А мне оседлай Араба, Сет, – сказала Анжелика и добавила, обращаясь к Ройалу: – Я поеду на лошади брата.
Бранниган стерпел и это.
– Хорошо, мадемуазель Журден. Месье, а можно я поеду с вами?
– Нет! – отрезала Анжелика, не дав Ройалу и рта раскрыть. – Тебе разве нечем заняться?
– Почему бы не взять парнишку с собой? – спросил Ройал удивленно.
– Мы с вами не на прогулку едем, месье, и я не хочу, чтобы его болтовня постоянно мне мешала.
Ройал развел руками и виновато посмотрел на Сета:
– Ничего, я тебя обязательно возьму покататься в следующий раз.
Пока Сет седлал лошадей, Анжелика рассказывала ему все о конюшнях, словно лекцию читала. Она поведала ему о количестве и типе лошадей, о возможных болезнях и травмах, о корме и уходе за ними.
Затем они взобрались на лошадей и поскакали на поля.
– Эритаж занимает почти пятьсот акров земли, – продолжила Анжелика лекцию лишенным эмоций голосом. – Двадцать акров отведены под дом и хозяйственные постройки, включая бараки для рабов. На сегодняшний день у нас работают двести шестьдесят рабов. Они поделены на команды, у каждой команды есть бригадир; тоже раб, но с более широкими полномочиями. Бригадиры следят за рабами, а наш управляющий Раф Бастиль, в свою очередь, следит за бригадирами.
– Есть кто-нибудь на подходе? – спросил Ройал.
– Что вы имеете в виду?
– Кто-нибудь из рабынь беременны?
– Двадцать три.
– Я полагаю, эти двадцать три раба тоже станут собственностью Эритажа?
– Те, кто доживет, да. Смертность среди детей рабов очень высока, поэтому их записывают в учетную книгу, только когда им исполняется два года.
– Кто-нибудь посещает рабов? У вас есть доктор?
– У нас есть повитухи, а доктор приходит из Саль-д'Ор.
– Почему оттуда?
– Герцог Дювалон держит больше рабов, чем все остальные, вместе взятые, да и доктор там нужнее…
– А вы тоже бьете своих рабов, мадемуазель Журден? – спросил Ройал, сразу догадавшись о чем идет речь.
– Не лично, конечно. Для этого есть надсмотрщики. И только тогда, когда это действительно необходимо.
– И как часто возникает такая необходимость?
Анжелика посмотрела Ройалу прямо в глаза.
– Мы не монстры, месье Бранниган, но дисциплину нужно поддерживать.
– Я не верю в целесообразность телесных наказаний применительно к человеческим существам.
– Человеческим существам? Уж не равняете ли вы негров с белыми, месье? Что ж, в этом вопросе вы точно сойдетесь с месье Бастилем.
Она поддала коню пятками по ребрам, и он перешел на галоп. Анжелика прекрасно ездила на лошади, и Ройал прилично отстал от нее. Рабы поднимали головы, отрываясь от прополки, и некоторые едва успевали отпрыгнуть в сторону с дороги, по которой неслись лошади. Он нагнал ее только около цеха очистки тростника, где она поджидала его, спешившись.
– Что, не можете угнаться за женщиной? – спросила она издевательски.
– Я просто нахожу крайне нерациональным калечить моих рабов, мадемуазель.
– «Моих рабов»! А вы быстро вошли в роль, месье Бранниган. Вот только ваши высокопарные слова здесь ни к чему.
– Я не могу изменить устоявшуюся модель вашего общества, мадемуазель, но по крайней мере я могу проследить, чтобы рабы были сыты и одеты.
– Да что вы говорите, месье Бранниган! А вам кажется, что они плохо накормлены и ходят в лохмотьях? Вы зря так думаете, месье, более того, смею вас заверить, они живут гораздо лучше, чем их свободные собратья на вашем Севере.
– Но они выглядят напуганными, – не сдавался Ройал.
– Ну естественно, они же боятся вас. Вы для них варвар, месье Бранниган, многие из них на полном серьезе считают, что вы съедите их детей. Я, конечно, не думаю, что вы людоед, но в том, что вы неотесанный варвар, я просто уверена! Но не будем отвлекаться. Вы хотите, чтобы я рассказала вам о выращивании сахарного тростника?
– Непременно, – агрессивно сказал Ройал.
– Извольте. Сахарный тростник – тропическое растение, хотя климат в Луизиане субтропический. Обычный срок созревания сахарного тростника в природе более двенадцати месяцев, здесь – девять. Многие плантаторы из ранних погорели, так как не смогли разработать способ изготовления сахара из недозрелого тростника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93