На ней было длинное черное платье, а на коленях лежали полевые цветы, которые она сорвала утром в окрестностях дома. Перед ней стоял большой кукольный дом – точная копия поместья Эритаж, вплоть до ковров и мебели. А в домике – куклы. Несколько кукол из эбенового дерева – это были рабы, и две куклы с белыми фарфоровыми личиками, одна побольше, а другая поменьше, – эти олицетворяли ее и Жана Луи, когда они были маленькие. Волосы у кукол были настоящие, срезанные с детских головок Анжелики и Жана Луи.
Сейчас она откинулась назад, глядя на кукольный домик, и вспоминала о том, как все начиналось.
Эритаж строил ее отец, Анри Антуан Журден. Настоящий аристократ, он задолго почувствовал приближение революции и покинул Францию, присоединившись к своему старшему брату Чарлзу, который держал плантацию сахарного тростника на Санто-Доминго. Но вскоре они были вынуждены бежать с острова из-за бунта рабов и осели уже под Новым Орлеаном, где и преуспели в своём бизнесе. Они оба бьии слишком работящими людьми, чтобы обращать внимание на блага и грехи роскошной новоорлеанской жизни.
Тем не менее Анри женился в 1805-м, выбрав в супруги восхитительную молодую женщину Люси д'Обер. Люси, выросшая в роскоши, не успокоилась, пока муж не купил ей землю ее мечты – Пристань Магнолий.
К тому времени Джулия Таффарел уже начала продавать по частям владение, унаследованное от отца, но по какой-то только ей понятной причине она несколько раз отказывала Журденам. Лишь после особо неудачного сезона, когда ей срочно нужны были деньги, она решилась продать Анри часть земли.
Анри в надежде на большое потомство построил огромный дом, но Люси сказала ему, что не желает портить фигуру, и родила только двоих детей – Жана Луи в1807-м и Анжелику в 1810-м. Вскоре после рождения дочери Люси покинула семью и вернулась в Новый Орлеан.
В 1817-м Люси заболела воспалением легких и умерла. Как ни печально, но Анри совершенно не тосковал по ней. Занятый плантацией, он не искал счастья уже ни с одной женщиной и оставил воспитание детей на Зенобию. В 1826 году его убили в странном инциденте на пароходе, и, поскольку он не оставил завещания, все движимое и недвижимое имущество перешло его сыну. Анжелика очень переживала из-за этого, хотя никогда не подавала виду. Несмотря на свою красоту, она прекрасно понимала, что без соответствующего приданого ее шансы удачно выйти замуж резко ухудшались.
Жан Луи старался вести дела как мог. Но работать, как отец, он не умел, и вскоре плантация погрязла в долгах. Анжелика убедила его нанять управляющего, и он согласился с ней. Так в Эритаже появился Бастиль. Очень скоро дела плантации пошли на поправку, и Жан Луи смог вернуться к своим любимым занятиям – выпивке, кутежу и картам. Все были шокированы, когда однажды он привез с собой жену – Сюзанну Делиль. Но не прошло и месяца после свадьбы, как Жан Луи снова принялся за старое…
Анжелика вздрогнула, когда в дверь постучали. Но это была лишь Зенобия, передавшая ей пожелание Сюзанны. Анжелике не хотелось никуда идти, но все же она сказала, что скоро будет.
Когда дверь закрылась, она взяла в руки куклу Жана Луи, и по щекам ее покатились слезы.
Ройал оказался у самого края плантации сахарного тростника и обнаружил, что дальше идет болото. Дорога стала ухабистой, и он спешился. Посудив, что его лошадь хочет пить, он решил перейти границу плантации в поисках воды. Болото поросло кипарисами, покрытыми мхом. Здесь было очень душно, и от болота шел затхлый запах зацветшей воды.
Ройал ступал бесшумно по замшелой земле. Тропка вилась змеей среди кочек и луж. Лошади было трудно идти, и она недовольно прядала ушами.
– Тише, Звездочка, – успокаивал кобылу Ройал, – скоро дорога станет лучше.
Поиски воды зашли в тупик, и Ройал пошел на просвет, выйдя на другое поле сахарного тростника. Когда Бранниган снова сел на лошадь, он заметил, что поле обрабатывается рабами. На их запястьях он не увидел черных траурных лент и понял, что он попал на чужую плантацию.
Ройал трусил на Звездочке вдоль поля и оглядывался по сторонам. Тростник здесь был крепче и выносливее, но вот здания, возвышающиеся вдали, явно требовали ремонта. Он свернул на дорогу к домам. Быть может, управляющий или кто там еще позволит ему напоить лошадь и укажет короткий путь до Эритажа?
За полем, ближе к постройкам, был разбит большой огород с диковинными овощами. Он заметил женщину в соломенной шляпе, согнувшуюся над грядками.
– Простите, вы не подскажете, где я нахожусь?
Женщина разогнулась и обернулась к Ройалу. Он удивился, обнаружив, что разговаривает не с рабыней, а с пожилой белой дамой.
– Вы на моей земле, молодой человек, – получил он ответ на чистом английском языке.
– Прошу прощения, мадам.
– Не стоит извиняться, слезайте-ка с лошади, я хочу рассмотреть вас получше.
Ройал подчинился, и дама, уперев руки в бока, обошла вокруг него, пристально разглядывая.
– Я слышала, что вы симпатичный, но сплетни даже наполовину не отражают насколько! – улыбнулась она. – Так, значит, вы и есть тот самый человек, что выиграл Эритаж у этого идиота Жана Луи.
– Почему же идиота?
– Не очень умно играть в карты с профессиональным игроком, и уж совсем глупо пускать себе пулю в лоб после проигрыша, – жестко ответила пожилая дама и протянула руку: – Джулия Таффарел, и можете не затрудняться, вас я уже знаю как облупленного.
– Я слышал, вы затворница.
– Только тогда, когда сама того хочу.
– А откуда вы столько знаете обо мне, я же приехал только вчера ночью?
– Негры переносят сплетни быстрее светлячков. – Она обернулась к одному из работников. – Люсьен, возьми лошадь господина Браннигана и напои ее. – Она снова обернулась к Ройалу: – Давайте пройдем в дом, я вас угощу стаканчиком чего-нибудь прохладительного. Мне кажется, вам сейчас будет очень кстати, а мне хочется поговорить с кем-нибудь. Интересно, насколько я сохранила способность вести светскую беседу?
– С удовольствием принимаю ваше предложение. Но разве вы не идете на похороны?
– Я не хожу на похороны к дуракам, – сказала она, снимая соломенную шляпу и приглаживая волосы. – Кроме того, я никогда не любила мальчишку и его сестру.
Ройал пошел за Джулией сквозь поросшую ивняком поляну.
– Когда-то эти ивы должны были закрывать главный дом от остальных построек, а теперь это всего лишь обходной путь, – обронила дама с грустью в голосе.
Когда Ройал пробрался сквозь густые ветви вслед за хозяйкой на открытый простор, он замер в изумлении. Большой красивый дом, который некогда был примером изысканности и вкуса, сейчас превратился в руины. Часть крыши сдул давнишний шторм, середина галереи второго этажа обвалилась, штукатурка свисала с обрешетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Сейчас она откинулась назад, глядя на кукольный домик, и вспоминала о том, как все начиналось.
Эритаж строил ее отец, Анри Антуан Журден. Настоящий аристократ, он задолго почувствовал приближение революции и покинул Францию, присоединившись к своему старшему брату Чарлзу, который держал плантацию сахарного тростника на Санто-Доминго. Но вскоре они были вынуждены бежать с острова из-за бунта рабов и осели уже под Новым Орлеаном, где и преуспели в своём бизнесе. Они оба бьии слишком работящими людьми, чтобы обращать внимание на блага и грехи роскошной новоорлеанской жизни.
Тем не менее Анри женился в 1805-м, выбрав в супруги восхитительную молодую женщину Люси д'Обер. Люси, выросшая в роскоши, не успокоилась, пока муж не купил ей землю ее мечты – Пристань Магнолий.
К тому времени Джулия Таффарел уже начала продавать по частям владение, унаследованное от отца, но по какой-то только ей понятной причине она несколько раз отказывала Журденам. Лишь после особо неудачного сезона, когда ей срочно нужны были деньги, она решилась продать Анри часть земли.
Анри в надежде на большое потомство построил огромный дом, но Люси сказала ему, что не желает портить фигуру, и родила только двоих детей – Жана Луи в1807-м и Анжелику в 1810-м. Вскоре после рождения дочери Люси покинула семью и вернулась в Новый Орлеан.
В 1817-м Люси заболела воспалением легких и умерла. Как ни печально, но Анри совершенно не тосковал по ней. Занятый плантацией, он не искал счастья уже ни с одной женщиной и оставил воспитание детей на Зенобию. В 1826 году его убили в странном инциденте на пароходе, и, поскольку он не оставил завещания, все движимое и недвижимое имущество перешло его сыну. Анжелика очень переживала из-за этого, хотя никогда не подавала виду. Несмотря на свою красоту, она прекрасно понимала, что без соответствующего приданого ее шансы удачно выйти замуж резко ухудшались.
Жан Луи старался вести дела как мог. Но работать, как отец, он не умел, и вскоре плантация погрязла в долгах. Анжелика убедила его нанять управляющего, и он согласился с ней. Так в Эритаже появился Бастиль. Очень скоро дела плантации пошли на поправку, и Жан Луи смог вернуться к своим любимым занятиям – выпивке, кутежу и картам. Все были шокированы, когда однажды он привез с собой жену – Сюзанну Делиль. Но не прошло и месяца после свадьбы, как Жан Луи снова принялся за старое…
Анжелика вздрогнула, когда в дверь постучали. Но это была лишь Зенобия, передавшая ей пожелание Сюзанны. Анжелике не хотелось никуда идти, но все же она сказала, что скоро будет.
Когда дверь закрылась, она взяла в руки куклу Жана Луи, и по щекам ее покатились слезы.
Ройал оказался у самого края плантации сахарного тростника и обнаружил, что дальше идет болото. Дорога стала ухабистой, и он спешился. Посудив, что его лошадь хочет пить, он решил перейти границу плантации в поисках воды. Болото поросло кипарисами, покрытыми мхом. Здесь было очень душно, и от болота шел затхлый запах зацветшей воды.
Ройал ступал бесшумно по замшелой земле. Тропка вилась змеей среди кочек и луж. Лошади было трудно идти, и она недовольно прядала ушами.
– Тише, Звездочка, – успокаивал кобылу Ройал, – скоро дорога станет лучше.
Поиски воды зашли в тупик, и Ройал пошел на просвет, выйдя на другое поле сахарного тростника. Когда Бранниган снова сел на лошадь, он заметил, что поле обрабатывается рабами. На их запястьях он не увидел черных траурных лент и понял, что он попал на чужую плантацию.
Ройал трусил на Звездочке вдоль поля и оглядывался по сторонам. Тростник здесь был крепче и выносливее, но вот здания, возвышающиеся вдали, явно требовали ремонта. Он свернул на дорогу к домам. Быть может, управляющий или кто там еще позволит ему напоить лошадь и укажет короткий путь до Эритажа?
За полем, ближе к постройкам, был разбит большой огород с диковинными овощами. Он заметил женщину в соломенной шляпе, согнувшуюся над грядками.
– Простите, вы не подскажете, где я нахожусь?
Женщина разогнулась и обернулась к Ройалу. Он удивился, обнаружив, что разговаривает не с рабыней, а с пожилой белой дамой.
– Вы на моей земле, молодой человек, – получил он ответ на чистом английском языке.
– Прошу прощения, мадам.
– Не стоит извиняться, слезайте-ка с лошади, я хочу рассмотреть вас получше.
Ройал подчинился, и дама, уперев руки в бока, обошла вокруг него, пристально разглядывая.
– Я слышала, что вы симпатичный, но сплетни даже наполовину не отражают насколько! – улыбнулась она. – Так, значит, вы и есть тот самый человек, что выиграл Эритаж у этого идиота Жана Луи.
– Почему же идиота?
– Не очень умно играть в карты с профессиональным игроком, и уж совсем глупо пускать себе пулю в лоб после проигрыша, – жестко ответила пожилая дама и протянула руку: – Джулия Таффарел, и можете не затрудняться, вас я уже знаю как облупленного.
– Я слышал, вы затворница.
– Только тогда, когда сама того хочу.
– А откуда вы столько знаете обо мне, я же приехал только вчера ночью?
– Негры переносят сплетни быстрее светлячков. – Она обернулась к одному из работников. – Люсьен, возьми лошадь господина Браннигана и напои ее. – Она снова обернулась к Ройалу: – Давайте пройдем в дом, я вас угощу стаканчиком чего-нибудь прохладительного. Мне кажется, вам сейчас будет очень кстати, а мне хочется поговорить с кем-нибудь. Интересно, насколько я сохранила способность вести светскую беседу?
– С удовольствием принимаю ваше предложение. Но разве вы не идете на похороны?
– Я не хожу на похороны к дуракам, – сказала она, снимая соломенную шляпу и приглаживая волосы. – Кроме того, я никогда не любила мальчишку и его сестру.
Ройал пошел за Джулией сквозь поросшую ивняком поляну.
– Когда-то эти ивы должны были закрывать главный дом от остальных построек, а теперь это всего лишь обходной путь, – обронила дама с грустью в голосе.
Когда Ройал пробрался сквозь густые ветви вслед за хозяйкой на открытый простор, он замер в изумлении. Большой красивый дом, который некогда был примером изысканности и вкуса, сейчас превратился в руины. Часть крыши сдул давнишний шторм, середина галереи второго этажа обвалилась, штукатурка свисала с обрешетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93