Флер, я всегда считал тебя мудрой девочкой, но ты сильно разочаровала меня. Поскольку я всегда хотел, чтобы вы научились думать самостоятельно, я предоставляю вам право самим выбрать себе наказание.
Флер встала первой.
– Дедушка, я лишаю себя самого дорогого, что у меня есть, я отдам тебе свой любимый зонтик.
Теофил кивнул.
– А я, – сказал Денис, – куплю тебе новый нож из сэкономленных денег и еще буду прибираться в клубе до тех пор, пока ты не решишь, что я достаточно наказан.
Еще один кивок.
– Дедушка, – сказала Бланш, – а я лишаю себя сладкого на целую неделю.
– Что ж, так тому и быть, – подытожил Теофил, – а сейчас расскажите мне про привидение.
Лилиан медленно ходила по кухне в поместье Вильнев. Каждое движение причиняло ей боль, особенно сильно ныли ребра. Лицо почернело от синяков и кровоподтеков. Месье Прадо, доктор из Саль-д'Ор, осмотрел ее, дал какое-то обезболивающее, промыл открытые ссадины и туго перевязал грудную клетку. Он прописал ей покой и постельный режим. Но разве это возможно? Ведь никто не будет готовить для нее и Азби.
Когда герцог узнал, что сделал его сын, он, конечно, пришел в ярость, но все закончилось как всегда: он взял с рабов на кухне слово, что они будут молчать, а Лилиан сунул денег. Как потом выяснилось, там было около семидесяти пяти американских долларов. Огромные деньги. Лилиан спрятала их в наволочку, добавив к остальным.
Сейчас, когда она поняла, насколько Филипп опасен, Лилиан еще сильнее хотела выкупить у него свободу Азби. Ведь когда она ему надоест, он может просто убить ее, а затем и ее сына, чтобы не было никаких свидетелей.
Тетушка Лолли рассказала ей о каком-то великом колдуне Вуду, который помогал рабам. Конечно, за деньги, но главным было выбраться в Новый Орлеан, где жил этот жрец, а уж там она найдет его. Нужно было что-то решать с ухудшающимся зрением. Она была уверена, что сможет выпросить у герцога эту поездку. Завтра, в крайнем случае послезавтра, она пойдет к Дювалону и попросит у него один выходной.
– Ах, Леон, как приятно.
Мишель лежала на животе, а Леон кусочком льда проводил по ее спине.
– Я тут подумал, Мишель, тебе не надоела эта чертова Пристань? После бала у Дювалона делать здесь до сбора урожая нечего. Может, махнем вверх по Миссисипи?
– Ты серьезно?
– Конечно, я уже устал от сахарного тростника и приевшихся лиц.
– А как же тетя Марго?
– А при чем здесь она?
– Давай возьмем ее с собой.
– Да ты что, Мишель, конечно, нет! Это исключено.
– Но ведь ей здесь будет скучно одной.
– Мне глубоко наплевать на это, Мишель, детка.
– Не знаю, не знаю, Леон, мне ее почему-то жалко.
– А мне нет. После того как родители умерли, она прибрала к рукам поместье и чуть не разорила нас. А ее вечное нытье! Мишель, ты представить себе не можешь, как сильно я ее ненавижу. До знакомства с тобой я даже подумывал о том, чтобы отравить ее.
– Ты шутишь?!
– Нет, малышка, не шучу. Эта старая стерва выводит меня из себя уже много лет, шпионя за мной под каждой дверью. Она вечно сует свой длинный нос туда, куда ее не просят. Так что, выйдя за меня замуж, ты спасла как минимум две жизни: мою – от тоски, и ее – от могилы.
Мишель замурлыкала, когда растаявший лед скатился в ложбинку между ее ягодицами. Молодые были так увлечены друг другом, что не заметили тени за ставнями и не слышали шаркающей походки тети Марго, когда она засеменила прочь от их спальни.
Воздух в комнате раскалился до предела. Было душно, и Ройал истекал потом. Не выдержав жары, Бранниган встал и тут же схватился за голову, которая, казалось, готова разорваться на тысячи маленьких кусочков. Такой головной боли у него давненько не было. Придерживаясь рукой за стены, Ройал подошел к окну и распахнул его. Поток свежего воздуха хлынул в комнату, обдавая потное тело приятной прохладой. Ройал с трудом добрался до кровати, рухнул на нее и снова заснул.
Проснулся окончательно он уже часам к одиннадцати. Ноги немилосердно болели, болели мышцы живота, голова почти прошла, зато все явственнее ныло его достоинство. Вспомнив о том безудержном сексе, которым закончилась вчерашняя ночь, Ройал расплылся в глупой улыбке.
– О да, – промурлыкал он.
Вот только которая из двух? Она определенно была не девственницей, более того, женщина, ублажавшая его этой ночью, была опытна и изобретательна. Ройал вспомнил ее губы в самых интимных местах своего тела, ее нежные ласковые пальчики, ее острые зубки…
– Сюзанна?
Могла ли это быть Анжелика? Конечно, в креольских общинах молодые девушки до замужества должны были оставаться девственницами, но Анжелике уже немало лет, а сдерживать страсть такой красивой женщине ой как непросто. Кроме того, среди рабов было много красивых мужчин с мускулистыми телами и чувственными губами. И дочери плантаторов нередко пользовались своим положением.
Да, так просто не выяснить, кто же это был – Сюзанна или Анжелика?
Ройал хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну конечно, какой же я идиот, я все пойму, когда увижу их. Они не смогут скрыть эмоций.
Когда Ройал позвонил в колокольчик, то, к его немалому удивлению, в комнату вошла Зенобия.
– А где Сет? Или Ниса?
– Они оба работали у герцога Дювалона вчера, поэтому я разрешила им поспать подольше сегодня. Что вам угодно, месье?
– Принеси мне завтрак и много горячей воды. Я хочу принять ванну, – сказал Ройал не в силах скрыть неприязни. Он недолюбливал эту сухую и резкую рабыню. Впрочем, это было взаимно.
– Я принесу то, что вы заказали, месье, но не думайте, что я буду тереть вам спину. – С этими словами, не дожидаясь ответа Ройала, Зенобия вышла из комнаты.
– А кто бы тебе позволил тереть мне спину, рыба ты засохшая, – пробормотал Ройал себе под нос.
После завтрака, приняв ванну, одевшись в свежую одежду, побрившись, причесавшись и надушившись, Ройал спустился вниз в поисках Анжелики и Сюзанны. Ему не терпелось выяснить, кто же из них осчастливил его ночным визитом.
У рабов он выяснил, что они в концертном зале. Войдя в комнату, Ройал застыл как вкопанный. Рояль убрали, стулья двумя колоннами в несколько рядов поставили перед алтарем, который расположился у восточной стены. Концертный зал превратился в домашнюю часовню. Анжелика и Сюзанна стояли на коленях перед распятием и молча молились, периодически осеняя себя двуперстием. Увидев Ройала, девушки поднялись, переглянулись и потупили взор.
– Извините, – промямлил шокированный Ройал, – извините, я, похоже, помешал вам.
– О нет, месье, это вы нас извините, – сказала Сюзанна. – Мы переделали комнату, не спросив у вас разрешения. Знаете, странное дело, но в Пристани Магнолий нет церкви, нет даже просто прихода со своим священником, а сейчас, когда мой муж покинул этот бренный мир…
– Да, да, я понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Флер встала первой.
– Дедушка, я лишаю себя самого дорогого, что у меня есть, я отдам тебе свой любимый зонтик.
Теофил кивнул.
– А я, – сказал Денис, – куплю тебе новый нож из сэкономленных денег и еще буду прибираться в клубе до тех пор, пока ты не решишь, что я достаточно наказан.
Еще один кивок.
– Дедушка, – сказала Бланш, – а я лишаю себя сладкого на целую неделю.
– Что ж, так тому и быть, – подытожил Теофил, – а сейчас расскажите мне про привидение.
Лилиан медленно ходила по кухне в поместье Вильнев. Каждое движение причиняло ей боль, особенно сильно ныли ребра. Лицо почернело от синяков и кровоподтеков. Месье Прадо, доктор из Саль-д'Ор, осмотрел ее, дал какое-то обезболивающее, промыл открытые ссадины и туго перевязал грудную клетку. Он прописал ей покой и постельный режим. Но разве это возможно? Ведь никто не будет готовить для нее и Азби.
Когда герцог узнал, что сделал его сын, он, конечно, пришел в ярость, но все закончилось как всегда: он взял с рабов на кухне слово, что они будут молчать, а Лилиан сунул денег. Как потом выяснилось, там было около семидесяти пяти американских долларов. Огромные деньги. Лилиан спрятала их в наволочку, добавив к остальным.
Сейчас, когда она поняла, насколько Филипп опасен, Лилиан еще сильнее хотела выкупить у него свободу Азби. Ведь когда она ему надоест, он может просто убить ее, а затем и ее сына, чтобы не было никаких свидетелей.
Тетушка Лолли рассказала ей о каком-то великом колдуне Вуду, который помогал рабам. Конечно, за деньги, но главным было выбраться в Новый Орлеан, где жил этот жрец, а уж там она найдет его. Нужно было что-то решать с ухудшающимся зрением. Она была уверена, что сможет выпросить у герцога эту поездку. Завтра, в крайнем случае послезавтра, она пойдет к Дювалону и попросит у него один выходной.
– Ах, Леон, как приятно.
Мишель лежала на животе, а Леон кусочком льда проводил по ее спине.
– Я тут подумал, Мишель, тебе не надоела эта чертова Пристань? После бала у Дювалона делать здесь до сбора урожая нечего. Может, махнем вверх по Миссисипи?
– Ты серьезно?
– Конечно, я уже устал от сахарного тростника и приевшихся лиц.
– А как же тетя Марго?
– А при чем здесь она?
– Давай возьмем ее с собой.
– Да ты что, Мишель, конечно, нет! Это исключено.
– Но ведь ей здесь будет скучно одной.
– Мне глубоко наплевать на это, Мишель, детка.
– Не знаю, не знаю, Леон, мне ее почему-то жалко.
– А мне нет. После того как родители умерли, она прибрала к рукам поместье и чуть не разорила нас. А ее вечное нытье! Мишель, ты представить себе не можешь, как сильно я ее ненавижу. До знакомства с тобой я даже подумывал о том, чтобы отравить ее.
– Ты шутишь?!
– Нет, малышка, не шучу. Эта старая стерва выводит меня из себя уже много лет, шпионя за мной под каждой дверью. Она вечно сует свой длинный нос туда, куда ее не просят. Так что, выйдя за меня замуж, ты спасла как минимум две жизни: мою – от тоски, и ее – от могилы.
Мишель замурлыкала, когда растаявший лед скатился в ложбинку между ее ягодицами. Молодые были так увлечены друг другом, что не заметили тени за ставнями и не слышали шаркающей походки тети Марго, когда она засеменила прочь от их спальни.
Воздух в комнате раскалился до предела. Было душно, и Ройал истекал потом. Не выдержав жары, Бранниган встал и тут же схватился за голову, которая, казалось, готова разорваться на тысячи маленьких кусочков. Такой головной боли у него давненько не было. Придерживаясь рукой за стены, Ройал подошел к окну и распахнул его. Поток свежего воздуха хлынул в комнату, обдавая потное тело приятной прохладой. Ройал с трудом добрался до кровати, рухнул на нее и снова заснул.
Проснулся окончательно он уже часам к одиннадцати. Ноги немилосердно болели, болели мышцы живота, голова почти прошла, зато все явственнее ныло его достоинство. Вспомнив о том безудержном сексе, которым закончилась вчерашняя ночь, Ройал расплылся в глупой улыбке.
– О да, – промурлыкал он.
Вот только которая из двух? Она определенно была не девственницей, более того, женщина, ублажавшая его этой ночью, была опытна и изобретательна. Ройал вспомнил ее губы в самых интимных местах своего тела, ее нежные ласковые пальчики, ее острые зубки…
– Сюзанна?
Могла ли это быть Анжелика? Конечно, в креольских общинах молодые девушки до замужества должны были оставаться девственницами, но Анжелике уже немало лет, а сдерживать страсть такой красивой женщине ой как непросто. Кроме того, среди рабов было много красивых мужчин с мускулистыми телами и чувственными губами. И дочери плантаторов нередко пользовались своим положением.
Да, так просто не выяснить, кто же это был – Сюзанна или Анжелика?
Ройал хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну конечно, какой же я идиот, я все пойму, когда увижу их. Они не смогут скрыть эмоций.
Когда Ройал позвонил в колокольчик, то, к его немалому удивлению, в комнату вошла Зенобия.
– А где Сет? Или Ниса?
– Они оба работали у герцога Дювалона вчера, поэтому я разрешила им поспать подольше сегодня. Что вам угодно, месье?
– Принеси мне завтрак и много горячей воды. Я хочу принять ванну, – сказал Ройал не в силах скрыть неприязни. Он недолюбливал эту сухую и резкую рабыню. Впрочем, это было взаимно.
– Я принесу то, что вы заказали, месье, но не думайте, что я буду тереть вам спину. – С этими словами, не дожидаясь ответа Ройала, Зенобия вышла из комнаты.
– А кто бы тебе позволил тереть мне спину, рыба ты засохшая, – пробормотал Ройал себе под нос.
После завтрака, приняв ванну, одевшись в свежую одежду, побрившись, причесавшись и надушившись, Ройал спустился вниз в поисках Анжелики и Сюзанны. Ему не терпелось выяснить, кто же из них осчастливил его ночным визитом.
У рабов он выяснил, что они в концертном зале. Войдя в комнату, Ройал застыл как вкопанный. Рояль убрали, стулья двумя колоннами в несколько рядов поставили перед алтарем, который расположился у восточной стены. Концертный зал превратился в домашнюю часовню. Анжелика и Сюзанна стояли на коленях перед распятием и молча молились, периодически осеняя себя двуперстием. Увидев Ройала, девушки поднялись, переглянулись и потупили взор.
– Извините, – промямлил шокированный Ройал, – извините, я, похоже, помешал вам.
– О нет, месье, это вы нас извините, – сказала Сюзанна. – Мы переделали комнату, не спросив у вас разрешения. Знаете, странное дело, но в Пристани Магнолий нет церкви, нет даже просто прихода со своим священником, а сейчас, когда мой муж покинул этот бренный мир…
– Да, да, я понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93