Элизабет заметила, что девицы Дигби уже переключили свое внимание на других неженатых джентльменов. Она скрыла улыбку, когда увидела Роберта между двумя девицами Дигби - те соперничали друг с другом, стараясь завладеть его вниманием. Роберт поймал взгляд сидевшей напротив Элизабет и закатил глаза к потолку. Чтобы как-то скрыть смех, ей пришлось кашлянуть в ладонь.
Однако по мере продолжения обеда ее веселое настроение угасало. Она со всевозрастающим смущением чувствовала, что все собравшиеся за этим богато накрытым столом не спускают с нее глаз. Некоторые из гостей делали это не так явно, как другие, но она испытывала тяжесть взглядов двух десятков глаз, оглядывающих ее. Оценивающих ее.
Если раньше Элизабет была объектом насмешек, то теперь она видела, что за ней наблюдают. С любопытством. И хотя она чувствовала скептицизм, скрывавшийся за некоторыми улыбками, никто, как и предсказывал Остин, не произнес ни одного недоброго слова. Джентльмен, сидевший рядом с ней, вместо того чтобы разговаривать - как обычно - с другими, сегодня ловил каждое ее слово, как будто изо рта ее падали драгоценные камни. Пенелопа и Пруденс, которые до этого дня не обменялись с ней и десятком слов, теперь изо всех сил старались вовлечь ее в свой разговор о моде. К счастью, в основном говорили они сами.
Пока сидевший рядом джентльмен нудно рассказывал о последней охоте на лис, Элизабет взглянула в ту сторону, где во главе стола сидел Остин. Он как раз поднял бокал, собираясь выпить, но в этот момент их взгляды встретились. И замерли.
Элизабет смотрела на него - его рука остановилась, не донеся бокала до губ, он отвечал ей пристальным взглядом. От его взгляда ей стало жарко и захотелось, словно веером, обмахнуться полотняной салфеткой. Он смотрел на нее с такой мрачной настойчивостью, что, казалось, видел ее насквозь, и она ощутила беспокойство.
С трудом она заставила себя повернуться к своим соседям по столу, но ее кожа продолжала гореть от огненного взгляда Остина.
Когда обед закончился, дамы удалились в гостиную пить кофе. Элизабет тотчас же оказалась в окружении полдюжины щебечущих женщин.
- Конечно, вы должны заехать к нам при первой же возможности, моя дорогая, - протолкавшись к Элизабет, сказала леди Дигби. Элизабет не успела и рта раскрыть, как леди Дигби заявила:
- По правде говоря, я хотела бы устроить обед в вашу честь. - Она повернулась к дочерям:
- Было бы мило, правда, девочки?
- Очень мило, мама, - хором ответили девицы. С решительным видом леди Дигби по-хозяйски взяла Элизабет под руку:
- Пойдемте, дорогая. Давайте присядем и обсудим наши планы.
Густой мужской голос остановил ее.
- Если не возражаете, леди Дигби, - мягко произнес Остин, - мне надо поговорить с моей невестой.
Леди Дигби с явной неохотой выпустила руку Элизабет.
- Мы как раз собирались обсудить мои планы устроить обед в ее честь.
- В самом деле? Вероятно, вам следует обговорить это с моей матерью и леди Пенброук. Они будут помогать Элизабет выполнять светские обязанности в течение нескольких месяцев, пока она не освоится со своим новым положением.
- Конечно. Пойдемте; девочки. - Леди Дигби двинулась вперед, как корабль под раздутыми парусами, за ее кормой следовала флотилия из ее чад.
Остин улыбнулся Элизабет:
- Похоже, требовалось вас спасти.
- Думаю, что да, хотя не уверена, что ваша матушка и моя тетя поблагодарят вас за это.
Он отмахнулся:
- Моя мать - мастерица в таких делах. Она сумеет осадить леди Дигби столь ловким маневром, что я пришел бы от него в ужас, если бы не восхищался им. - Он посмотрел на Элизабет. - Вы чем-то расстроены. Вас огорчили чьи-то слова?
- Нет. Но боюсь, я несколько... ошеломлена.
Он предложил ей руку:
- Тогда пойдемте со мной.
Ей даже в голову не пришло отказаться. Стараясь не показывать своей радости, она взяла его под руку, и они вышли из комнаты.
- Куда мы идем?
Он удивленно поднял бровь:
- А это имеет значение?
- Никакого, - без колебаний ответила она. - Я рада сбежать от всех этих людей, разглядывающих меня.
Остин почувствовал, как она вздрогнула. В продолжение всего обеда он наблюдал, как безукоризненно она вела себя перед лицом неожиданной популярности. Она неизменно вежлива была с людьми, которые еще недавно посмеивались над ней, любезна с теми, кто раньше не замечал ее, и улыбалась всем, кто обижал ее.
Он гордился ею.
Когда они подошли к его кабинету, Остин распахнул дверь. В камине потрескивали дрова, и огонь мягким светом заливал комнату. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и взглянул на Элизабет. Она стояла посреди комнаты, сложив перед собой руки, и никогда еще не казалась ему такой красивой. Нежность переполняла его, и еще было непреодолимое желание - нет, потребность - поцеловать ее. Но прежде чем он успел сдвинуться с места, она сказала:
- Можно мне спросить?
- Конечно.
Морщинка пересекла ее лоб:
- То, что происходило со мной за обедом... с вами было тоже?
- Простите?
- Когда вы наследовали титул и сделались герцогом, люди стали относиться к вам по-другому? Я такая же, как и неделю назад, месяц назад, а все относятся ко мне совсем иначе.
- Надеюсь, что не плохо?
- Наоборот, каждый, кажется, стремится стать моим другом. С вами так было?
- Да, хотя до того, как стать герцогом, я был маркизом, так что я давно привык.
Она посмотрела на него долгим взглядом и печально покачала головой:
- Мне так жаль. Должно быть, вам очень трудно: вы ведь не знаете, любят вас или ваш титул.
Он глубоко вздохнул. Перестанет ли он когда-нибудь удивляться ее словам? Он прошел по заглушавшему его шаги пушистому ковру и остановился перед ней. Элизабет подняла на него глаза, и его сердце екнуло. Нежность и теплота сияли в ее прекрасных глазах - ясных, искренних, не умеющих лгать.
Он был просто вынужден обнять ее. Сию же минуту.
Взяв в ладони ее лицо, он слегка коснулся ее губ.
- Остин... - выдохнула она.
Что такого было в звуке его имени, когда его произносила она, что так глубоко трогало его? Он хотел всего лишь короткого поцелуя. Он привел ее в кабинет совсем не за этим. Но в тот момент когда ее соблазнительное тело оказалось так близко, а в ее вздохе прозвучало его имя, Остин сразу же забыл, зачем он привел ее сюда. Прижав Элизабет к себе, он провел кончиком языка по ее пухлой нижней губе. Этого оказалось достаточно, чтобы она гостеприимно раскрыла губы. Ее имя полустоном-полушепотом сорвалось с его уст, и он приник к ней долгим поцелуем.
Он целовал ее, и его страсть разгоралась. Тепло ее тела, земляничная сладость ее рта, нежный аромат сирени словно обволакивали его с головы до ног, превращая жар тела в острое жгучее желание. Когда же наконец Остин с усилием оторвался от ее губ, он почти задыхался, а сердце его чудовищно билось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77