Мой сосед... тоже вот прозевал
жизнь, теперь наверстывает!.. Вчера в кино со мной обронил шутку, что отныне
накал войны будет мериться количеством пены на устах противников. Это очень
обнадеживает, правда? (Приблизив к нему лицо.) Прошу вас, не прячьтесь больше,
взгляните мне в глаза, Мак-Кинли!
Он медлит, не хочет, отстраняется: он серьезный человек. Но ревность
делает свое дело.
М а к - К и н л и. Кто этот шутник?.. Я его знаю?
М и с с Б е т т л. На днях фирма переводит его в Африку.
Похожая на ультиматум пауза.
М а к - К и н л и (со вздохом). Хорошо, давайте встретимся в очередную
субботу на том же месте... Кстати, я приготовил для вас одну вещицу!
М и с с Б е т т л. Но вы опять обманете?
М а к - К и н л и. В тот раз объявили репетицию, воздушную тревогу номер
один. Все утро город был в панике...
М и с с Б е т т л. Свиданье было назначено на вечер! (Безответное
молчание.) Пойдемте же, повеселимся хоть немножко, бедный мистер Мак-Кинли.
Д и к т о р. Общеизвестно, что, передавая детям накопленные труды ума и
рук, боль и надежды сердца, мы через этот взнос в будущее приобретаем право
волноваться за весь род людской в его историческом пробеге. Это и есть
единственно доступный нам вид бессмертия. Но, не имея склонности к азартным
играм, мистер Мак-Кинли гнался лишь за тем простым счастьем, которое происходит
от общения с малышами, доверчивыми и бескорыстными гражданами земли.
Мистера Мак-Кинли знают в районе, и едва он появляется в ближайшем
сквере, все ребячье население немедля, словно под действием магнитной силы,
устремляется к нему. Он невозмутимо движется со своеобычно поджатой на
сторону головой, и, едва опускается на скамью, десятки ребячьих рук тотчас
же обследуют содержимое его карманов, портфеля, свертка, даже сжатых
кулаков. Это напоминает налет воробьев на вишневое дерево. Удостоверясь в
напрасности дальнейших поисков, стайка разлетается - каждый уносит
что-нибудь с собою. Родители и няньки с улыбкой наблюдают эту привычную
сценку. Всем интересно, чем кончится у этого смешного господина его
неутоленное влечение.
Он задерживается на скамье поглазеть на прохожих. Идет не очень
молодая, несколько полная женщина, и м-р Мак-Кинли тотчас видит в
воображении, как он сам шагает под руку с нею, ведя за собою сперва одного,
другого, четвертого и пятого - и вот уже целую вереницу детей! Старшая
девочка катит колясочку младшего братца впереди; очаровательный мальчуган с
беззвучным, как всегда у призраков, барабаном завершает шествие семьи
Мак-Кинли. (Кстати, эта привычка м-ра Мак-Кинли к машинальным прикидкам
такого рода проявляется в продолжение всей повести о нем.) И куда ни
посмотрит по дороге домой, всюду либо это повторяющееся в разных вариантах
искусительное видение, либо рекламные объявления фирмы "Боулдер и К°¦".
О б р а з ц ы р е к л а м н ы х
о б ъ я в л е н и й н а п у т и
м - р а М а к - К и н л и
"Не скупитесь, не торопитесь умирать. Жизнь продолжается. Обращайтесь в
районные отделения фирмы "Боулдер и К°¦".
"Комфортабельно, выгодно, безопасно. Сальватории Боулдера и К¦".
"Ваши шансы уцелеть ограничены. Первые две тысячи сто мест в сальватории
Боулдера проданы. Завтра станет поздно".
Мистер Мак-Кинли после ужина присел отдохнуть с газеткой.
О б р а з ц ы г а з е т н ы х з а г о л о в к о в
"Крупные бои в Индонезии. Озеро пылающего напалма. Рекордный взрыв
артиллерийских складов".
"Новое военное ассигнование. Еще 30 000 000 чего-то там на баллистическое
вооружение".
"Коронация водородной новинки К о р о л е в а С м е р т и. Воронка в
полкилометра глубиной".
"Совещание атлантических штабов. Пробная мобилизация семи офицерских
возрастов".
Мистер Мак-Кинли присаживается к телевизору.
О б р а з ц ы п р о г р а м м п о в с е м к а н а л а м.
Спуск на воду авианосца, и за кадром кто-то смеется на столь наивные,
старомодные игрушки прошлого. Это старая кинохроника, сопровождаемая хлестким
скороговорчатым обзором комментатора:
"...Посмотрите на эту беззащитную, глупую игрушку, и вы поймете, какой
детской поступью двигался вчерашний прогресс. Боевое вооружение состояло лишь в
напрасной трате бессчетных ассигнований... и даже странно, что, вопреки таким
промахам, человечество все еще осуществляет свой древний благородный девиз:
через страдания и лишения - к звездам! Если вчерашняя война, как правило,
представляла собою лишь развлекательную прогулку с веселыми фехтовальными
поединками, хоровыми спевками и пирушками у бивачных костров, с веселой круговой
чаркой или ночными приключениями на сеновалах в завоеванной стране, то ныне
человечество становится перед более серьезной задачей воспитания боевого духа.
Надвигается так называемая объемная концентрированная война, при которой всякая
жизнь абсолютно выключается в обреченных секторах благодаря значительно
повышенному коэффициенту полезного действия у современного оружия. Мы вступаем в
эпоху, когда один человек простым нажатием кнопки может поднять на воздух
соседний материк, хотя, правда, нет гарантии, что он сам успеет усмехнуться при
этом своей удаче. Поэтому, если вчера еще..."
Мистер Мак-Кинли включает следующий канал.
Там художественный фильм. Рыскающие в ночном небе прожектора. Сквозь грязь
и сумрак непогоды, поминутно прячась по горло в стылой воде артиллерийской
воронки, шестеро ползут взрывать железнодорожный мост. Тянущие за душу визг и
стук шарящего вокруг пулеметного обстрела.
Мистер Мак-Кинли мужественно ищет чего-нибудь для вечернего
отдохновения.
Почему-то без всякого словесного сопровождения выступление какого-то
осатанелого общественного деятеля, видимо сенатора. По выражению лица и
жестикуляции нетрудно догадаться о содержании его речи.
Телевизор стоит у самого изголовья кровати Мак-Кинли. Уже с головой на
подушке он наугад поворотами рычажка подбирает себе что-нибудь утешительное
на сон грядущий. Ему попадается атака, и солдаты в шлемах бегут сквозь
убийственно раздражающее мельканье куда-то в дымную тоскливую мглу. М-р
Мак-Кинли закрывает глаза, но и во сне видит продолжение начатой
телепередачи. Только теперь и он сам бежит с атакующими, пока не взрывается
что-то у него на плече, и он падает, но уцелевшей рукой в воинском
ожесточении хватает из-под ног свою другую, оторванную вместе с автоматом в
ней, и продолжает этот вдохновенный бег к гибели. Очнувшись, м-р Мак-Кинли
некоторое время лежит, одолеваемый звуковым хаосом сражения, потом пьет воду
и беспомощно бредет к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
жизнь, теперь наверстывает!.. Вчера в кино со мной обронил шутку, что отныне
накал войны будет мериться количеством пены на устах противников. Это очень
обнадеживает, правда? (Приблизив к нему лицо.) Прошу вас, не прячьтесь больше,
взгляните мне в глаза, Мак-Кинли!
Он медлит, не хочет, отстраняется: он серьезный человек. Но ревность
делает свое дело.
М а к - К и н л и. Кто этот шутник?.. Я его знаю?
М и с с Б е т т л. На днях фирма переводит его в Африку.
Похожая на ультиматум пауза.
М а к - К и н л и (со вздохом). Хорошо, давайте встретимся в очередную
субботу на том же месте... Кстати, я приготовил для вас одну вещицу!
М и с с Б е т т л. Но вы опять обманете?
М а к - К и н л и. В тот раз объявили репетицию, воздушную тревогу номер
один. Все утро город был в панике...
М и с с Б е т т л. Свиданье было назначено на вечер! (Безответное
молчание.) Пойдемте же, повеселимся хоть немножко, бедный мистер Мак-Кинли.
Д и к т о р. Общеизвестно, что, передавая детям накопленные труды ума и
рук, боль и надежды сердца, мы через этот взнос в будущее приобретаем право
волноваться за весь род людской в его историческом пробеге. Это и есть
единственно доступный нам вид бессмертия. Но, не имея склонности к азартным
играм, мистер Мак-Кинли гнался лишь за тем простым счастьем, которое происходит
от общения с малышами, доверчивыми и бескорыстными гражданами земли.
Мистера Мак-Кинли знают в районе, и едва он появляется в ближайшем
сквере, все ребячье население немедля, словно под действием магнитной силы,
устремляется к нему. Он невозмутимо движется со своеобычно поджатой на
сторону головой, и, едва опускается на скамью, десятки ребячьих рук тотчас
же обследуют содержимое его карманов, портфеля, свертка, даже сжатых
кулаков. Это напоминает налет воробьев на вишневое дерево. Удостоверясь в
напрасности дальнейших поисков, стайка разлетается - каждый уносит
что-нибудь с собою. Родители и няньки с улыбкой наблюдают эту привычную
сценку. Всем интересно, чем кончится у этого смешного господина его
неутоленное влечение.
Он задерживается на скамье поглазеть на прохожих. Идет не очень
молодая, несколько полная женщина, и м-р Мак-Кинли тотчас видит в
воображении, как он сам шагает под руку с нею, ведя за собою сперва одного,
другого, четвертого и пятого - и вот уже целую вереницу детей! Старшая
девочка катит колясочку младшего братца впереди; очаровательный мальчуган с
беззвучным, как всегда у призраков, барабаном завершает шествие семьи
Мак-Кинли. (Кстати, эта привычка м-ра Мак-Кинли к машинальным прикидкам
такого рода проявляется в продолжение всей повести о нем.) И куда ни
посмотрит по дороге домой, всюду либо это повторяющееся в разных вариантах
искусительное видение, либо рекламные объявления фирмы "Боулдер и К°¦".
О б р а з ц ы р е к л а м н ы х
о б ъ я в л е н и й н а п у т и
м - р а М а к - К и н л и
"Не скупитесь, не торопитесь умирать. Жизнь продолжается. Обращайтесь в
районные отделения фирмы "Боулдер и К°¦".
"Комфортабельно, выгодно, безопасно. Сальватории Боулдера и К¦".
"Ваши шансы уцелеть ограничены. Первые две тысячи сто мест в сальватории
Боулдера проданы. Завтра станет поздно".
Мистер Мак-Кинли после ужина присел отдохнуть с газеткой.
О б р а з ц ы г а з е т н ы х з а г о л о в к о в
"Крупные бои в Индонезии. Озеро пылающего напалма. Рекордный взрыв
артиллерийских складов".
"Новое военное ассигнование. Еще 30 000 000 чего-то там на баллистическое
вооружение".
"Коронация водородной новинки К о р о л е в а С м е р т и. Воронка в
полкилометра глубиной".
"Совещание атлантических штабов. Пробная мобилизация семи офицерских
возрастов".
Мистер Мак-Кинли присаживается к телевизору.
О б р а з ц ы п р о г р а м м п о в с е м к а н а л а м.
Спуск на воду авианосца, и за кадром кто-то смеется на столь наивные,
старомодные игрушки прошлого. Это старая кинохроника, сопровождаемая хлестким
скороговорчатым обзором комментатора:
"...Посмотрите на эту беззащитную, глупую игрушку, и вы поймете, какой
детской поступью двигался вчерашний прогресс. Боевое вооружение состояло лишь в
напрасной трате бессчетных ассигнований... и даже странно, что, вопреки таким
промахам, человечество все еще осуществляет свой древний благородный девиз:
через страдания и лишения - к звездам! Если вчерашняя война, как правило,
представляла собою лишь развлекательную прогулку с веселыми фехтовальными
поединками, хоровыми спевками и пирушками у бивачных костров, с веселой круговой
чаркой или ночными приключениями на сеновалах в завоеванной стране, то ныне
человечество становится перед более серьезной задачей воспитания боевого духа.
Надвигается так называемая объемная концентрированная война, при которой всякая
жизнь абсолютно выключается в обреченных секторах благодаря значительно
повышенному коэффициенту полезного действия у современного оружия. Мы вступаем в
эпоху, когда один человек простым нажатием кнопки может поднять на воздух
соседний материк, хотя, правда, нет гарантии, что он сам успеет усмехнуться при
этом своей удаче. Поэтому, если вчера еще..."
Мистер Мак-Кинли включает следующий канал.
Там художественный фильм. Рыскающие в ночном небе прожектора. Сквозь грязь
и сумрак непогоды, поминутно прячась по горло в стылой воде артиллерийской
воронки, шестеро ползут взрывать железнодорожный мост. Тянущие за душу визг и
стук шарящего вокруг пулеметного обстрела.
Мистер Мак-Кинли мужественно ищет чего-нибудь для вечернего
отдохновения.
Почему-то без всякого словесного сопровождения выступление какого-то
осатанелого общественного деятеля, видимо сенатора. По выражению лица и
жестикуляции нетрудно догадаться о содержании его речи.
Телевизор стоит у самого изголовья кровати Мак-Кинли. Уже с головой на
подушке он наугад поворотами рычажка подбирает себе что-нибудь утешительное
на сон грядущий. Ему попадается атака, и солдаты в шлемах бегут сквозь
убийственно раздражающее мельканье куда-то в дымную тоскливую мглу. М-р
Мак-Кинли закрывает глаза, но и во сне видит продолжение начатой
телепередачи. Только теперь и он сам бежит с атакующими, пока не взрывается
что-то у него на плече, и он падает, но уцелевшей рукой в воинском
ожесточении хватает из-под ног свою другую, оторванную вместе с автоматом в
ней, и продолжает этот вдохновенный бег к гибели. Очнувшись, м-р Мак-Кинли
некоторое время лежит, одолеваемый звуковым хаосом сражения, потом пьет воду
и беспомощно бредет к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32