Какого черта?.. Ведь это он - учитель математики! Но ему нечего было возразить Кифу. Ответ на вопрос и в самом деле не требовал формулы. Здесь вообще не нужна была математика. Для того, кто хоть что-то смыслил в окружностях, достаточно было элементарных арифметических вычислений в уме. Для того, кто был способен увидеть за деревьями лес. И его ответ, конечно же, верен, он не может не быть верным! Если бы Ханнант немного подумал и отбросил мысль о формуле, он, несомненно, пришел бы к тому же решению. Но Киф нашел решение мгновенно! И его язвительное замечание было совершенно справедливым!
Ханнант понимал, что если бы он повел себя в этот момент не правильно, то потерял бы мальчика раз и навсегда. Он знал также, что если бы это случилось, то он оказался бы не единственным, кто понес утрату. У этого парня и в самом деле был ум, и он обладал... черт возьми, большим потенциалом! Однако, как бы велико ни было его смущение, Ханнанту, просто необходимо было восстановить свой авторитет.
Он заставил себя усмехнуться и произнес:
- Очень хорошо! Только моей задачей, Гарри Киф, было не определение коэффициента твоего умственного развития. Я хотел узнать, знаешь ли ты формулы. Но ты и в самом деле озадачил меня: если ты такой умный, но почему же ты так плохо занимаешься в классе?
Гарри поднялся. Движения его были скованными, почти автоматическими.
- Могу я теперь идти, сэр?
Ханнант тоже встал, пожал плечами и отступил в сторону.
- Твое свободное время принадлежит тебе, - сказал он. - Но если у тебя найдется пять минут, ты все же можешь посвятить их формулам.
Гарри уже уходил - спину он держал очень прямо, движения его были скованными. Отойдя на несколько шагов, он оглянулся. Луч солнца проник сквозь листву и отразился в стеклах его очков, отчего его глаза стали похожи на звезды.
- формулам? - произнес он все тем же странным, необычным для него голосом. - Я мог бы дать вам такие формулы, о которых вы и мечтать не можете.
Холодный озноб, который ощутил Ханнант, заставил его поверить в то, что Киф отнюдь не хвастает.
Дальше... учитель математики готов был закричать на мальчика, побежать за ним, даже ударить его. Но ноги его, казалось, приросли к месту. Силы совершенно покинули его. Он проиграл этот раунд - полностью! Глядя, как удаляется Гарри Киф, он, дрожа всем телом, снова опустился на скамейку и бессильно облокотился на надгробный камень. Посидев мгновение в такой позе, он вдруг резко отшатнулся, выпрямился, вскочил на ноги и бросился прочь от могилы. Он побежал, но, упав, растянулся на коротко подстриженной траве. Гарри Киф исчезал, теряясь среди надгробных памятников.
Вечер был теплым, нет, он был нестерпимо жарким, но Джордж Ханнант вдруг ощутил смертельный холод. Этот холод витал в воздухе, проникал в сердце, замораживая его. Да, здесь подобному холоду было самое место. И только сейчас до Ханнанта дошло, где и когда он уже слышал человека, говорящего точно так же, как Гарри Киф, с такой же уверенностью, четкостью и логикой. Это было почти тридцать лет назад, когда Ханнант сам был еще ребенком. И человека этого Ханнант не просто уважал. Человек этот был для него героем, почти что божеством.
Все еще дрожа, он встал на ноги, поднял книги Кифа, сложил их в портфель и медленно попятился от могилы.
Надпись, вырезанная на могильном камне и уже частично заросшая лишайником, была очень проста, и Джордж знал ее наизусть:
Джеймс Гордон Ханнант
13 июня 1975 - 11 сент. 1944
Преподаватель Харденской школы для мальчиков
В течение тридцати лет, директор
В течение десяти, теперь он пребывает среди ангелов на Небесах
Эпитафия была в шутку сочинена самим “стариком”. Главным предметом его жизни, так же как и жизни его сына, была математика. Но Джордж и в подметки не годился отцу.
Глава 3
На следующий день первым был урок математики. К тому времени Джордж Ханнант проанализировал случившееся и постарался найти разумное объяснение, и к тому моменту, когда в тишине класса раздавались только скрип перьев и шелест переворачиваемых страниц, он, как ему казалось, отыскал правильное определение тому, что накануне было воспринято лишь как случайность. Киф, несомненно, относился к числу тех особенных людей, которые были способны дойти до самой сути вещей, его можно было назвать скорее мыслителем, чем практиком и исполнителем. И таким мыслителем, чьи идеи, как бы они ни шли вразрез с общепринятыми, тем не менее всегда оказываются наиболее правильными.
Если вам удастся заинтересовать его настолько, что он захочет что-то сделать, то результат превзойдет все ожидания. При этом он, вполне возможно, будет допускать ошибки в простейших арифметических примерах на сложение и вычитание - два плюс два вполне может оказаться пять - но он с легкостью будет находить решения, недоступные пониманию остальных. Именно в этом Ханнант увидел сходство мальчика со своим отцом; Джеймс Г. Ханнант обладал точно таким же интуитивным мышлением, он был прирожденным математиком. И ему тоже не хватало времени на составление формул.
Ханнант был уверен также, что ему все-таки удалось заронить искру и разжечь пламя в голове Кифа - ему было приятно видеть, что мальчик, кажется, старательно работает на уроке - по крайней мере работал в течение первых пятнадцати минут. А потом... ну, конечно же, он опять грезит наяву! Ханнант на цыпочках подошел и встал за спиной Кифа. Подумать только! Как ни странно, но на все заданные вопросы он ответил совершенно правильно. В конце недели они перейдут к изучению основ тригонометрии. Интересно, как Кифу удастся справиться с этим. Особенности и свойства окружностей не представляют для него тайны; может быть теперь его заинтересуют треугольники? Был, однако, еще один вопрос, приводивший Ханнанта в замешательство - ответ на него он мог получить только у директора Джемисона. Оставив мальчиков на несколько минут одних - как обычно, напомнив им о том, как им следует вести себя в его отсутствие - он пошел в кабинет директора.
- Гарри Киф? - Говард Джемисон, казалось, был озадачен. - Как он сдал экзамены в Техническом колледже? - Он вытащил из ящика стола тонкую папку, перелистал ее и посмотрел на Ханнанта. - Боюсь, что Киф не сдавал экзамена. Как раз в это время он болел чем-то вроде сенной лихорадки. Да, именно так, сенная лихорадка три недели назад; он отсутствовал в школе два дня. К сожалению, экзамены в Хартлпуле проходили именно на второй день его болезни. Но почему ты спрашиваешь, Джордж? Ты думаешь, у него были шансы выдержать?
- Я думаю, что он сдал бы экзамен без труда, - совершенно искренне ответил Ханнант. Джемисон, казалось, был удивлен.
- Тебе не кажется, что уже поздно?
- Переживать по этому поводу? Думаю, что да.
- Нет, я имею в виду твой интерес к Гарри Кифу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Ханнант понимал, что если бы он повел себя в этот момент не правильно, то потерял бы мальчика раз и навсегда. Он знал также, что если бы это случилось, то он оказался бы не единственным, кто понес утрату. У этого парня и в самом деле был ум, и он обладал... черт возьми, большим потенциалом! Однако, как бы велико ни было его смущение, Ханнанту, просто необходимо было восстановить свой авторитет.
Он заставил себя усмехнуться и произнес:
- Очень хорошо! Только моей задачей, Гарри Киф, было не определение коэффициента твоего умственного развития. Я хотел узнать, знаешь ли ты формулы. Но ты и в самом деле озадачил меня: если ты такой умный, но почему же ты так плохо занимаешься в классе?
Гарри поднялся. Движения его были скованными, почти автоматическими.
- Могу я теперь идти, сэр?
Ханнант тоже встал, пожал плечами и отступил в сторону.
- Твое свободное время принадлежит тебе, - сказал он. - Но если у тебя найдется пять минут, ты все же можешь посвятить их формулам.
Гарри уже уходил - спину он держал очень прямо, движения его были скованными. Отойдя на несколько шагов, он оглянулся. Луч солнца проник сквозь листву и отразился в стеклах его очков, отчего его глаза стали похожи на звезды.
- формулам? - произнес он все тем же странным, необычным для него голосом. - Я мог бы дать вам такие формулы, о которых вы и мечтать не можете.
Холодный озноб, который ощутил Ханнант, заставил его поверить в то, что Киф отнюдь не хвастает.
Дальше... учитель математики готов был закричать на мальчика, побежать за ним, даже ударить его. Но ноги его, казалось, приросли к месту. Силы совершенно покинули его. Он проиграл этот раунд - полностью! Глядя, как удаляется Гарри Киф, он, дрожа всем телом, снова опустился на скамейку и бессильно облокотился на надгробный камень. Посидев мгновение в такой позе, он вдруг резко отшатнулся, выпрямился, вскочил на ноги и бросился прочь от могилы. Он побежал, но, упав, растянулся на коротко подстриженной траве. Гарри Киф исчезал, теряясь среди надгробных памятников.
Вечер был теплым, нет, он был нестерпимо жарким, но Джордж Ханнант вдруг ощутил смертельный холод. Этот холод витал в воздухе, проникал в сердце, замораживая его. Да, здесь подобному холоду было самое место. И только сейчас до Ханнанта дошло, где и когда он уже слышал человека, говорящего точно так же, как Гарри Киф, с такой же уверенностью, четкостью и логикой. Это было почти тридцать лет назад, когда Ханнант сам был еще ребенком. И человека этого Ханнант не просто уважал. Человек этот был для него героем, почти что божеством.
Все еще дрожа, он встал на ноги, поднял книги Кифа, сложил их в портфель и медленно попятился от могилы.
Надпись, вырезанная на могильном камне и уже частично заросшая лишайником, была очень проста, и Джордж знал ее наизусть:
Джеймс Гордон Ханнант
13 июня 1975 - 11 сент. 1944
Преподаватель Харденской школы для мальчиков
В течение тридцати лет, директор
В течение десяти, теперь он пребывает среди ангелов на Небесах
Эпитафия была в шутку сочинена самим “стариком”. Главным предметом его жизни, так же как и жизни его сына, была математика. Но Джордж и в подметки не годился отцу.
Глава 3
На следующий день первым был урок математики. К тому времени Джордж Ханнант проанализировал случившееся и постарался найти разумное объяснение, и к тому моменту, когда в тишине класса раздавались только скрип перьев и шелест переворачиваемых страниц, он, как ему казалось, отыскал правильное определение тому, что накануне было воспринято лишь как случайность. Киф, несомненно, относился к числу тех особенных людей, которые были способны дойти до самой сути вещей, его можно было назвать скорее мыслителем, чем практиком и исполнителем. И таким мыслителем, чьи идеи, как бы они ни шли вразрез с общепринятыми, тем не менее всегда оказываются наиболее правильными.
Если вам удастся заинтересовать его настолько, что он захочет что-то сделать, то результат превзойдет все ожидания. При этом он, вполне возможно, будет допускать ошибки в простейших арифметических примерах на сложение и вычитание - два плюс два вполне может оказаться пять - но он с легкостью будет находить решения, недоступные пониманию остальных. Именно в этом Ханнант увидел сходство мальчика со своим отцом; Джеймс Г. Ханнант обладал точно таким же интуитивным мышлением, он был прирожденным математиком. И ему тоже не хватало времени на составление формул.
Ханнант был уверен также, что ему все-таки удалось заронить искру и разжечь пламя в голове Кифа - ему было приятно видеть, что мальчик, кажется, старательно работает на уроке - по крайней мере работал в течение первых пятнадцати минут. А потом... ну, конечно же, он опять грезит наяву! Ханнант на цыпочках подошел и встал за спиной Кифа. Подумать только! Как ни странно, но на все заданные вопросы он ответил совершенно правильно. В конце недели они перейдут к изучению основ тригонометрии. Интересно, как Кифу удастся справиться с этим. Особенности и свойства окружностей не представляют для него тайны; может быть теперь его заинтересуют треугольники? Был, однако, еще один вопрос, приводивший Ханнанта в замешательство - ответ на него он мог получить только у директора Джемисона. Оставив мальчиков на несколько минут одних - как обычно, напомнив им о том, как им следует вести себя в его отсутствие - он пошел в кабинет директора.
- Гарри Киф? - Говард Джемисон, казалось, был озадачен. - Как он сдал экзамены в Техническом колледже? - Он вытащил из ящика стола тонкую папку, перелистал ее и посмотрел на Ханнанта. - Боюсь, что Киф не сдавал экзамена. Как раз в это время он болел чем-то вроде сенной лихорадки. Да, именно так, сенная лихорадка три недели назад; он отсутствовал в школе два дня. К сожалению, экзамены в Хартлпуле проходили именно на второй день его болезни. Но почему ты спрашиваешь, Джордж? Ты думаешь, у него были шансы выдержать?
- Я думаю, что он сдал бы экзамен без труда, - совершенно искренне ответил Ханнант. Джемисон, казалось, был удивлен.
- Тебе не кажется, что уже поздно?
- Переживать по этому поводу? Думаю, что да.
- Нет, я имею в виду твой интерес к Гарри Кифу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135