Сагастен, сядь рядом, не маячь перед
глазами. Все окно заслонил, невежа! Райдок, держи меч и откинь плащ за
плечи, что ты как маленький... Ну... Вот так...
Ловкие тонкие пальцы развязали затянутый узел и отбросили отрезанный
кусочек.
- И без него длины прекрасно хватает. Вот так... так... и вот так. А
будешь развязывать - тяни за вот этот хвостик, с узелком. Запомнил,
ребенок?
- Спасибо, Берилловая, - сказал я неловко.
Она вела себя так приветливо, так естественно! Но я-то не знал
больше, что для нас считается естественно, а что запретным. Я мог только
имитировать поведение окружающих. Дьявол! Как бы я ни хитрил, как бы ни
изворачивался, но Райдок, имитирующий поведение Данка - это и не Райдок, и
не Данк!
Нужно учиться. Всему заново и побыстрей.
А я - это все равно я. И там, где речь идет об индивидуальной реакции
- то, что я чувствую в первый миг, и есть истинный Райдок. Судя по всему,
этот парень, который я, не больно-то стеснялся реагировать в открытую, по
первому порыву.
Я отошел к окну. Солнце по пояс опустилось за край земли и медленно
нащупывало ногой камни подземного мира. И в его лучах бронзово-алые блики,
ярче плаща Данка, вдруг вспыхнули на необъятной водной шири!
- Море! - вскрикнул я непроизвольно, задыхаясь от восторга.
- Нет, малыш, - Сагастен с ласковой укоризной потрепал меня по плечу
и взъерошил волосы на загривке. - Ты и впрямь все забыл. Это Западная,
великая Западная, река наших надежд и славы.
- Но ведь на Западной стоит Сапфир, а он совсем в другой стороне, - я
не то, чтобы возражал, а просто хотел примирить противоречия, раздирающие
мою обездоленную память.
- Ты прав, - мелодично сказала Сельфа, ногой пододвигая к себе кувшин
с розовой водой. - Но то, что ты видишь сейчас - основное течение
Западной, а Сапфир стоит на берегу широкого, полноводного залива. Западная
так мощна и многоструйна, что и залив ее стократ шире, глубже и длиннее,
чем иная река. Сапфир - прекрасная гавань, гавань, не знающая бурь. Этот
залив на древнем языке моряков и рыболовов зовется Лиаменна - Лунная
лагуна. Мы называем его Эйсар - Тихий.
Сельфа умолкла на миг, и тут же вступил старый маг.
- Дейненделльские географы полагают, что ранее, - раньше, чем первый
человек появился под небом - почти вся земля нашего Домена была островом,
а великая Западная омывала его с обеих сторон. Долина, где сейчас
расположен Айнал... - Сагастен запнулся на мгновение и тут же бодро
продолжил: - ...была дном реки, которая разбивалась на два рукава о
неприступные кручи Бестсайна. Но потом могучие подземные силы, нам еще
неведомые, подняли со дна речного новые скалы, что видим мы сегодня от
Бестсайна на юге, и вся вода Западной потекла по левому руслу. Тем не
менее, долина Эйсара, углубившаяся за века до пределов, даже в лучшие дни
Синего домена не измеренных, не пересохла. Однако теперь это лишь огромный
залив, а мы с тобой, малыш, живем на полуострове.
- Однако же пойдем, - Сельфа уже оправляла юбку. - Довольно глупо
было бы умереть от голода в туалете!
И мы снова потекли по бесконечно запутанным руслам и старицам
коридоров дворца. Однако я уже начинал немного ориентироваться в них. И
вот очередной поворот вывел нас в центральную часть дворца и перед нами
распахнулся Праздничный зал - во всяком случае, так назвал его Сагастен.
Церемониймейстер грохнул жезлом в огромный гонг. Низкий, ласкающий уши гул
поплыл по залу.
- Ее сиятельство Берилловая принцесса Сельфа! Его сиятельство Синий
принц Райдок! Маг Домена Сагастен!
Властители Домена вкушали от яств. Если это происходило достаточно
часто, то причины финансового кризиса в Домене не вызывали у меня
сомнений. Данка я вообще не сразу разглядел среди гор костей. Отец был не
то чтобы поскромнее, но гораздо разнообразнее, и потому легко
обнаруживался над опустошенными блюдами и тарелками. Мама попыталась
приподняться при нашем появлении, но только махнула рукой. Кравчий тут же
подбавил вина в ее полуведерный кубок.
- Золотистое эльфийское прошлогоднего разлива уже вполне дозрело, -
сообщила она, впрочем, вполне трезвым голосом. - Замечательный букет,
нежный вкус, и совершенно не бьет в голову, не то что эта варварская
дрянь, - она презрительно покосилась на Данка.
Я только глянул на кубок, который Данк как раз подносил ко рту, и
успокоился за мать. Она вела себя вполне прилично и умеренно. Я бы даже
сказал, скромно. И пила немного...
Сельфа ласково пихнула меня в плечо и направилась к противоположному
концу стола. Я поймал ее за руку.
- Ты не будешь следить за мной, Берилловая?
Она засмеялась.
- Уже нет.
- Почему?
- А тебе что, понравилось?
Я тоже улыбнулся.
- В общем да, если бы не было так стыдно, тоскливо и страшно. И если
бы все это не стоило стольких хлопот. Но все же ответь, почему?
Сельфа оглядела меня с головы до ног.
- Отвечу. Ты взял в руки Ванаир. Нечисть, нежить не в состоянии этого
сделать. Да и простой воин тоже. Только принц или витязь. Это я о клинке
вообще. А Ванаир к тому же - твой, только твой. Даже в ножнах он доставлял
определенные неудобства пажу, даже Сенрайд, безусловно, преданный Домену,
с трудом прикасался к нему. Ты, конечно, сильно изувечен изнутри этим
заклятием - хильфейт ясно показывает изменения. Но если меч признал тебя,
ты - Райдок. Помни это!
- А письмо? - спросил я.
Сельфа нахмурилась.
- А о письме забудь.
- Но почему? Могу я хотя бы прочитать его?
- Нет, - в голосе принцессы звучала непоколебимая решимость.
- А если... но...
- Если хочешь, спроси у отца. Но я уверена, он ответит то же самое.
Хватит об этом! Иди, наслаждайся ужином. Ведь он дается в твою честь!
Доброго аппетита! - Сельфа снова улыбалась.
- Доброго аппетита, - ответил я разочарованно и угрюмо поплелся к
своему месту - между мамой и Сагастеном.
Разговаривать мне ни с кем не хотелось, и я был невыразимо рад, что
ко мне никто и не обращался. Пришлось выпить несколько раз за свое
здоровье и свою же удачу, за царственного Белого папу и за процветание
Домена... Альда не солгала, за столом еще никто не знал, что слово
"процветание", пожалуй, покинет наш лексикон на многие обороты.
Я больше ел, чем пил, и больше думал, чем ел. И вечер летел быстро, и
это было славно после дня, который полз, как змея по стеклу, политому
маслом. Было уже совсем темно, когда мы, сытые и нетрезвые, с факелами и
свитой, в окружении гвардейцев выползли на верхнюю террасу попрощаться с
подданными. Городские жители, судя по всему, выпили поменьше мамы и даже
поменьше меня;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81