Я откидываю фонарь и нажимаю
рычаг катапульты.
В трехстах метрах от меня, вращаясь по спирали, несется к земле
бесхвостый самолет. Мой парашют несет на зеленую массу леса. Хоть бы
какая-нибудь дырка, но увы, ее нет.
Врезаюсь в густые кроны деревьев и застреваю в них. Парашют накрывает
ветки сверху - становиться темно. Ножом срезаю ремни парашюта и чувствую
такую густоту веток, что спуститься не могу. Где ножом, где руками стараюсь
пробиться вниз. Наконец ветки редеют и я по кривым сучкам и лианам спускаюсь
вниз. Боже, до чего здесь мерзко. Мрачновато, сыровато, такой тяжелый
воздух, что дышится с трудом. Перевожу дух, беру направление компаса и,
огибая лежащих корявых деревянных мертвецов, пробиваясь сквозь завалы
переплетенных лиан и веток, упрямо иду на восток.
К вечеру лес меняется на бамбуковые заросли. Я с трудом нахожу тропу.
Она пробита человеком, но идти по ней тяжело, так как можно напороться на
заостренные колы косо вырубленного бамбука, предательски торчавшего из
земли.
Только к сумеркам, я нарвался на вьетнамскую деревню, наделав там
жуткий переполох. Я долго им внушал, что я русский, а не американец.
Наконец, нашелся парень который знал английский и все успокоились. Вьетнамцы
накормили меня и я тут же свалился на циновке, проваливаясь в глубокий сон.
Солнце стояло в зените, когда меня разбудила женщина. Она что-то
лопотала, показывая на небо. В небе гудели бомбардировщики. Я пошел за ней и
втиснулся в дыру черного лаза в подземелье. Мы сидели час, но бомбежки не
было. Когда же все вылезли наверх, то не узнали деревню и окружающий лес.
Лес был и его не было. В небо тянулись голые стволы, листва и зелень
вокруг исчезли полностью. В деревне уныло стояли, как выжженные, черные
бамбуковые строения. В ближайшей реченьке, не было тростника, только черные
точки густо усеяли поверхность воды.
- Что ж они сделали? Сволочи!
Появился парень, который знал английский.
- Вам надо уходить отсюда. Американцы залили вас ядохимикатом
"оранжем", - внушал я ему. - Его последствия могут быть ужасны, особенно для
детей.
- Куда уходить. Это наша земля. Нужен дождь, будем ждать, а там видно
будет.
- Завтра они сотрут с лица земли все ваши деревни, они же теперь видны
сверху, как на ладони.
- Уйдем левее от деревни, там запасные убежища. Тебе русский, надо
идти. До шоссе семь километров, а там сядешь на какой-нибудь транспорт и
доберешься до города Виня.
Дорога была ужасной. Я шел по тропе как через сгоревший лес. Шоссе было
безлюдным, машин не было. Транспорт ходил ночью. Само шоссе и близ лежащий
лес были вспаханы бомбами. Но кто-то уже заботливо заровнял на дороге ямы.
Внезапно, послышался гул машины и показалась точка. Отчаянный, открытый
"газончик" с двумя вьетнамскими военными несся на юг. Сначала они меня
испугались, потом, узнав, что я русский, согласились подвезти.
Полковник встретил меня как выходца с того света.
После моего рапорта, он покачал головой.
- Идите отдыхать, Григорий Павлович. Дам вам неделю отдыха.
Когда я вышел от полковника, ко мне по территории городка бежали
знакомые друзья и товарищи.
- Товарищ капитан, живы?
Взъерошенный Сережа протягивал две руки. Я подтянул его и мы обнялись.
- Это я рад, что ты остался жив.
Подскочил Володя, другие офицеры. Меня шлепали и щупали, что-то
говорили, но я оглядывался по сторонам, ища взглядом Люсю. Ее не было.
- Григорий Павлович, Люся не придет сюда, - сказал мне Сережа.
- Что случилось?
- Она... Она ушла к полковнику.
- Что???
Я даже подскочил и схватил его за ворот. Сережа невозмутимо разжал мою
руку.
- Она очень переживала за вас, но потом, когда убедилась, что вас нет,
ушла к полковнику.
- Сучка паршивая. Но этот гусь хорош. Как на его самолет сяду, так
обязательно что-нибудь случается.
- Степан Степанович тоже заметил это.
- Кто это? А... Особист наш. Ладно, Сережа, утро вечера мудренее. Давай
спать.
У меня другой техник по обслуживанию самолетов. Люсю полковник взял на
свой МИГ.
Худенький офицер, плохо говорящий по - русски, все время копается в
двигателе и на всех языках поносит женщин, которых допустили к технике.
- Фильтра... плех. Сопля клеена... деталь. Сварка нада... Женщин тряпка
нада... Металь не нада.
Подходит Сережа.
- Товарищ капитан, приказано дежурить по самолетам.
- Что происходит?
- Вьетнамцы донесли, что американцы хотят взять аэродром в клещи: со
стороны Лаоса выйти сюда и со стороны залива.
- Мерзавцы, а что соседи?
- В зону семь не входить. Иначе ракетчики снимут.
Мы сидим по самолетам и мучительно ждем сигнала на вылет. Прошло четыре
часа.
В наушниках послышался голос полковника.
- Синицын и Мостовой - на вылет. Проверьте обстановку над морем и
заливом.
Наши самолеты идут над морем и мы рассматриваем корабли. До Дананга
небо чистое. Начинаем возвращаться и замечаем американский сторожевик.
- Буря, слышишь меня, - зову я по рации базу. - Южней Дананга крадется
сторожевик.
- Всыпьте ему, если можете, - кто-то скомандовал с базы.
Легко сказать. Его не потопишь нашими пукалками, а противовоздушная
защита у него неплохая.
- Сережа, жмись к воде, - командую я.
Сверху к нему подходить даже опасно, тут же управляемую ракету не
пустит.
Мы идем у воды, американцы нас засекают и вода начала кипеть от
осколков и пуль.
- Сережа, выстрел - и в сторону.
Мы издали стреляем из пушек и разворотом уходим к берегу. Похоже, что
сторожевик все же задели, он задымил и повернул в море.
При подходе к базе и эфир оживает, там идет бой. Быстро набираем
высоту. Боже, сколько американцы собрали самолетов, эскадрилий восемь. МИГи
крутятся как бешеные. Кто-то скребет дымом небо.
- Сережа, давай.
Врезаемся в эту свалку сверху. Я пускаю РСы и стреляю из пушки.
Огненным шаром вспухает "Ф", другой задымил и пополз к Лаосу. Американцы
сначала отпрянули, потом восстановили порядки.
- Никак Гриша появился? - послышался в микрофонах голос на английском.
- Теперь мы тебе уж всыпем.
- Не испачкай штаны приятель, когда будешь удирать.
- Держись, задница.
Шесть самолетов "Ф" откалывается от строя и идет за мной. Я несусь к
зоне семь и молю бога, чтобы первая ракета не была моей.
Свои ракеты оказывается, своих не сбивают. Станции слежения дают запрос
движущимся целям, свой самолет или нет. Я проскочил.
Когда возвращаюсь к аэродрому, бой закончился, американцы ушли.
Сережа ранен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385
рычаг катапульты.
В трехстах метрах от меня, вращаясь по спирали, несется к земле
бесхвостый самолет. Мой парашют несет на зеленую массу леса. Хоть бы
какая-нибудь дырка, но увы, ее нет.
Врезаюсь в густые кроны деревьев и застреваю в них. Парашют накрывает
ветки сверху - становиться темно. Ножом срезаю ремни парашюта и чувствую
такую густоту веток, что спуститься не могу. Где ножом, где руками стараюсь
пробиться вниз. Наконец ветки редеют и я по кривым сучкам и лианам спускаюсь
вниз. Боже, до чего здесь мерзко. Мрачновато, сыровато, такой тяжелый
воздух, что дышится с трудом. Перевожу дух, беру направление компаса и,
огибая лежащих корявых деревянных мертвецов, пробиваясь сквозь завалы
переплетенных лиан и веток, упрямо иду на восток.
К вечеру лес меняется на бамбуковые заросли. Я с трудом нахожу тропу.
Она пробита человеком, но идти по ней тяжело, так как можно напороться на
заостренные колы косо вырубленного бамбука, предательски торчавшего из
земли.
Только к сумеркам, я нарвался на вьетнамскую деревню, наделав там
жуткий переполох. Я долго им внушал, что я русский, а не американец.
Наконец, нашелся парень который знал английский и все успокоились. Вьетнамцы
накормили меня и я тут же свалился на циновке, проваливаясь в глубокий сон.
Солнце стояло в зените, когда меня разбудила женщина. Она что-то
лопотала, показывая на небо. В небе гудели бомбардировщики. Я пошел за ней и
втиснулся в дыру черного лаза в подземелье. Мы сидели час, но бомбежки не
было. Когда же все вылезли наверх, то не узнали деревню и окружающий лес.
Лес был и его не было. В небо тянулись голые стволы, листва и зелень
вокруг исчезли полностью. В деревне уныло стояли, как выжженные, черные
бамбуковые строения. В ближайшей реченьке, не было тростника, только черные
точки густо усеяли поверхность воды.
- Что ж они сделали? Сволочи!
Появился парень, который знал английский.
- Вам надо уходить отсюда. Американцы залили вас ядохимикатом
"оранжем", - внушал я ему. - Его последствия могут быть ужасны, особенно для
детей.
- Куда уходить. Это наша земля. Нужен дождь, будем ждать, а там видно
будет.
- Завтра они сотрут с лица земли все ваши деревни, они же теперь видны
сверху, как на ладони.
- Уйдем левее от деревни, там запасные убежища. Тебе русский, надо
идти. До шоссе семь километров, а там сядешь на какой-нибудь транспорт и
доберешься до города Виня.
Дорога была ужасной. Я шел по тропе как через сгоревший лес. Шоссе было
безлюдным, машин не было. Транспорт ходил ночью. Само шоссе и близ лежащий
лес были вспаханы бомбами. Но кто-то уже заботливо заровнял на дороге ямы.
Внезапно, послышался гул машины и показалась точка. Отчаянный, открытый
"газончик" с двумя вьетнамскими военными несся на юг. Сначала они меня
испугались, потом, узнав, что я русский, согласились подвезти.
Полковник встретил меня как выходца с того света.
После моего рапорта, он покачал головой.
- Идите отдыхать, Григорий Павлович. Дам вам неделю отдыха.
Когда я вышел от полковника, ко мне по территории городка бежали
знакомые друзья и товарищи.
- Товарищ капитан, живы?
Взъерошенный Сережа протягивал две руки. Я подтянул его и мы обнялись.
- Это я рад, что ты остался жив.
Подскочил Володя, другие офицеры. Меня шлепали и щупали, что-то
говорили, но я оглядывался по сторонам, ища взглядом Люсю. Ее не было.
- Григорий Павлович, Люся не придет сюда, - сказал мне Сережа.
- Что случилось?
- Она... Она ушла к полковнику.
- Что???
Я даже подскочил и схватил его за ворот. Сережа невозмутимо разжал мою
руку.
- Она очень переживала за вас, но потом, когда убедилась, что вас нет,
ушла к полковнику.
- Сучка паршивая. Но этот гусь хорош. Как на его самолет сяду, так
обязательно что-нибудь случается.
- Степан Степанович тоже заметил это.
- Кто это? А... Особист наш. Ладно, Сережа, утро вечера мудренее. Давай
спать.
У меня другой техник по обслуживанию самолетов. Люсю полковник взял на
свой МИГ.
Худенький офицер, плохо говорящий по - русски, все время копается в
двигателе и на всех языках поносит женщин, которых допустили к технике.
- Фильтра... плех. Сопля клеена... деталь. Сварка нада... Женщин тряпка
нада... Металь не нада.
Подходит Сережа.
- Товарищ капитан, приказано дежурить по самолетам.
- Что происходит?
- Вьетнамцы донесли, что американцы хотят взять аэродром в клещи: со
стороны Лаоса выйти сюда и со стороны залива.
- Мерзавцы, а что соседи?
- В зону семь не входить. Иначе ракетчики снимут.
Мы сидим по самолетам и мучительно ждем сигнала на вылет. Прошло четыре
часа.
В наушниках послышался голос полковника.
- Синицын и Мостовой - на вылет. Проверьте обстановку над морем и
заливом.
Наши самолеты идут над морем и мы рассматриваем корабли. До Дананга
небо чистое. Начинаем возвращаться и замечаем американский сторожевик.
- Буря, слышишь меня, - зову я по рации базу. - Южней Дананга крадется
сторожевик.
- Всыпьте ему, если можете, - кто-то скомандовал с базы.
Легко сказать. Его не потопишь нашими пукалками, а противовоздушная
защита у него неплохая.
- Сережа, жмись к воде, - командую я.
Сверху к нему подходить даже опасно, тут же управляемую ракету не
пустит.
Мы идем у воды, американцы нас засекают и вода начала кипеть от
осколков и пуль.
- Сережа, выстрел - и в сторону.
Мы издали стреляем из пушек и разворотом уходим к берегу. Похоже, что
сторожевик все же задели, он задымил и повернул в море.
При подходе к базе и эфир оживает, там идет бой. Быстро набираем
высоту. Боже, сколько американцы собрали самолетов, эскадрилий восемь. МИГи
крутятся как бешеные. Кто-то скребет дымом небо.
- Сережа, давай.
Врезаемся в эту свалку сверху. Я пускаю РСы и стреляю из пушки.
Огненным шаром вспухает "Ф", другой задымил и пополз к Лаосу. Американцы
сначала отпрянули, потом восстановили порядки.
- Никак Гриша появился? - послышался в микрофонах голос на английском.
- Теперь мы тебе уж всыпем.
- Не испачкай штаны приятель, когда будешь удирать.
- Держись, задница.
Шесть самолетов "Ф" откалывается от строя и идет за мной. Я несусь к
зоне семь и молю бога, чтобы первая ракета не была моей.
Свои ракеты оказывается, своих не сбивают. Станции слежения дают запрос
движущимся целям, свой самолет или нет. Я проскочил.
Когда возвращаюсь к аэродрому, бой закончился, американцы ушли.
Сережа ранен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385