Ворвавшись в прачечную, я отлетаю к стене, перевернув корзину с бельем и свалив с полки банку моющего средства. Пара маминых бриджей цепляется за ботинок. Ближайший телефон в кухне. Джулиана отвечает после третьего гудка. Я не даю ей вставить слово.
– Ты сказала, что кто-то следит за домом.
– Джо, вешай трубку, тебя разыскивает полиция.
– Ты видела кого-нибудь?
– Вешай трубку и звони Саймону.
– Пожалуйста, Джулиана!
Она слышит в моем голосе отчаяние. Оно созвучно ее собственному.
– Ты кого-нибудь видела?
– Нет.
– А как насчет человека, за которым погнался Ди Джей? Он его рассмотрел?
– Нет.
– Он же должен был что-то сказать. Он высокий, большой, толстый?
– Ди Джей не видел его так близко.
– У тебя в группе испанского есть кто-нибудь по имени Бобби, Роберт или Боб? Высокий, в очках.
– Да, Бобби есть.
– Как его фамилия?
– Не знаю. Однажды вечером я его подвезла. Он сказал, что раньше жил в Ливерпуле…
– Где Чарли? Увези ее из дома! Бобби хочет сделать вам больно. Он хочет меня наказать….
Я пытаюсь объяснить, но она все спрашивает, зачем Бобби это делать. Единственный вопрос, на который я не знаю ответа.
– Никто не причинит нам вреда, Джо. На улице полно полицейских. Один из них сегодня ходил за мной по супермаркету. И я заставила его поднести сумки…
Внезапно я понимаю, что, возможно, она права. Они с Чарли в большей безопасности дома, чем где-либо еще, потому что за ними следит полиция… поджидая меня.
Джулиана снова просит:
– Пожалуйста, позвони Саймону. Не делай глупостей.
– Не стану.
– Обещай мне.
– Обещаю.
Домашний телефон Саймона написан на обороте его визитной карточки. Когда он подходит к телефону, я слышу на заднем плане голос Патриции. Он спит с моей сестрой. Почему мне это кажется странным?
Его голос понижается до шепота, и я слышу, как он относит телефон в более укромное место. Он не хочет, чтобы разговор слышала Патриция.
– Ты обедал с кем-нибудь в четверг?
– С Элизой Веласко.
– Ты пошел к ней домой?
– Нет.
Он глубоко вздыхает. Я знаю, что он сейчас скажет.
– Элиза обнаружена мертвой в своей квартире. Ее задушили, надев на голову мешок для мусора. Они ищут тебя, Джо. У них есть ордер. Они хотят привлечь тебя за убийство.
Мой голос срывается:
– Я знаю, кто ее убил. Это мой пациент, Бобби Морган. Он следит за мной…
Саймон не слушает меня.
– Я хочу, чтобы ты пошел в ближайший полицейский участок. Сдайся. Позвони мне, когда будешь там. Ничего не говори, пока я не приеду…
– А как же Бобби Морган?
Голос Саймона становится более настойчивым.
– Ты должен делать, как я сказал. У них есть данные экспертизы ДНК. Следы твоей спермы и волосы, отпечатки пальцев в ванной. В четверг днем ты взял кеб меньше чем в полумиле от места преступления. Водитель тебя запомнил. Ты поймал его у того самого паба, где в последний раз видели Кэтрин Макбрайд…
– Ты хотел знать, где я провел ночь тринадцатого. Я тебе скажу. Я был с Элизой.
– Что ж, теперь твое алиби мертво.
Это утверждение так безапелляционно и откровенно, что я перестаю с ним спорить. Факты выложены один за другим, раскрывая безнадежность моего положения. Мои возражения звучат неубедительно.
Отец стоит в дверях в спортивном костюме. Через окно прихожей за его спиной я вижу, как к дому подъехала полицейская машина.

Книга третья
…В непроглядной тьме нашей души время неподвижно: три часа ночи день за днем.
Френсис Скотт Фицджеральд. Крушение.
1
Три мили – большое расстояние, если бежишь в резиновых сапогах. Оно кажется еще больше, если носки сползли и сбились в комки под ступнями и из-за этого ты ковыляешь, как пингвин.
Пробегая вдоль грязных овечьих троп и прыгая по камням, я следую по частично замерзшему ручью, пересекающему поля. Несмотря на сапоги, мне удается сохранять хороший темп и иногда бросать взгляд за спину. В настоящий момент я действую инстинктивно. Если я из-за чего-либо остановлюсь, мне конец.
Мои детские каникулы были потрачены на исследование этих полей. Прежде я знал здесь каждую рощицу и каждый холмик, самые рыбные места и самые укромные уголки. Я поцеловал Эвелин Джонс на сеновале в амбаре ее дяди в ее тринадцатый день рождения. Это был мой первый настоящий поцелуй, и у меня немедленно возникла эрекция. Она наткнулась на мой член и закричала, укусив меня за нижнюю губу. У нее были скобки на зубах, а рот как у Челюстей в фильмах о Джеймсе Бонде. Потом две недели на моей губе красовался кровоподтек, но оно того стоило.
Добежав до трассы А55, я проскальзываю под бетонные опоры моста и продолжаю путь вдоль ручья. Берега становятся круче, и дважды я соскальзываю в воду, ломая лед по краям.
Я добегаю до водопада высотой примерно десять футов и карабкаюсь наверх, цепляясь за пучки травы и камни. Коленки грязные, брюки промокли. Через десять минут я подныриваю под забор и вскоре выбираюсь на дорогу.
Легкие начинают болеть, но сознание ясно. Ясно, как холодный воздух. Пока Джулиана и Чарли в безопасности, мне не важно, что случится со мной. Я чувствую себя тряпкой, которую растерзала собака. Кто-то играет со мной, раздирая меня на лохмотья: мою жизнь, мою семью, мою карьеру… Почему? Бессмысленный вопрос. Это словно пытаться прочитать зеркальную надпись: все задом наперед.
Через сто ярдов, миновав ворота фермы, я оказываюсь на дороге в Лланрос. По обеим сторонам – изгороди, прерываемые воротами и проездами. Держась обочины, я направляюсь к церковному шпилю, виднеющемуся вдали. Клочья тумана собрались в низинах, словно лужи разлитого молока. Дважды я спрыгиваю с дороги, заслышав подъезжающую машину. Во второй раз это полицейская машина с зарешеченными окнами, внутри лают собаки.
Деревня выглядит заброшенной. Единственные открытые заведения – это кафе и офис центра аренды с надписью на двери «Перерыв 10 минут». В некоторых окнах виднеются цветные огоньки, на площади напротив военного мемориала высится рождественская елка. Мужчина, выгуливающий собаку, приветственно кивает мне. Я так сильно стиснул зубы, что не могу ответить.
Я отыскиваю парковую скамейку и сажусь. Вода стекает по моей непромокаемой куртке. Колени разбиты и заляпаны грязью. Ладони расцарапаны, из-под ногтей сочится кровь. Я хочу закрыть глаза и подумать, но мне надо сохранять бдительность.
Площадь напоминает книжную иллюстрацию: коттеджи, окруженные заборами из кольев и стальными беседками. Рядом с каждым крыльцом цветистым шрифтом написаны валлийские имена. На церкви повешены белые флаги, к ступенькам прилипло конфетти.
Валлийские свадьбы напоминают валлийские похороны. В них фигурируют те же самые машины, флористы и церковные залы, те же полногрудые женщины в широких цветастых платьях и чулках разносят одинаковые посудины с чаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92