– Ого! Что это у нас такое?
– Что-то очень большое, – подхватила Битси, опускаясь под воду, чтобы несколько мгновений подразнить его губами и языком. Джанкарло весь напружинился.
– Потерпи, бэби, – хрипло сказал он, поднимая ее за пучок светлых волос.
– Да, действительно, – со смешком поддержала его Ингрид. – Пойдем в гостиницу. Какая радость, если песок набьется между ног.
– Ты не хочешь песок между ног? – спросил Джанкарло. – А что ты хочешь?
– Ну, что-нибудь более приятное...
И Битси тоже не возражала бы.
Им стоило больших трудов разыскать брошенные на песке вещи. Девушки остановились в пляжной гостинице, и вскоре они уже ворвались в номер, на ходу срывая одежду.
– Поторапливайтесь! – ворковала Битси. – Чего мы ждем? Разве мы не готовы?
Все были готовы. В ход пошли и губы, и руки, и пенис Джанкарло. К его удовольствию, Битси в экстазе громко кричала, и Джанкарло постарался, чтобы эти крики раздавались не один раз. Он сбился со счета. У него вырывались такие же крики наслаждения.
Они проглотили «колеса», которыми Джанкарло запасся заранее, потом добавили еще «снежку», и Ингрид отключилась.
Они остались вдвоем с Битси, но возможности Джанкарло были небезграничны. Он отвалился в сторону и лег с краю. Через пару минут и он забылся глубоким сном.
* * *
Джанкарло открыл воспаленные глаза и с ужасом огляделся. В окна лился яркий утренний свет. Его партнерши даже не потрудились задернуть как следует шторы.
Ингрид лежала на животе, широко раскинув ноги и выставив ягодицы. Битси свернулась калачиком под боком у Джанкарло.
Он с трудом выбрался из постели и поплелся в ванную. Fungari! Сегодня же соревнования... Надо торопиться, иначе можно опоздать на старт.
Он включил холодный душ на полную мощность, потом схватил с полочки бритву и под ледяной струей поскоблил щеки. Изо рта воняло как из помойки, глаза покраснели, словно два стоп-сигнала. Он торопливо натянул одежду и опрометью побежал прочь.
На старте Джанкарло пристегнулся ремнями и ожидал своей очереди. Он несколько раз глубоко вдохнул горячий воздух и попытался проникнуться мыслью, что чувствует себя просто fantastico.
Он победит. Ничто его не остановит.
* * *
«Феррари» с воем летел по трассе, как ракета.
Джанкарло был весь в поту. Жар, поднимавшийся от раскаленного песка, окутал все узлы двигателя.
Рев моторов других машин казался ему оглушительным. Выхлопные газы не давали дышать. Руки до боли сжимали руль. Глаза слезились от прямого солнца, которое каждые пятьдесят секунд ударяло ему в глаза.
Он был рожден, чтобы стать гонщиком. Немногие могли соперничать с ним. Сегодняшняя победа еще на шаг приблизит его к заветной цели – стать недосягаемым.
После нескольких кругов он газанул еще сильнее. Он существовал в своем собственном мире, в полном согласии со вселенной. Когда стартер развернул у него перед капотом белый флажок, показывая, что остается последний круг, Джанкарло догнал шедший впереди желтый «форд» и толкнул его в задний бампер. Раздался удар и скрежет металла.
Джанкарло бросил машину вперед и, как выражались гонщики, сделал рогатку. Если бы водитель «форда» попытался помешать ему, оба врезались бы в борт. Джанкарло смеялся. Но когда он обходил соперника, задок «феррари» предательски вильнул. В ту же секунду его швырнуло в сторону.
«Феррари» капотом врезался в бетонную стенку, отскочил и, подпрыгивая, понесся задним ходом в сторону ремонтной ямы. Зрители вскочили со своих мест и заорали. Это было внезапное, жуткое и трагическое зрелище. Ради таких мгновений многие и ходили смотреть гонки.
Но Джанкарло ничего этого не знал.
Грохот, который ударил ему в уши, казался грохотом крушения надежд. Боль обожгла голову каленым железом. Вспыхнули мириады искр.
VII
ДЖЕТТА, 1979-1980
– Миис Джетта, когда вы будете приходить обратно, три часа? – спросила Розария, горничная Клаудии Мишо.
– Да, в три. А может, в четыре или в пять. Запомни, Розария, кто бы ни позвонил, спрашивай, что передать, и обязательно все запиши. – Джетта жестом изобразила запись, чтобы мексиканке было понятнее.
– Si, si.
– Ничего не перепутай, Розария. Я жду звонка. Это очень важно.
– Si.
Джетта собиралась пройтись по магазинам на Родео-Драйв. Она надела длинную джинсовую юбку, трикотажную футболку, а сверху безрукавку, новые бусы в несколько рядов и модные высокие сапожки. Она не спеша зашла в гараж, рассчитанный на пять автомобилей, и села в «BMW» своей матери. Клаудия сейчас была в Монтеррее. Вместе с Бертом Рейнолдсом она улетела в Мексику на съемки очередного комедийного вестерна. Перед этим она отдыхала с Бертом в Акапулько, а еще раньше ездила в Финикс, где за пять тысяч долларов в неделю прошла курс похудания и омолаживания в салоне-пансионате Элизабет Арден. Изредка она появлялась дома, чтобы проследить за успехами дочери на актерском поприще.
Пока успехи были далеко не блестящими.
– Ты – Мишо. Одного этого достаточно, чтобы тебя приняли в любую актерскую студию. Тебе не придется работать локтями, – сказала Клаудия два месяца назад, встречая Джетту в международном аэропорту Лос-Анджелеса на своем «BMW».
Клаудия Мишо была ветераном Голливуда. Она снялась почти в тридцати картинах и по-прежнему оставалась звездой первой величины, несмотря на провал двух последних фильмов с ее участием. Белый джинсовый костюм с серебряными заклепками обтягивал ее, как перчатка. Чтобы спрятаться от любопытных взглядов поклонников, она покрыла платиновые волосы легким белым шарфом.
Конечно, это не помогло. Пока она шла с дочерью получать багаж, шесть человек попросили у нее автограф.
Стоя у круглой ленты багажного транспортера, Клаудия изложила Джетте свои планы относительно ее ближайшего будущего. Прежде всего следовало записаться на уроки актерского мастерства и танцев у ведущих педагогов Голливуда. Одновременно с этим она собиралась отвезти Джетту к доктору Нелсону Стэнли, самому именитому дантисту, чтобы он сделал ей коронки; эта необходимость была вызвана тем, что безжалостное око кинокамеры фиксирует малейшие дефекты.
– Кроме того, тебе придется сесть на диету, – добавила Клаудия, оглядывая фигуру дочери. – Килограммов шесть-восемь надо сбросить. Пышные формы в наше время не котируются.
– Мне? На диету? – остолбенела Джетта.
– А как же! Дорогая, ты очень хороша собой, и фигурка – прелесть, но камера добавляет любой актрисе по меньшей мере восемь кило. При твоем роскошном бюсте выйдут все десять.
Джетта не верила своим ушам. Она знала, что ее фигура в высшей степени привлекательна.
– Не обижайся, Бриджетт. Таковы здесь правила игры. Приходится их соблюдать. Зато когда мы покончим со всеми этими делами, на тебя будет спрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129