– Что ты такое говоришь, Майкл! Одри Мартин и мухи не обидит.
– Вот тут ты права. Мухам действительно ничто не грозит, но согласись, что более крупным существам есть чего опасаться, – сказал я. Я хотел пошутить, но с бабулей такие вещи не проходили. Она просто не умела понимать шутки.
Между тем масло на сковороде зашипело, и я начал бросать в него куски лепешек и сосиски. Как я и ожидал, разговор складывался не слишком удачно.
– Ты простудился, Майкл? – строго спросила бабуля. – Наверное, опять ходил по улице без шарфа!
– Но, ба, я уже давно потерял свой шарф!
– Вот поэтому-то ты постоянно простужен.
– Я предпочитаю придерживаться вирусной теории заражения.
– Вот погоди, простудишься насмерть, будет тебе вирусное заражение, умник! – ответила бабуля с несвойственной ей грубостью, и я подумал, что ее, похоже, что-то основательно расстроило. Может быть, даже я…
– Послушай, ба, извини, что не звонил, ладно? Не сердись!
– Ладно, я не сержусь, Майкл… Больше не сержусь, только ты так больше не поступай. Обещай мне, что будешь звонить почаще.
– Обещаю.
– То-то же. Кстати… – начала она, но вдруг замолчала. Возникла пауза, в течение которой к шипящим на сковородке компонентам «ольстерской поджарки» присоединились колбаса, пресный хлеб и яйца. Теперь оставалось только дождаться, пока аппетитный запах поднимется к потолку и заполнит всю квартиру, сосиски потемнеют, а кровяная колбаса покроется хрустящей корочкой.
Бабуля наконец заговорила:
– Скажи правду, Майкл, у тебя все в порядке?
Я с жаром закивал, но для телефонной связи этого, пожалуй, недостаточно.
– Все в порядке, ба, а что? Что-нибудь случилось?
– Это я должна тебя спросить, что случилось, Майкл. Миссис Мартин сказала, что ты больше не будешь приезжать, потому что тебя ищут.
– Кто?! Кто меня ищет?
– Буквально на днях она видела здесь двух полисменов, которые расспрашивали о тебе. Меня-то не было – я ездила в город за продуктами, и они спрашивали у нее, не видела ли она тебя, и все такое. Миссис Мартин, конечно, им ответила… Ты знаешь, как она умеет, а ты так плохо о ней отзываешься! Но когда она рассказала об этом мне, я сразу поняла, что ты, наверное, попал в беду. Полицейские больше не возвращались, поэтому я ничего им не сказала, но…
Я сдвинул сковороду с «поджаркой» в сторону и выключил газ.
– Послушай, ба, а ты не могла бы позвать к телефону миссис Мартин? – сказал я. – Мне хотелось бы самому расспросить ее об этих… полицейских.
Бабуля положила трубку рядом с аппаратом и пошла звать миссис Мартин – женщину, с которой за всю мою жизнь я едва ли обменялся парой слов, – до того я ее боялся. Вскоре я услышал шаги и шушуканье, потом миссис Мартин взяла трубку.
– Добрый день, молодой человек.
– Здравствуйте, миссис Мартин.
– Как тебе там живется, в Америке?
– Неплохо, спасибо.
– Понятно…
– Послушайте, гм-м… миссис Мартин, я хотел спросить: вы уверены, что те двое мужчин, которые меня искали, действительно были из полиции?
– Как бы не так, Майкл! Правда, твоя бабушка со мной не согласна, но она их не видела, а я видела. Эти двое были совсем не похожи на легавых. Во-первых, стрижка слишком короткая, а во-вторых, они были в джинсах! Конечно, это могли быть и полицейские детективы, но я так не думаю.
– А что конкретно они у вас спрашивали?
– Они интересовались, не видела ли я тебя в наших краях, а я ответила, что, насколько мне известно, ты давно уехал в Америку. Тогда они стали задавать мне всякие каверзные вопросы, но я просто послала их куда подальше. Я уверена: если бы они были из полиции, они бы предъявили свои удостоверения, или что там у них есть, но они ничего мне не показали и не представились.
– А как они говорили? Был у них какой-нибудь акцент?
– Да, пожалуй. Я бы сказала – они говорили как местные, только ужасно неграмотно. Полицейские так не разговаривают.
– Вы правы, миссис Мартин, это не полиция, – сказал я. – О'кей, огромное вам спасибо. А теперь не могли бы вы еще раз дать трубку бабуле?
Бабуля снова взяла трубку, и я велел ей отвечать всем, кто будет меня разыскивать, что она уже давно не имеет от меня никаких известий. То же самое я попросил передать миссис Мартин и миссис Хиггинс, и бабуля пообещала. Она не стала спрашивать, в чем дело, должно быть почувствовав, что я вляпался в какую-то темную историю. Это было совершенно очевидно, и она предпочитала не знать подробностей. Я еще немного поболтал с ней, наврав, будто у меня теперь новая работа и новая девушка. Не сомневаюсь, что бабуля мне не поверила.
Повесив трубку, я вдруг подумал, что будет, если мои враги попытаются отомстить мне через нее? От страха за бабулю у меня затряслись поджилки, но я быстро пришел в себя. Конечно, этот вариант нельзя было исключить полностью, но мне казалось, что это маловероятно. Район у нас беспокойный, и нужно быть по-настоящему крутым, чтобы отправить по этой улице с односторонним движением наемных убийц. Человек, который осмелился бы поднять руку на пожилую женщину, никогда бы не выбрался из Белфаста живым. Нет, девяносто девять шансов из ста, что Темный и мистер Даффи если и будут искать, то меня самого.
Скорее всего, решил я, они просто связались с кем-то из местных, чтобы те проверили у бабули, известно ли ей что-нибудь обо мне или нет. Потом мне в голову пришла еще более интересная идея. Что, если Лучик действительно никому не рассказывал о том, что ему удалось разведать? Вдруг Темный и мистер Даффи до сих пор в точности ничего не знают о моей судьбе? Возможно ли подобное? Неужели Лучик сказал правду и его боссы по-прежнему пребывают в полном неведении? Нет, грустно подумал я. Это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Во всяком случае, теперь, когда Боб, Лучик и оба шпика мертвы, Темный и мистер Даффи наверняка о многом догадались.
Мне казалось, я поступил совершенно правильно, заставив Темного и мистера Даффи дрожать от страха. Я лег на дно и ждал, пока представится подходящий случай. Никаких глупостей я себе не позволял, только терпел и ждал. Со дня гибели Лучика миновала уже не одна неделя, но я знал, что время еще не пришло. Пока не пришло. Я должен заставить врагов расслабиться и потерять бдительность.
И я стал жить так, как определил для себя.
Я ни с кем не знакомился, ни с кем не встречался.
Разговор с бабулей был моим единственным продолжительным разговором за много, много дней.
Каждую неделю Рамон посылал мне деньги с кем-то из парней. Я не был трехнутым аскетом, поэтому я брал деньги и тратил на всякие нужные вещи. Я приобрел специальные кроссовки и «беговую дорожку», я нарастил мускулы и стал здоровее и крепче. Из дому я почти не вылезал, а когда возникала такая необходимость, я делал это с крайней осторожностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120