Я почувствовал круглость, круглость того стола, понимаешь? Это был в каком-то смысле круглый стол. В философском смысле, хотя отчасти и в книжном, как если бы мы вдруг переместились в забавный и трогательный мир Артуровых рыцарей, искателей священной чаши. Но он забавен разве что для профанов, а серьезный исследователь найдет в этом мире много любопытного и поучительного... Посвященный всегда пишет любопытные и поучительные вещи, о чем бы он ни писал. Не случайно я, отправляясь сюда, прихватил с собой рукопись, над которой работал дома. Работа, сам знаешь, требует одного завета: никогда не прекращай ее! И моя предусмотрительность пришлась очень кстати, ведь то интересное, что происходило здесь со мной, задало немало новых направлений моим мыслям, во многом изменило весь замысел моей книги. Я бы только не хотел, чтобы меня дергали и отвлекали, то есть хочу, чтобы на меня не распространялась... во всяком случае, не слишком распространялась воля людей, которые уже ничего, кроме игры, кажется, и не видят в происходящем с нами. И все же они имеют право, да, они имеют право управлять мной. Не потому, что знают больше меня... хотя Мартин, возможно, в некотором роде и знает... а потому, что в этом происходящем есть кое-что непостижимое и даже опасное, понимаешь, и нам лучше держаться вместе. В одиночку тут не справиться. Тут должны быть сообщность и какое-то коллективное управление, выраженное через личность лидера, вождя. Я рад, что эту роль взял на себя Мартин, я бы не справился, мне было бы не до того... какой из меня вождь!
- А вот непостижимое и опасное, о котором ты упомянул...
- Таинственное - в этом все дело - таинственное... - пробормотал Валунец словно в полусне.
- Да, таинственное... не расскажешь ли подробнее?
- Именно к этому я и веду. Галлюцинации, а? Что это было?
- Галлюцинаций с нашим братом не бывает, - возразил я веско. - Если ты видишь вещи, невидимые для обыкновенных людей, это уже озарение и наука.
Тут Валунец вспомнил о старухе, у которой его поселили. Она сидела в углу и смотрела на нас. Валунец жестами предложил нам выйти из дома и, когда мы расположились на лавке у ворот, сказал:
- Не хочу, чтобы старая слышала. Она, может, тоже видела, а тогда это уже не наука. Хотя жаль, что пришлось уйти из комнаты, ведь дело происходило там, и было бы нагляднее, убедительнее, иллюстрировало бы мой рассказ...
- Мы и так поймем, - заверил я его. - У нас богатое воображение.
- Ты писатель, - произнес Валунец, а затем воцарилась многозначительная пауза, и он взыскующе взглянул на Дарью, решая важный вопрос о степени ее принадлежности к миру людей с богатым воображением.
- Она пережила такое, - сказал я, - что нам с тобой и не снилось.
- А что именно? - заинтересовался ученый.
- О, милый мой, это в другой раз! Сейчас на очереди твоя история.
- Так вот, - начал он. - Был вечер. В комнате стемнело, и я лежал на кровати, глядя в окно на светлую полоску вечернего неба. Старуха была в своей каморке, у нее там, за перегородкой, лежбище, вы, может быть, заметили. Я, по своему обыкновению, предавался размышлениям, как вдруг мое внимание привлек... не звук, нет, не шорох. Собственно говоря, никакого звука не было, даже мышь так тихо не поскребется в своей щели, как было тихо тогда в комнате. Муха, если бы она в тот момент...
Я нетерпеливо поерзал и прервал его художества:
- Ну, ладно, про муху мы знаем все, что может показаться в ней занимательным. Итак, было тихо.
- Очень тихо. Тише некуда. Так, если начистоту, даже и вовсе не бывает.
- Но что-то привлекло твое внимание?
- Я почувствовал чье-то присутствие.
- Разумеется, у себя за спиной?
- Если б перед глазами, я бы сразу увидел. А мне пришлось повернуться. Я спустил ноги на пол...
- Иными словами, резко обернулся.
- Я был очень напуган.
- А чем?
Валунец вытянул шею и судорожно проделал глотательное движение, кадык с угрожающей остротой сработал под кожей.
- Напуган до крайности. Просто испугался. И это объяснимо... самой необъяснимостью. Понимаешь?
- Кажется, да. Сверхъестественное присутствие...
- Хотя, казалось бы, ничто вообще не говорило о чьем-либо присутствии. Но что-то такое сразу внедряется в сознание...
- Не говорило - это пока ты не обернулся. А когда обернулся, ведь ты что-то увидел, не так ли?
- Безусловно.
- Что же?
- Я увидел фигуру в проеме двери, - объявил он с суровой торжественностью сумасшедшего, уставшего доказывать свою правоту. - Дверь была открыта. Не могу сказать, была ли она открыта и до того или ее как-то бесшумно отворило это сверхъественное существо.
- А почему ты решил, что оно сверхъестественное?
- Ты на моем месте решил бы то же самое. Надо, кстати, сказать, что я в первое мгновение принял его за твою жену.
- Минуточку! - воскликнул я. - За мою жену? И ты при этом полагаешь, что я, увидев свою жену, принял бы ее за сверхъестественное существо?
- Очень может быть, - ответил Валунец убежденно. - Ведь все зависит от обстоятельств. Если, например, ты увидишь собственную жену там, где ее быть совершенно не может, разве ты сочтешь ее все-таки женой, а не сверхъестественным существом?
- Ну хорошо, то было в первое мгновение, а потом... ты разобрался?
- В чем же я должен был разобраться?
Выйдя из себя, топнув ногой, я крикнул:
- Моя это жена? Нет?
- Честно говоря, я так до самого конца и принимал ее за твою жену. И все же чувствовал, что это сверхъестественное существо.
- Потому что моя жена не могла, по-твоему, появиться в этом доме?
- Нет, потому что у нее был такой вид, какого не может быть ни у твоей жены, ни у чьей-либо еще, если, конечно, речь идет об обыкновенной женщине.
- Так... Такой вид... И что же это был за вид?
Валунец вдруг как будто воодушевился:
- Ну, начнем с того, что она возникла бесшумно и как бы из ничего, вдруг, ни с того ни с сего. Образовалась на пороге... Знаешь, она стояла там и ничего не делала, просто смотрела на меня. И все вроде бы нормально... И плотная она, как полагается, и черты лица выписаны вполне четко, и какие-то краски были налицо, и одежда выглядела правильной, в общем, все в порядке, вот только... ни движения, ни мановения никакого... полная неподвижность, мертвая зыбь! И к тому же слишком прекрасна, таких не бывает! В общем, плоть плотью, а все же... облако!
- Нет, Виктор, ты меня пугаешь.
- Но ты сам этого хотел! - взвизгнул Валунец и показал, что сам тоже напуган, что страх его с того проклятого вечера не рассеялся и по-прежнему тяготит его, довлеет над ним.
- Да, но твой рассказ, твой метод...
- Я должен рассказывать именно так, должен подробно описать все свои переживания...
Я перебил:
- Одно дело твои переживания, другое - моя жена!
- Иначе ты не поймешь... не поймешь то, к чему я подвожу.
- И к чему же?
- Хорошо, слушай... раз твое любопытство не утолено, слушай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93