— Я уверена, что ты думаешь о том, что мои черные волосы совсем не похожи на золотистые кудри твоей леди Ингейн.
В юрте повисла тишина.
Уолтер почувствовал, что ему нетрудно говорить на эту тему:
— Я думаю о ней очень редко. Я так много мечтаю о будущем, что прошлое постепенно стирается из памяти.
— Тогда тебе нужно время от времени думать обо мне, потому что я часть вашего будущего, и вам не удастся избавиться от меня еще очень долго. — Девушка помолчала. — Ты намерен на ней жениться после возвращения в Англию?
— Когда я уезжал из дома, она собиралась выйти замуж за другого. За моего сводного брата.
— Трис мне об этом не сказал, — заметила девушка после долгого молчания.
— Я не уверен, что он об этом знает. Мне… Мне было неприятно рассуждать об этом.
— Она действительно так прекрасна? Тогда она, видимо, достойна твоего преклонения.
— Да, она очень красива.
— А этот сводный брат… Он похож на тебя? Уолтер рассмеялся.
— Нет, он совершенно другой. Он — темноволосый, с длинным норманнским носом. Я к нему отношусь так же, как ты относишься к сестрам Антемуса. — Он решил ей еще кое-что добавить. — Когда умер отец, брату достались все поместья. Его мать иностранка, я ее ненавижу!
— Значит, у твоей Ингейн плохой вкус, раз она желает выйти за него замуж.
— Это брак по расчету, чтобы собрать воедино все их поместья.
Махмуд вошел в юрту, чтобы поесть. Стрижка еще не закончилась, и он смотрел круглыми глазами на падающие пряди, продолжая громко чавкать.
— У нас с тобой схожее положение, — внезапно сказал Уолтер. — Я — незаконнорожденный сын без всяких средств к существованию, и именно поэтому я отправился на Восток. А ты…
— А я никогда точно не знала собственного отца, и меня это радует, потому что в моих венах не течет кровь семейства Антемуса.
Уолтер отдал ей ножницы:
— Все. Мне кажется, что я неплохо справился. Взгляни в зеркало и оцени результат. — Потом он добавил: — Мы с тобой товарищи по несчастью, мы должны стать добрыми друзьями.
Мариам медленно поднялась и пошла за занавес. Вернувшись, она сказала:
— Хорошо. Ты меня прекрасно подстриг. Спасибо, Уолтер.
— Наш бедный Трис мерзнет на улице. Сейчас моя очередь нести караул.
— Не стоит. Я сейчас переоденусь. Я вообще надевала эту одежду в последний раз: вы считаете, что это опасно… Уолтер?
— Да.
Девушка жалобно посмотрела на него:
— Пожалуйста, мне хочется, чтобы ты вспоминал меня именно такой, а не тем парнишкой, в которого я сейчас превращусь.
6
Караван двигался по Великому пути шелковых караванов, который поворачивал к Маньчжу. Уолтер впоследствии называл это время кратким царствованием королевы Мариам.
Уолтер и Мариам все больше сближались, и они все вместе приятно проводили вечером время, если только Уолтера не звали сыграть в шахматы с Баяном. Правда, Уолтер иногда чувствовал себя очень неловко, замечая грусть в глазах Триса, который, конечно же, видел, как тянутся друг к другу Уолтер и Мариам.
Уолтер немного расслабился и не возражал, когда Мариам каждый вечер смывала краску с лица. Правда, кто-то из мужчин постоянно караулил у палатки. Мариам была на седьмом небе и каждый раз старалась приукрасить себя к ужину. Порой молодые люди посмеивались над варварской роскошью побрякушек, которые она надевала.
— В ней играет чужая кровь, — как-то заметил Уолтер. Он не имел в виду ничего обидного, но девушка расстроилась.
— Но во мне есть английская кровь! — воскликнула она. — Я тоже англичанка!
Уолтера очень беспокоили ее украшения, но он пытался себя убедить, что она взяла их с собой еще до побега. Но однажды вечером она появилась в ярко-красном шелковом наряде, и он больше не мог успокаивать себя таким образом. Платье так красиво смотрелось в сочетании с темными волосами, что Уолтеру не хотелось допытываться, откуда оно у нее, но нужно было покончить с кражами раз и навсегда.
— Откуда у тебя этот наряд?
— Махмуд видит, Махмуд берет, — улыбнулась она. Уолтер вспомнил, что сказал Трис еще при первой краже.
Нельзя рисковать и заставлять ловкого Махмуда возвратить украденную вещь ее законному хозяину. Уолтер подвинулся ближе к огню и печально покачал головой.
— Я понимаю, что на Востоке довольно легко относятся к воровству, — сказал он. — Поэтому мы не станем тебя отчитывать за этот грех, Таффи, ведь ты мне дала обещание, но постоянно его нарушаешь.
Девушка попыталась исправить положение:
— Это правда, Уолтер. Но ты в тот раз был очень зол, когда заставлял меня пообещать это. Но потом мне показалось, что я тебе начала нравиться, поэтому решила, что ты изменил мнение. Что тут такого? Это мои вещи. Все, что принес Махмуд, принадлежало мне. И даже это алое платье.
— Если кому-либо придет в голову, что все украденные вещи были твоими, — заметил Уолтер, — то сразу станет понятно, что ты продолжаешь следовать вместе с караваном.
Девушка кивнула в знак того, что все поняла.
— Теперь я твердо обещаю, что не стану ни о чем просить Махмуда!
— А тем временем мы должны что-то предпринять. Махмуд соберет все украденные вещи и закопает их где-нибудь подальше. Мариам, мне неприятно это говорить, но иного выхода нет.
— Наверно, ты прав, — сказала девушка, помолчав. — Но мне их очень жаль.
В этот вечер он играл в шахматы с Баяном, а когда вернулся, в юрте было темно. Тристрам глубоко дышал, а Махмуд, как всегда, храпел. Уолтер понимал, что они оба спят. Но из-за занавески раздавались какие-то шорохи. Мариам тихонько выбралась на середину юрты и шепнула:
— Уолтер?
Он придвинулся к ней. Девушка протянула руку и коснулась его, чтобы быть уверенной, что он ее хорошо слышит.
— Я должна тебе все рассказать. Махмуд выбросил все вещи, кроме ножниц. Мне хочется их оставить. Ты знаешь почему? — Наступила тишина, а потом девушка прошептала: — Ты мне никогда ничего не рассказывал об Англии, а я желаю знать о ней как можно больше. Ты меня возьмешь с собой, правда?
— Жизнь в Англии совсем не такая, как здесь. Она сложнее, чем на Востоке, а климат холодный и влажный. Ты уверена, что готова изменить всю жизнь?
— Это все не важно. Теперь, когда мне известно, что во мне течет английская кровы я хочу стать настоящей англичанкой. Я хочу жить в стране моего отца, даже если мне там придется нелегко. — Девушка прошептала эти слова так страстно, что Уолтер испугался. — Неужели ты думаешь, что я здесь останусь? — Она вновь дотронулась до его руки.
Мариам продолжала его расспрашивать о жизни дома. Уолтер начал ей рассказывать о своем странном детстве в Герни, об учебе в Оксфорде и обо всех событиях, вынудивших его покинуть родину. Девушка горела желанием знать все, но Уолтер понимал, что больше всего ее интересовала Ингейн и существовавшие между ними отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131