– Итак, между нами существуют известные разногласия, – произнес лунянин.
– По-видимому, да, – согласилась Кира. – Вы не издаете манифестов, не объявляете пятилеток, однако нам на Деметре кажется, что ваша цель – создать первое во вселенной, если можно так выразиться, космическое общество.
– Не цель, а мечта, – поправил Ринндалир. – Которую, я уверен, разделяют многие из деметриан. Вряд ли вы хотите, чтобы ваши потомки погибли вместе с планетой.
– Вот поэтому я и прилетела. Мое задание…
– Наше задание, – перебил он, выделив голосом первое слово.
– Что? – изумилась Кира. Она чуть было не расплескала вино. – Минуточку, я думала, мне в помощь дадут пару специалистов…
– Они появятся позже, если в том возникнет необходимость. На нынешнем же этапе вашим партнером буду я.
– Во имя Маккамона, почему?
– Я худо-бедно разбираюсь в науках. – Ринндалир пожал плечами с изяществом, которое недоступно никому из землян. – Кроме того, последние годы приучили меня к физическому труду. Но я по-прежнему селенарх, – прибавил он тоном, в котором прозвучали стальные нотки, – и если что-то решил, никто не волен мне запретить.
– Вы забываете, что я не принадлежу к числу ваших подданных! – бросила Кира, поставив бокал на столик.
– Вы все еще боитесь меня? – справился Ринндалир, приподняв бровь. – Должно быть, так и есть.
– Вы натворили столько…
– Неужели?
– А в вашем замке…
– Послушайте, миледи, – произнес Ринндалир. – Лично мне упрекнуть себя не в чем. Я такой, какой есть; иным не стану, да и не желаю становиться. Однако здесь я начал видеть дальше и глубже.
– Нет, это вы послушайте, – процедила Кира, сама не своя от ярости и смятения. – Я вовсе не обязана пилотировать звездолет. Могу в любой момент отказаться; пускай назначают другого. – Деметрианина, человека, рожденного от жителей Земли. Да, луняне уже побывали на Фаэтоне, но силы тяжести в три четверти земной им долго не выдержать. А посылать на планету роботов, которыми можно управлять с орбиты, не имеет смысла. Идеальный выход – совместная экспедиция, однако… – Мне очень, просто безумно жаль, но с вами я не полечу.
– Почему? – поинтересовался Ринндалир.
– Черт побери, за кого вы меня принимаете?
Засмейся он или хотя бы улыбнись, Кира тут же встала бы и ушла. Но Ринндалир не позволил себе ничего подобного.
– Я понимаю, вы связали свою судьбу с каким-то счастливцем и не намерены его обманывать. Но разве он не доверяет вам или вы – ему?
Им, мысленно поправила Кира. Естественно, ни о какой ревности не могло быть и речи: она сознательно не допускала, чтобы увлечение переросло в нечто более серьезное. Что же касается Ринндалира, полет вдвоем с ним будет испытанием не его, а ее собственного целомудрия.
– Мы слишком разные, – пробормотала она.
– Разумеется, – кивнул Ринндалир. – Неужели ты не понимаешь, что я отказался от всего, что имел, только ради тебя? Что рана не заживает и не может зажить?
– Шутите? – проговорила Кира, в голове у которой вертелось: «Не может быть! Не может быть!»
– Даже не пытаюсь, – сухо откликнулся он. – Возможно, у меня извращенный вкус. Как там, в поговорке? «Соблазнился ворон молодой кобылкой»? – Скорее, орел, подумала Кира, слушая, как стучит в висках кровь; орел, который покорил ветер, что треплет гриву кобылки.
– Или мне совсем нельзя верить? Что ты чувствуешь по отношению к домашнему животному и к своему кораблю? Что ощущаешь, когда видишь гору на фоне заката или разговариваешь с призраком Энсона Гатри?
– Это… другое.
– Разве?
– Вы сами сказали, что нас разделяет пропасть. – Пучина, подумала Кира, бездна, в которую если упадешь, то не выберешься… Мысли путались, словно из солидарности к эмоциям, которые накладывались одна на другую.
– Однако, встретившись, мы сможем протянуть друг другу руку.
– И не только! – воскликнула Кира и неожиданно расхохоталась. – Знаю я, о чем ты думаешь?
– А ты? – усмехнулся Ринндалир.
Минуты превращались в часы, и настроение Киры становилось все лучше и лучше.
53
Когда Фаэтон, двигаясь по своей нестабильной, эксцентрической, как у кометы, орбите, приближался к альфе, он словно сходил с ума. Взрывались замерзшие газы, таял лед, бушевали ураганы, сопровождавшиеся ливнями и грозами, моря выходили из берегов и затопляли сушу, горы бомбардировали долины зарядами камней. Чем ближе планета подходила к звезде, тем ярче становилось сияние последней, тем смертоносней – жесткая радиация. Поэтому Фаэтон следовало изучать зимой, которая наступала раз в четырнадцать лет, когда планета удалялась от альфы на наибольшее расстояние.
Кира стояла на белом снегу. За спиной у нее чернела скалистая площадка, которую очистили от снега, чтобы разбить лагерь. Куда ни посмотри, повсюду расстилалась равнина; лишь впереди виднелся среди далеких пиков язык ледника, загадочно отливавший голубым. В багрово-черном небе стояли оба солнца – альфа превратилась в яркую звезду, бета представляла собой полумесяц. Поодаль поблескивала красной искоркой проксима. Задувал ветер. Кира видела будто воочию, как потоки воздуха обтекают шлем скафандра.
Над горизонтом появился «Мерлин». Женщина подождала, пока в лагерь не вернулся последний робот-геолог, а затем произнесла в микрофон:
– Почему ты настолько уверен?
– Сомневаться не приходится, – отозвался с борта корабля Ринндалир. – Компьютер проанализировал все возможности и не нашел способа уничтожить эту планету или хотя бы изменить ее орбиту.
– Неужели за восемьсот с хвостиком лет мы не сумеем насверлить в ней дырок и заложить в них бомбы из антиматерии? – Кира поразилась тому, насколько свыклась с деметрианским календарем. На Земле она бы наверняка сказала: «тысячу лет».
– Милая, похоже, ты совсем измоталась, если позволяешь фантазиям взять верх над рассудком. Фаэтон – не астероид и не комета. Его кора расплавилась; значит, ни о каких туннелях не может быть и речи. Равно как и нельзя установить на поверхности планеты машину, которая изменила бы ее орбиту: не выдержит почва. Да что там говорить! Даже если Фаэтон расколется пополам – хотя компьютер утверждает, что нам попросту не хватит антиматерии, чтобы произвести взрыв необходимой мощности, – даже тогда Деметра не избежит своей участи.
– Понятно, – вздохнула Кира. – Я все знала, однако в глубине души надеялась… – А теперь надеяться не на что, закончила она мысленно.
– Что толку горевать? Давай лучше прикинем, как нам и нашим потомкам лучше прожить отпущенный срок.
Он и впрямь изменился, подумала Кира. Лично перед ней вопрос, как быть, не стоит. В системе Центавра полным-полно неизведанных уголков, которые не мешало бы изучить; кроме того, необходимо организовать метеоритный патруль…
– Потомкам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155