Он взял ее за подбородок и поцеловал долгим, страстным поцелуем. Потом легкими поцелуями он коснулся уголка ее рта, ее щеки, бровей, кончика ее носа. Она поежилась.
– Я никогда не придавал большого значения любви, – прошептал он. – Я считал, что ее придумали великие драматурги, вроде Шекспира, чтобы романтизировать свои пьесы. Я никогда не думал, что кто-нибудь может быть таким глу… э-э… неразум…
Она усмехнулась.
– Ну продолжай. «Глупым». «Неразумным».
– Нет. Я не то хотел сказать. То, что ты сделала, было безумием. Ты подвергла опасности свою жизнь, а больше всего на свете я не хотел бы, чтобы твоя жизнь подвергалась опасности. Поэтому твой поступок показался мне безумием. Я сам поступил бы также, если бы ты оказалась в опасности, но я просто не предполагал, что кто-то может совершить такое ради меня. – Он жадно всматривался в ее лицо. Она была очень красива, а ее взгляд, обращенный на него, говорил так много. Неужели она действительно любит его?
– Почему ты считал, что ты способен на благородный поступок, а я – нет?
– Потому что я не способен на это. На самом деле – нет.
– Но зато способен с риском для жизни бросаться в огонь, чтобы опустить огнеупорный занавес или спасти горсть монет?
– Долларов, дорогая моя. Пятьсот долларов. Они дают нам независимость. Я ведь человек практичный, не забывай!
– То, что ты совершаешь благородные поступки с оглядкой на собственную выгоду и одновременно спасая других людей, не делает их менее благородными. Это делает их более честными. Ада говорит, что я всегда могу рассчитывать на твой эгоизм. Она права. И в этом моя безопасность. – Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Это был очень нежный поцелуй, доставивший удовольствие обоим, и глаза Шрива подозрительно увлажнились.
Миранда взяла его за руку и подвела к тахте.
– А теперь я хочу кое-что обсудить с тобой.
Он сделал над собой усилие, чтобы вернуться к обыденным делам.
– Я выяснила, что мой отчим, скорее всего, пытался убить меня.
Шрив сразу же встрепенулся.
– Кто тебе сказал?
– Детектив.
– Черт! Когда он приходил сюда? Он допрашивал тебя?
– Нет. Он просто подготовил отчет.
– Ему не следовало беспокоить тебя. Ты ведь ничего не знаешь об этом Арчи Доуте?
– О ком?
Он бросил на нее растерянный взгляд и сразу же замолчал.
– О ком? – настойчиво переспросила Миранда. – Кто такой Арчи Доут?
Шрив попытался высвободиться из ее объятий и встать.
– Ты все равно его не знаешь. Я напрасно упомянул его имя.
Она крепче сжала его плечи.
– Хорошо, но расскажи мне о нем.
– Он просто бродяга.
– И…
– Вчера вечером он поджег театр. Тишина в комнате была жуткой. Наконец Миранда произнесла упавшим голосом:
– Его послал мой отчим?
– Мы этого не знаем.
– Тебе это известно. – Она покачала головой. – Ты об этом знал и подумал, что я тоже знаю, поэтому у тебя и сорвалось с языка его имя. Иначе ты ничего не сказал бы мне. – Вдруг она зажала рот рукой. Ее глаза расширились от ужаса. – Боже мой! Он заплатил, чтобы поджечь театр, полный людей, для того, чтобы убить меня?
– Миранда, этот самый Доут сказал, что все было задумано как шутка.
– Тогда где тот, кто прыгал бы и смеялся? Где же тот человек, который признался, что это он все организовал? Бенджамин Уэстфолл заплатил этому человеку по одной-единственной причине. Моя сестра написала ему, что я жива, а он не хотел видеть меня живой. Он попытался убить меня в исправительном доме. Потом он убил детектива, который помог ему упрятать меня туда.
Шрив удивленно уставился на нее.
– Как ты об этом узнала?
– Его имя было Бледсоу. Его доклад оказался неполным. Он был убит в ту самую ночь, когда составлял его. Ему отрубили голову саблей.
Шрив покачал головой.
– Это еще ничего не доказывает, – неуверенно произнес он.
Она прижала руки к щекам.
– Следующим мог быть ты. Тебе тоже могли отрубить голову или…
– Миранда! – Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Я должна поехать в форт Галлатин. Он – убийца, способный продолжать свое черное дело вновь и вновь. Невинные люди ничего для него не значат. Целый отряд солдат. Театр, заполненный зрителями. Его надо остановить. В нем нет ни капли жалости.
– Миранда. Ты не можешь этого сделать. Это слишком опасно, к тому же тебе там не место.
– Ты не можешь заставить меня изменить мое решение, – настойчиво произнесла Миранда. – Пока он жив, я никогда не буду в безопасности, а так же все люди вокруг меня. Я поняла, что он хладнокровный убийца в ту самую минуту, когда услышала выстрелы на перевале Лодж-Трейл. Он должен ответить за смерть всех этих людей. Почти половину жизни я промедлила, но теперь не могу и не хочу больше откладывать. Даже если мне придется спуститься в ад, я поеду в форт Галлатин и встречусь с убийцей моего отца.
Ее непреклонность поразила Шрива. В ее голосе не слышалось нежных интонаций знаменитой актрисы – ее слова звучали глухо и твердо. Шрив заглянул ей в глаза.
– Ты не можешь поехать.
– Почему?
У него остался последний аргумент, пусть очень слабый, но он решил воспользоваться им.
– У тебя обязательства перед публикой. У тебя контракт.
– Не ты ли всего несколько дней тому назад говорил мне, что контракты существуют, чтобы их нарушать.
– У тебя обязательства перед твоей профессией. Ты же великая актриса.
– Ты всегда говорил мне, что я всего лишь посредственность.
Он покачал головой, на его лице появилась обворожительная улыбка.
– За последнее время ты сделала большие успехи.
Она не поддалась.
– Я уже старею. Ты сможешь заменить меня более молодой актрисой. Она будет играть лучше.
– Миранда! – Он только развел руками и начал нервно ходить взад-вперед по комнате.
– Шрив!
Он остановился.
– Я лгал тебе. Ты же знаешь, что я лгал тебе снова и снова.
Она пристально посмотрела на него.
– Да, я знаю, что ты мне лгал. Вновь и вновь. Все же приятно слышать, что ты признался. Конечно, сейчас ты мог опять солгать. Мог сказать мне все это только для того, чтобы я осталась.
– Как ты можешь так говорить?
– Ничего удивительного. С помощью своей лжи ты всегда добивался от меня того, что тебе было нужно.
Шрив смутился. Его смуглые щеки покраснели. Красивые глаза Ромео потупились, потом он вновь взглянул на нее.
– Но сейчас я говорю чистую правду. Она тронула его за рукав.
– Шрив, я должна ехать. Я не смогу жить, если не рассчитаюсь с ним.
Он схватил ее за плечи.
– Нет. Это все игра. Ты вбила себе в голову эту кровную месть, прямо из скверной итальянской трагедии. Ты отказываешься признать, что события двадцатилетней давности не имеют отношения к тебе.
– Все имеет отношение ко мне. Мой отец был убит. Безжалостно убит. И теперь его убийца дважды пытался убить меня. Погиб еще один человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94