Тот, кого сбросили с лестницы, со стоном поднялся. Глубокий, красивый голос Ромео сердито произнес:
– Я никогда этого не обещал.
– Как бы не так!
– Черт побери, Шорер. Мы – настоящие актеры. Найди себе других, кто будет развратными спектаклями заманивать тебе клиентов.
– Если вы такие великие актеры, почему вы не играете на Стейт-стрит? – Мужчина махнул пухлой рукой. Вышибала повернулся и скрылся в здании театра. Шорер тоже шагнул через порог. – Вы получили все, что вам полагалось. Уезжайте. – И он захлопнул за собой дверь.
– Поехали, Шрив, – позвал женский голос из фургона.
Миранда вжалась в стену.
– Нет. Будь он проклят. Он должен мне еще пятьдесят долларов. Он не может так с нами поступить.
– А он поступил. – Женщину, казалось, нисколько не трогало случившееся.
– Эта вошь. Этот сукин…
Дверь распахнулась. Из нее выглянул мужчина.
– Если я не увижу, как через пять минут ваши фургоны поедут по улице, я пошлю Джоба за шерифом.
– Ты негодяй! – Ромео бросился вверх по лестнице к нему. Дверь опять захлопнулась перед самым его носом. Он выругался.
Двое актеров выскочили из заднего фургона и подбежали, чтобы забрать его. Актриса позвала его вновь.
– Шрив, ради Бога, поедем.
– Он должен нам пятьдесят долларов.
– Бросьте это, мистер Катервуд, – попытался уговорить его один из мужчин. – Мы и так слишком задержались.
Миранда нахмурилась. Они срочно покидали город, и ни у кого из них не было настроения заниматься чужими проблемами. Не раздумывая, она бросилась к фургону. Задняя дверца была полуоткрыта. Несколько больших расписанных полотен декорации были поспешно свалены внутри. Девушка подтянулась и забралась в промежуток между ними.
Фургон слегка качнулся, но никто не обратил на это внимания, так все были заняты тем, чтобы успокоить Ромео.
– Этот проклятый негодяй, – бушевал он. – Мы никогда больше не будем играть в его театре. Сколько бы он ни предложил.
– Конечно, Шрив, – устало отозвалась актриса.
– Это ниже нашего достоинства, – продолжал он.
– Да, я знаю. Занимайте свои места, мальчики. Вероятно, все, кроме нас, уже спят.
– Проклятье! Эти пятьдесят долларов приводят меня в бешенство.
Миранда втиснулась между двумя полотнами. К счастью, в одном была сделана выемка, изображавшая арку, которая и позволила ей разместиться. Фургон качнулся, когда актер забрался на свое место. Второе полотно сдвинулось, больно прижав Миранде ногу. Она едва сдержалась, чтобы не закричать.
– Мне надо было вернуться и набить ему морду.
– А если бы это сделал он? – заметила актриса.
– Он? Ха-ха! Этот моллюск. Эта вошь. Этот сукин сын. Он…
– Он не стал бы сам это делать. Он позвал бы Джоба.
– Будь он проклят. – Катервуд, очевидно, взялся за вожжи, потому что Миранда услышала звук удара по спинам лошадей. Фургон сдвинулся с места. Двое мужчин во втором фургоне тоже заняли свои места и стегнули своих лошадей.
«Сыновья Мельпомены» устремились в Холодную ночь.
Молния вспыхнула так ярко, что внутри фургона стало совсем светло. Миранда вздрогнула, очнувшись от дремоты. Почти сразу же чуть не над самой ее головой раздался раскат грома. К счастью, он заглушил испуганный возглас девушки.
Караван со скрипом остановился.
– Иди сюда, Майк, – прозвучал голос Ромео в темноте. – Надо опустить заднюю крышку.
Молния вспыхнула опять, а за ней последовал новый оглушительный раскат грома. Миранда вскрикнула и заткнула уши. Небеса разверзлись, и потоки дождя, смешанного с градом, обрушились в фургон через незакрытый проем.
Задняя крышка фургона со скрипом начала опускаться, и вдруг декорации сместились и стали двигаться глубже внутрь. Одна из них увлекла Миранду за собой, когда мужчины со всей силы нажали на выступавшие рамы. Тяжелая рама сдавила спину девушки. Она застонала, но новый раскат грома заглушил все звуки.
Шрив громко выругался, когда мелкие льдинки града превратились в крупные. Одна больно ударила его по щеке, оставив на ней царапину. Наконец им с Майком удалось задвинуть декорации глубже внутрь фургона и опустить крышку.
К этому времени град уже громко барабанил по крышам фургонов, и в этом шуме стон и плач Миранды были не слышны. Вспышка молнии и последовавший за ней неожиданно сильный раскат грома испугали лошадей. Они заржали и в страхе рванулись вперед, увлекая за собой фургон.
Шрив Катервуд бросился за ними и прыгнул на козлы, но вместо того, чтобы заставить их остановиться, он хлестнул их кнутом, направляя к лесу. Второй фургон последовал за ним. В лесу ветки деревьев хлестали лошадей по бокам, царапали стенки фургона. Наконец лошади уже не могли дальше двигаться. Густая зелень защищала их от грозы; усталые животные в изнеможении опустили головы.
Шрив бросил поводья и повернулся к своей партнерше. В кромешной тьме он мог различить лишь светлый овал ее лица. Он потянулся к ней, нашел ее дрожащее тело и привлек в свои объятия. Она обхватила его за талию под курткой, и так они сидели, прижавшись друг к другу, пока над ними бушевала гроза.
Внутри фургона в полной темноте Миранда плакала от страха и тоски по матери. Если бы она могла найти способ – какой угодно – вернуться в этот момент домой, она бы вернулась. Если бы внезапно появился Бенджамин Уэстфолл и сказал, что он увозит ее в самую ужасную из самых ужасных школ, она с радостью поехала бы с ним.
Но никто не пришел. Она была заперта в холодной мокрой клетке, зажата между двумя такими тяжелыми полотнами декораций, что даже не помышляла о том, чтобы сдвинуться с места. И ей некого было винить в этом, кроме самой себя.
– Готова поклясться, что я слышала, как кто-то вскрикивал ночью. – Шейла растерла руками занемевшую шею.
– Тебе, наверное, приснилось.
– Я не спала во время грозы. Я слышала крики. Было такое впечатление, что они раздавались из дальнего угла фургона.
– Не может быть. Это выл ветер. – Шрив рассматривал повреждения на стенах фургона. Ветки деревьев повредили крышу над козлами и сильно поцарапали стены.
Шейла Тайрон, ирландский соловей и достойная преемница Шарлотты Кушмен, покачала головой.
– Я знаю, что я это слышала. Если они доносились не из глубины фургона, значит, нам встретился кто-то на дороге.
– Скорее всего, это было твое воображение, – продолжал настаивать Шрив. – Гром, должно быть, испугал тебя.
Шейла бросила на него презрительный взгляд.
– Я не боюсь грома, а свое воображение я потеряла давным-давно.
– Вместе со всем прочим.
– Что?
– Ничего. – Шрив постучал костяшками пальцев по деревянной перегородке. – Эй, кто там, выходи.
Шейла резко повернулась к нему.
– Брось эти шутки.
Он усмехнулся и протянул ей руки.
– Спускайся, Бесси. Майк уже развел костер. Чувствуешь запах кофе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94