– Я уверена, что это очень хорошее правило.
– По правилам я должна была бы попросить вас уйти, но ради вас я готова сделать исключение, потому что не хочу лишать Рейчел возможности видеть вас и говорить с вами. Конечно, если бы вы были обычной актрисой, то все было бы иначе. Но вы играете леди Макбет. – В голосе женщины послышались почтительные нотки.
Миранда вежливо улыбнулась.
– Вы видели эту пьесу?
– Много лет назад.
– Пожалуйста, приходите сегодня на спектакль. Я оставлю билеты на ваше имя.
– Как мило! – Улыбка директрисы стала ангельской. – О, большое спасибо. Я думаю, моя сестра с удовольствием пойдет со мной. Она будет в восторге.
– Я надеюсь, вам обеим понравится спектакль. И, конечно, мне бы хотелось, чтобы и Рейчел, дочь моей давней приятельницы, тоже пошла, и возможно, кто-то из ее подруг.
Директриса слегка нахмурилась, потом сдалась и улыбнулась.
– Не думаю, что возникнут какие-либо препятствия. Мы возьмем их с собой. Это будет настоящий выход в театр.
– Обещаю играть специально для вас. Для девочек это будет одновременно и образовательный момент и развлечение.
– Абсолютно верно. – Женщина встала. – Если вы пройдете со мной, то сможете встретиться с Рейчел в нашей парадной гостиной.
Она была так красива и так похожа на Френсиса Драммонда, что слезы навернулись Миранде на глаза.
– Мне кажется, я сразу узнала бы тебя, Рейчел.
– В самом деле?
Рейчел не могла скрыть своего удивления. С нескрываемым изумлением она смотрела на прекрасную даму с изысканно уложенными в высокую прическу белокурыми волосами. Для этой встречи Миранда оделась с особой тщательностью, выбрав платье из дорогого лондонского салона. Глубокого сапфирового цвета, оно имело бледно-голубую шелковую подкладку, которую можно было видеть при ходьбе. Из-под турнюра до самого пола каскадом спускались оборки более светлого тона. Они зашуршали, когда Миранда приблизилась к Рейчел и взяла ее руки в свои.
– Ты очень похожа на своего отца.
Это замечание вызвало легкую тень на лице девушки.
– Нет. У моего отца каштановые волосы, карие глаза и пышные усы.
– На твоего родного отца, Френсиса Драммонда.
– Откуда вы знаете это имя?
Слишком рано, одернула она себя. Слишком рано.
– Я знала его.
Рейчел наклонила голову на бок. Прищурившись, она вглядывалась в лицо красивой дамы.
– Он давно умер.
– Тем не менее я его знала.
– Тогда вы должны знать и мою маму тоже.
– Да. – Миранда улыбнулась своей знаменитой улыбкой. – Когда-то она была моей лучшей подругой.
Рейчел высвободила руки из рук Миранды и попятилась.
– Миссис Уилкокс сказала, что вы знаменитая актриса.
– Да, я актриса.
– Она сказала, что ваше имя Миранда, – продолжала Рейчел, любопытство заставило ее голос слегка дрогнуть.
– Это мой сценический псевдоним.
– Вот оно что.
Миранда медлила, пытаясь решить, что сказать этой девочке, которая, казалось, могла тянуть паузу вечно, если это было нужно. Рейчел стояла перед ней, крепко сжав руки, в толстых темно-синих чулках и черных ботинках со шнурками. На нежных щеках горели яркие пятна румянца. Она выглядела взволнованной и неуверенной…
Мысли Миранды нарушила Рейчел.
– Я не знала, что моя мама знакома с актрисой.
– Я не была актрисой всю свою жизнь. Только последние четырнадцать лет.
Рейчел нахмурила лоб и пристально посмотрела на Миранду своими голубыми глазами.
– Четырнадцать лет?
– Верно. – Миранда отвела взгляд. – Я решила зайти и навестить тебя, раз уж оказалась здесь, в Чикаго. Я подумала, что ты, возможно, захочешь побывать в театре. Мы играем «Макбета». Я оставила билеты для тебя и вашей директрисы.
– Она пойдет?
– Она сказала, что будет счастлива. Она собирается взять с собой свою сестру. Я думаю, ты тоже могла бы пойти и даже взять с собой одну из своих подруг.
Рейчел стала серьезной.
– Я никогда не была в театре. Папа не любит театр. Он говорит, что театр нарушает моральные устои.
Миранде захотелось рассмеяться. Уэстфолл, с тех пор как женился на Рут, определенно стал ярым поборником морали. Или это Миранда, ставшая актрисой, заставила его возненавидеть театр как таковой.
– Это же глупо! Это просто одна из принятых форм развлечения. Как чтение книг. Как есть хорошие книги и плохие, так же есть хорошие и плохие пьесы. «Макбет» – одна из лучших.
Рейчел пожала плечами. В ее голосе не было энтузиазма, когда она ответила:
– Возможно, это было бы забавно.
– Тебе часто случалось весело проводить время со своей матерью?
– У нее не было слишком много времени на меня.
– Вот как?
– Папина карьера отнимала у нее много времени. Ради этого они и переехали в Вашингтон. – С некоторым вызовом она вскинула голову. – Они уговаривали и меня поехать с ними, но я отказалась. Там решается вопрос с папиным новым назначением. Им там будет не до меня.
Распознав тщательно отрепетированные слова, Миранда посмотрела в глаза Рейчел. В ее собственных сквозило сочувствие.
– Они будут очень заняты, – объяснила Рейчел. – А я все равно не хотела ехать.
– Я не сомневаюсь в твоих словах. Почему бы нам не присесть? – Миранда указала на диван. Привыкшая импровизировать, она судорожно пыталась решить, что сказать Рейчел, а о чем лучше умолчать.
– К тому же я совсем взрослая, – продолжала Рейчел. – Здесь у миссис Уилкокс я уже заканчиваю свое образование. Потом я поеду к родителям в Вашингтон.
– Идеальное решение.
Опять молчание, потом Рейчел заговорила вновь.
– Мою сестру тоже звали Миранда. Миранда только ободряюще улыбнулась. Ее сердце учащенно билось.
– Она пропала почти четырнадцать лет назад. Папа говорил, что она убежала из дома и умерла, прежде чем они успели найти ее.
Сестры смотрели в глаза друг другу. Миранда чувствовала себя так, словно ей в сердце вонзили нож. Конечно, она подозревала, что ее считают умершей, но услышать об этом все равно было очень больно.
– Моей сестре было бы уже тридцать лет, если бы она была жива, – продолжала Рейчел.
– Мне тоже тридцать. Но, конечно, в театре мы никогда не говорим, что нам больше двадцати четырех.
– Должна ли я понимать, что вы – моя сестра? – Вопрос прозвучал после долгой паузы, в течение которой Рейчел пристально смотрела в лицо Миранде.
Миранда опустила голову, ее сердце громко стучало.
– А ты хотела бы, чтобы я была ею?
– Не особенно.
Миранда была потрясена до глубины души. Рейчел вела себя совершенно иначе, чем она представляла. Она заставила себя сделать равнодушное выражение лица.
– Я – актриса. Я могу стать кем угодно, если нужно.
– Если бы я была наивным ребенком, меня было бы не трудно обмануть, – добавила Рейчел. – Когда она исчезла, мне было всего три года. Я плохо помню ее. Конечно, я видела ее портрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94