Тебе с каждым разом становится легче убивать. Ты уже по трупам идешь к своей цели. Только оглядываться не хочешь, чтобы не видеть следов…
Альбинос растерянно оглядел стол, взял трубку, кисет с табаком и сунул их в карман. Дацык смотрел на него, как пациент смотрит на хирурга, подбирающего инструменты.
— Ты куда собрался? — настороженно спросил он.
— Я ухожу, — ответил Альбинос. — Мне все надоело. Мою долю возьмите себе.
— И я с тобой уйду! — воскликнула Тучкина. Дацык как будто высох в одно мгновение. Плечи его опустились, он ссутулился и на полусогнутых догнал Альбиноса.
— Альбине, дружище! — торопливо заговорил он. — Я тебя умоляю, не надо! Давай успокоимся, соберем волю в кулак и доведем начатое до конца. Там же полмиллиона долларов, Альбино! Мы добудем эти деньги и начнем жить заново. Альбино, не делай глупостей! Мы же с тобой всегда были неразлучными друзьями…
— Нет, мы уходим, нам ничего не надо! — звонко ответила Тучкина, будто она что-то здесь решала, и крепко обхватила руку Альбиноса.
— Да замолчи ты, куропатка! — прикрикнул на нее Дацык. — Отцепись от моего друга!
— Альбинос, не слушай его! — тараторила Тучкина. — Эти деньги принесут тебе только несчастье! Давай уйдем отсюда и начнем новую жизнь! Что нам еще надо? У нас с тобой все есть!
Я поразился мертвенному спокойствию Леры, которая сидела рядом со мной — спинка ровная, руки сложены одна на другой, неподвижная, строгая, точно картинка из школьного учебника с надписью «Как правильно сидеть во время урока». Я слышал ее тихое и ровное дыхание, словно она спала с открытыми глазами.
— Кирилл, — прошептала она, когда Альбинос вместе с безудержно говорящими прилипалами удалился в темноту. — Тебе надо бежать.
Не веря своим ушам, я посмотрел на Леру. Она вдруг схватила мою руку, прижала ее к своей груди и горячо заговорила:
— Тебе надо бежать. Немедленно. Сегодня же ночью. Иначе у тебя не останется шансов выжить. Я тебе помогу. Никто не узнает. До рассвета никто не хватится, а потом тебя уже не догонят…
— Лера, — произнес я, стараясь разглядеть в сумерках глаза девушки. — А как же… Разве тебе не хочется денег?
— Мне не хочется денег! — шептала она надрывно и заламывала мои пальцы. — Мне уже не хочется денег. Мне уже ничего не хочется… Только ты должен взять с собой эту конопатую тварь. Ты должен увести ее с собой!
— А если она не захочет бежать со мной? — спросил я, прекрасно понимая, о какой «твари» говорит Лера. — Мне что, силой ее тащить?
— Скажешь ей, что я собираюсь ее убить, — ответила Лера и тотчас поправила себя: — Ну, как будто! Скажешь, что тебе якобы стало известно о моих кровавых планах! Хорошо?
— Хорошо, Лера.
— Значит, сегодня ночью не спи, — заговорщицки прошептала она и так близко поднесла к своим губам мою руку, что я почувствовал тепло ее дыхания. — Я отопру тебя и развяжу руки… Тсс! Они возвращаются!
Она отпустила мою руку и отпрянула от меня. К столу подошли Альбинос и Дацык. В их движениях угадывались сдержанное раздражение и ультимативность.
— Спать всем! — приказал Альбинос. — Работу начнем с самого рассвета!
Дацык накинулся на меня:
— Тебе что непонятно, скотина? Марш в свою конуру!
Все вернулось на круги своя.
39
Дацык, словно догадываясь о моих намерениях, связал мне руки особенно крепко, и веревка впилась в кожу так, что почти час я лежал на нарах неподвижно, дожидаясь, когда утихнет острая боль.
Странное чувство овладело мной. Никакого нетерпеливого ожидания свободы! Желание убежать умерло.
Тихий шорох у двери! Я сел, опустил ноги на пол. Слышно было, как медленно, по сантиметру, выходит из «ушек» скоба. Потом пауза, и полная тишина. Лера была очень осторожна, она понимала, что другого шанса у нее может не быть. Я на цыпочках приблизился к двери. Тучкина уже ждет меня или нет? Надеюсь, она в хорошей спортивной форме, и до рассвета мы сможем добраться до Эдена. А там — на попутку и в Нальчик. А деньги на авиабилеты? Хватит ли у меня денег?
Со связанными руками я не мог проверить карманы. За то время, пока я был здесь, у ледника, ни разу не вспоминал о деньгах и, тем более, не пересчитывал их… Почему ж ожидание свободы не пьянит меня, не кружит мне голову, и я спокойно думаю о таких прозаических вещах, как билеты, деньги? Почему с грустью смотрю на лунный луч, разлившийся холодной лужицей по столу? Дверь тихо приоткрылась, и внутрь шмыгнула Лера. От нее веяло свежим холодком, как от нагулявшейся вдоволь собаки.
— Все в порядке! — шепнула она и взяла меня за руку. — Ты готов?
— Руки, — напомнил я.
Она неумело перерезала кухонным ножом веревку. Мы вышли в ночь. Луна пошла на убыль, но светила еще достаточно ярко, и с приютов на землю стекали геометрические тени. Словно сахарные пирамиды над ущельем нависали вершины гор. Казалось, мертвенно-голубое свечение исходит из самых недр, и оно таит в себе скрытую, невидимую опасность подобно радиации. Лера приложила палец к губам. Она дрожала от волнения, глаза ее были широко раскрыты, и двигалась она короткими толчками, замирая через равные промежутки времени. Она взяла меня за руку и повела вниз, к леднику.
— Стой здесь! — шепнула она и сунула мне в ладонь скомканные купюры. — Это вам на дорогу… Сейчас я ее приведу…
Я смотрел, как она исчезает в темноте, тонкая, гибкая, тихая заговорщица, превыше всего поставившая свое чувство к Альбиносу. Вернулась вместе с Тучкиной очень быстро, я даже не успел замерзнуть, хотя ночь была необыкновенно стылой.
— Иди с ним, — шепнула Лера Тучкиной. — Он тебе все скажет.
Она стояла, дрожала и ждала, когда мы уйдем. Я взял Тучкину под руку и повел вниз. Тучкина еще не очухалась от сна, вяло сопротивлялась и пугливо озиралась по сторонам.
— Что случилось? Куда ты меня ведешь?
— Тише говори, — попросил я.
Но Тучкина стремительно входила в реальность и начинала упрямиться. Она высвободила руку и остановилась.
— Говори! — потребовала она. — Что ты хотел сказать мне про Альбиноса?
Я понял, что под этим надуманным предлогом Лера выманила ее из приюта.
— Ирина, — сказал я, впервые обратившись к ней по имени. — Альбинос — бандит, преступник. Рано или поздно он сядет в тюрьму. Ты подумала о своей судьбе? Ты понимаешь, что стремительно падаешь в пропасть?
— А-а-а! — протянула Тучкина и отступила от меня на шаг. — Все понятно! Сговорились!
— Ирина! — жестче произнес я. — Нам надо бежать отсюда! Немедленно бежать, или случится большая беда! Вспомни о своем доме, о своей работе…
— О каком доме? О какой работе? — горько усмехнулась Тучкина и сделала еще один шаг назад. — Да на фиг мне все это надо, если мужика нет! Что ты привязался ко мне? Что ты лезешь в мою личную жизнь со своими глупыми советами, будто я Лера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Альбинос растерянно оглядел стол, взял трубку, кисет с табаком и сунул их в карман. Дацык смотрел на него, как пациент смотрит на хирурга, подбирающего инструменты.
— Ты куда собрался? — настороженно спросил он.
— Я ухожу, — ответил Альбинос. — Мне все надоело. Мою долю возьмите себе.
— И я с тобой уйду! — воскликнула Тучкина. Дацык как будто высох в одно мгновение. Плечи его опустились, он ссутулился и на полусогнутых догнал Альбиноса.
— Альбине, дружище! — торопливо заговорил он. — Я тебя умоляю, не надо! Давай успокоимся, соберем волю в кулак и доведем начатое до конца. Там же полмиллиона долларов, Альбино! Мы добудем эти деньги и начнем жить заново. Альбино, не делай глупостей! Мы же с тобой всегда были неразлучными друзьями…
— Нет, мы уходим, нам ничего не надо! — звонко ответила Тучкина, будто она что-то здесь решала, и крепко обхватила руку Альбиноса.
— Да замолчи ты, куропатка! — прикрикнул на нее Дацык. — Отцепись от моего друга!
— Альбинос, не слушай его! — тараторила Тучкина. — Эти деньги принесут тебе только несчастье! Давай уйдем отсюда и начнем новую жизнь! Что нам еще надо? У нас с тобой все есть!
Я поразился мертвенному спокойствию Леры, которая сидела рядом со мной — спинка ровная, руки сложены одна на другой, неподвижная, строгая, точно картинка из школьного учебника с надписью «Как правильно сидеть во время урока». Я слышал ее тихое и ровное дыхание, словно она спала с открытыми глазами.
— Кирилл, — прошептала она, когда Альбинос вместе с безудержно говорящими прилипалами удалился в темноту. — Тебе надо бежать.
Не веря своим ушам, я посмотрел на Леру. Она вдруг схватила мою руку, прижала ее к своей груди и горячо заговорила:
— Тебе надо бежать. Немедленно. Сегодня же ночью. Иначе у тебя не останется шансов выжить. Я тебе помогу. Никто не узнает. До рассвета никто не хватится, а потом тебя уже не догонят…
— Лера, — произнес я, стараясь разглядеть в сумерках глаза девушки. — А как же… Разве тебе не хочется денег?
— Мне не хочется денег! — шептала она надрывно и заламывала мои пальцы. — Мне уже не хочется денег. Мне уже ничего не хочется… Только ты должен взять с собой эту конопатую тварь. Ты должен увести ее с собой!
— А если она не захочет бежать со мной? — спросил я, прекрасно понимая, о какой «твари» говорит Лера. — Мне что, силой ее тащить?
— Скажешь ей, что я собираюсь ее убить, — ответила Лера и тотчас поправила себя: — Ну, как будто! Скажешь, что тебе якобы стало известно о моих кровавых планах! Хорошо?
— Хорошо, Лера.
— Значит, сегодня ночью не спи, — заговорщицки прошептала она и так близко поднесла к своим губам мою руку, что я почувствовал тепло ее дыхания. — Я отопру тебя и развяжу руки… Тсс! Они возвращаются!
Она отпустила мою руку и отпрянула от меня. К столу подошли Альбинос и Дацык. В их движениях угадывались сдержанное раздражение и ультимативность.
— Спать всем! — приказал Альбинос. — Работу начнем с самого рассвета!
Дацык накинулся на меня:
— Тебе что непонятно, скотина? Марш в свою конуру!
Все вернулось на круги своя.
39
Дацык, словно догадываясь о моих намерениях, связал мне руки особенно крепко, и веревка впилась в кожу так, что почти час я лежал на нарах неподвижно, дожидаясь, когда утихнет острая боль.
Странное чувство овладело мной. Никакого нетерпеливого ожидания свободы! Желание убежать умерло.
Тихий шорох у двери! Я сел, опустил ноги на пол. Слышно было, как медленно, по сантиметру, выходит из «ушек» скоба. Потом пауза, и полная тишина. Лера была очень осторожна, она понимала, что другого шанса у нее может не быть. Я на цыпочках приблизился к двери. Тучкина уже ждет меня или нет? Надеюсь, она в хорошей спортивной форме, и до рассвета мы сможем добраться до Эдена. А там — на попутку и в Нальчик. А деньги на авиабилеты? Хватит ли у меня денег?
Со связанными руками я не мог проверить карманы. За то время, пока я был здесь, у ледника, ни разу не вспоминал о деньгах и, тем более, не пересчитывал их… Почему ж ожидание свободы не пьянит меня, не кружит мне голову, и я спокойно думаю о таких прозаических вещах, как билеты, деньги? Почему с грустью смотрю на лунный луч, разлившийся холодной лужицей по столу? Дверь тихо приоткрылась, и внутрь шмыгнула Лера. От нее веяло свежим холодком, как от нагулявшейся вдоволь собаки.
— Все в порядке! — шепнула она и взяла меня за руку. — Ты готов?
— Руки, — напомнил я.
Она неумело перерезала кухонным ножом веревку. Мы вышли в ночь. Луна пошла на убыль, но светила еще достаточно ярко, и с приютов на землю стекали геометрические тени. Словно сахарные пирамиды над ущельем нависали вершины гор. Казалось, мертвенно-голубое свечение исходит из самых недр, и оно таит в себе скрытую, невидимую опасность подобно радиации. Лера приложила палец к губам. Она дрожала от волнения, глаза ее были широко раскрыты, и двигалась она короткими толчками, замирая через равные промежутки времени. Она взяла меня за руку и повела вниз, к леднику.
— Стой здесь! — шепнула она и сунула мне в ладонь скомканные купюры. — Это вам на дорогу… Сейчас я ее приведу…
Я смотрел, как она исчезает в темноте, тонкая, гибкая, тихая заговорщица, превыше всего поставившая свое чувство к Альбиносу. Вернулась вместе с Тучкиной очень быстро, я даже не успел замерзнуть, хотя ночь была необыкновенно стылой.
— Иди с ним, — шепнула Лера Тучкиной. — Он тебе все скажет.
Она стояла, дрожала и ждала, когда мы уйдем. Я взял Тучкину под руку и повел вниз. Тучкина еще не очухалась от сна, вяло сопротивлялась и пугливо озиралась по сторонам.
— Что случилось? Куда ты меня ведешь?
— Тише говори, — попросил я.
Но Тучкина стремительно входила в реальность и начинала упрямиться. Она высвободила руку и остановилась.
— Говори! — потребовала она. — Что ты хотел сказать мне про Альбиноса?
Я понял, что под этим надуманным предлогом Лера выманила ее из приюта.
— Ирина, — сказал я, впервые обратившись к ней по имени. — Альбинос — бандит, преступник. Рано или поздно он сядет в тюрьму. Ты подумала о своей судьбе? Ты понимаешь, что стремительно падаешь в пропасть?
— А-а-а! — протянула Тучкина и отступила от меня на шаг. — Все понятно! Сговорились!
— Ирина! — жестче произнес я. — Нам надо бежать отсюда! Немедленно бежать, или случится большая беда! Вспомни о своем доме, о своей работе…
— О каком доме? О какой работе? — горько усмехнулась Тучкина и сделала еще один шаг назад. — Да на фиг мне все это надо, если мужика нет! Что ты привязался ко мне? Что ты лезешь в мою личную жизнь со своими глупыми советами, будто я Лера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71