— Вы куда-то звоните и не знаете, в какой именно город! В Одессу вы звонили, молодой человек! — мягче добавила она, испугавшись выражения моего лица. — Знаете хоть такой город?
Такой город я знаю. И еще, к сожалению, я знаю о том, что убийца вовсе не прокололся. Он все-таки калач тертый, и на мякине его не проведешь. Придумал ловко. Многие современные телефоны оборудованы функцией дистанционного опроса. Включаешь автоответчик на своем телефоне и уезжаешь хоть на край света. Оттуда звонишь себе домой и прослушиваешь все записанные на автоответчик сообщения. И совсем не обязательно, что этот автоответчик должен принадлежать убийце. Дальнему родственнику, знакомому, другу детства — да мало ли!
Недосягаем пока убийца! Никак мне не схватить его за ухо!
18
Последнее письмо отличалось от прежнего одной немаловажной деталью: в нем не было указано срока, к которому я должен был приехать в Эден. Но я собирался примчаться туда как можно быстрее и сразу же доложить одесскому автоответчику, что прибыл на место.
После недолгого торга один из таксистов согласился отвезти меня в Эден. Мы помчались по трассе, пронизывая знаменитые курорты, в лучших красках когда-то описанные Лермонтовым, и я, прислонившись к окну лбом, смотрел на сменяющие друг друга живописные долины и горы.
— А почему ты только до Эдена? — спросил водитель, кончиком пальца утапливая мундштук прикуривателя в гнездо.
Я не пошевелился. Мерный гул мотора и мягкое покачивание убаюкивали меня, и мне было лень отвечать на дежурный вопрос водителя. Я лишь скосил глаза в его сторону, тем самым давая понять, что жив, и услышал его вопрос.
— Обычно все едут дальше, до Адиша, — продолжал водитель. Он прикурил от раскаленной спиральки, делая сильные и глубокие затяжки — наверное, его тоже стал одолевать сон и он решил покурить и поболтать со мной. — Никогда не был в Адише?.. (Я в ответ шевельнул краем губ). Напрасно. Для тех, кто увлекается горными лыжами, там настоящий рай. Очень хорошие трассы!
Голос водителя сломил меня окончательно, на некоторое время я отключился, и дорога до Эдена не показалась мне долгой и утомительной. Зато вид поселка произвел на меня удручающее впечатление. Маленький, неряшливый, с ветхими, почерневшими от сырости домишками, притулившимися к пологой горе, словно клещи к брюху спящей собаки. Машина остановилась у почтового отделения. Я расплатился и вышел. Если бы не мутная табличка при входе, я бы принял этот заплесневелый домик за дровяной склад. Разумеется, на двери висел большой амбарный замок, по которому я не преминул врезать ногой. К почерневшему от сырости дверному наличнику был приколочен лючок от бензобака. Блеклой краской на нем было выведено: «Отделение связи работает ежедневно, кроме ср., пт, сб., вскр. С 8.00 до 12.00 без обеда и выходных». Очень остроумно. Работает всего три дня в неделю, зато без выходных! Сегодня понедельник, почта свое уже отработала. Значит, позвонить я смогу только утром в среду. Зря торопился! Придется еще один полный день и две полные ночи умирать от тоски. Бедная, бедная Ирина! Тот момент, когда ты снова обретешь свободу, отдаляется.
Такси задним ходом развернулось, примяв серые кусты. Я махнул водителю рукой.
— Чего тебе? — спросил он, высунувшись из окна.
— Где тут у них гостиница? Или ночлежка какая-нибудь?
— Гостиницы у них тут отродясь не было, — ответил водитель, осторожно въезжая передними колесами в огромную, похожую на воронку от авиационной бомбы лужу посреди дороги. — Как пошла мода на горные лыжи и Адиш стал популярным курортом, так Эден начал хиреть. Кто теперь будет строить здесь гостиницы или дороги? Вот Адиш — другое дело. Туда едут люди с толстыми кошельками. А в Эдене скоро вымрут последние старухи, и поселка не станет.
— И далеко этот Адиш?
— Километров пятнадцать. Или двадцать… — Он понял, о чем я хочу его попросить, и сразу дал мне от луп: — Я бы тебя подкинул, братан, но мне до темноты надо в Минводы успеть. Кровь из носу надо успеть!
— Я хорошо заплачу, — пообещал я.
— Не могу, братан! — покачал головой водитель и тронул рычаг передач. — Не сердись. Гадом буду, не могу! Ты вот через этот бурелом выйди на трассу. По ней часто ходят автобусы до самого Адиша. Тут близко. А мне надо торопиться обратно…
Последние слова он произнес уже на ходу, поднимая стекло. Преодолев лужу, такси зарычало и быстро скрылось из виду.
Я остался один. Где-то недалеко шумела горная река. Почти отвесные скалы и осыпи были утыканы стволами деревьев. Лес восходил к небу; там, вверху, у самой макушки, подобно старинному одежному воротнику «мельничные жернова», застыло кольцо из облака. Через бурелом я вышел на шоссе. Наверное, эта узкая асфальтовая полоска была самым шумным и оживленным местом в поселке. Не прошло и получаса, как я услышал гул мотора и увидел, как поселковые колдобины и ямы аккуратно объезжает яркий туристический автобус с большими тонированными окнами, с размалеванными пестрыми бортами, похожий на толстую детскую книжку, поставленную на корешок. Я взмахнул рукой, и пышущая жаром махина остановилась рядом. Зашипел пневматический механизм, открывающий дверь, и передо мной приветливо разверзся проем.
— В Адиш? — громко спросил похожий на диск-жокея водитель, перекрикивая музыку. Утопая в уютном кресле, он ритмично жевал жвачку и постукивал пальцами в такт музыке по обтянутому кожей рулевому колесу. Огромная приборная панель мерцала и светилась разноцветными огнями. Над головой водителя покачивались треугольные вымпелы и цветные тряпочки с приколотыми к ним значками.
Я зашел и поднялся по ступенькам в салон. Автобус тронулся с места плавно и беззвучно. Пассажиров было немного, но все равно рябило в глазах от ярких, как светофоры, комбинезонов, шапочек, оправ, поясных сумочек и чехлов для мобильников. Мне не часто приходилось видеть насколько пожилых, настолько холеных и дорого упакованных людей. Над спинками кресел покачивались розовые черепа, покрытые редкими седыми волосиками, похожими на комочки пены для бритья. Несколько пар выцветших серо-голубых глаз устремили на меня свое вялое внимание. Я уловил несколько фраз на немецком.
В дальнем конце салона было полно свободных мест. Я занял кресло у окна и расслабился. Автобус по серпантину поднимался в горы. Можно было заметить, как постепенно меняется характер растительности. Лес редел, его сменяли кустарники и обширные альпийские луга. Из пожухлой прошлогодней травы торчали серые спины валунов, напоминающие позвонки древних ящеров. Прошло еще немного времени, и на обочине дороги стали появляться пятна грязного снега, которые постепенно разрастались, распухали, покрывая белым ковром все видимое вокруг пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71