– День напролет вас ищем! – послышался знакомый голос, и мальчишки, обернувшись, увидели Бранку, Гостимира и еще с полдюжины парней и девчонок из Рысей. Шумной компанией они подошли к друзьям и расселись на возах. Посыпались вопросы:
– Купил?
– Забрать-то когда?
– А кроме огненного боя ничего?
Йерикка отмахивался. Бранка, ловко усевшись рядом с Олегом, обиженно сказала:
– За-про-сон усвистал, не побудил одно. Вместе б ходили.
– Йерикка не велел, – поспешно перевел стрелки Олег, хоть это и было не очень красиво. От Бранки пахло нагретой тканью, ромашкой от волос и холодной водой. Поспешно порывшись в кармане джинсов, Олег достал орешки, которыми так и не попользовался. – Угощайся, вот.
– Угощай, – лукаво сказала Бранка. Олег, поднатужившись, раздавил орех об орех, протянул девчонке очищенные ядрышки:
– Держи, я сейчас еще расколю.
Здесь, как успел заметить Олег, эти орехи лопали, как в его мире – семечки. Где бы ни собирались славяне на короткое время – обязательно оставляли после себя шелуху скорлупок.
Два рожка визгливо задудели какую-то странную ломаную мелодию, и на мгновенно расчистившуюся середину утоптанного круга вышел совершенно седой гигант с гладко выскобленным подбородком и могучими усами, которые, будучи заложенными за уши, спускались до плеч. На головной повязке у него были знаки Орлов. Расшитую кожаную безрукавку в юношески стройной талии стягивал широкий кожаный пояс с серебряной пряжкой, украшенной красными камнями, а ремни, стягивающие «сапоги», были сделаны из узорчатой, переливающейся всеми цветами радуги, кожи. Старик начал пританцовывать-приплясывать, то нагибаясь к земле, то выпрямляясь, то раскидывая руки, то идя вприсядку, то почти падая, то подскакивая… В наступившей почти полной тишине Олег услышал его сильный, но дурашливый голос, выкрикивавший:
Ой, давайте, парни, драться,
Чем задумавшись ходить!
Я один сюда пришедши,
Вам слабо меня побить!
Почти тут же в круг вышли трое молодых мужиков – в разных повязках, но с одинаковыми длинными палками. Переглянулись – и напали. Одновременно и всерьез.
Потом начался какой-то идиотизм… Один из нападавших грохнулся наземь; у второго из рук вылетела палка; третий сам ее выпустил и зарылся носом… Старик, продолжая свой танец, завопил:
Мой кистень – моя игрушка,
В чистом поле – за дружка!
Разлетайся, черепушка,
Эх, хангарская башка!
Теперь Олег различил у него в руке выскользнувшую из рукава тусклую гирьку на тоненьком ремешке. Действовал ею старик обалденно, заставляя всех троих кувыркаться снова и снова. Из толпы выскочили еще трое, бросились с такими же палками на помощь… Олег заметил, как из другого рукава старика серой тенью выскочил второй кистень – и к старому бойцу просто стало не подойти: его окружало сплошное серое сияние, издававшее низкий посвист:
Хорошо тому живется,
У кого стеклянный глаз!
Он не колется, не бьется,
И сверкает, как алмаз!
– Это Яр Туроверыч, – с уважением и неприязнью, прозвучавшими в голосе одинаково отчетливо, сказал Йерикка. – Когда-то он убил одного из моих прадедов, тогдашнего князя племени… Яру было шестнадцать; он вызвал прадеда на поединок в полном вооружении, а сам вышел с одним кистенем. И убил одним ударом – перехлестнул ремень через щит, пробил шлем и голову… Такого бойца поискать, хоть и лет ему много.
Старый Яр подобрал оба кистеня и положил руку на плечо рослого парня – выскочив из толпы, тот с готовностью подставился и гордо посмотрел кругом. Вот тогда Олег и узнал в парне своего вчерашнего обидчика.
Юный Орел тоже задержал взгляд на землянине. Скривив губы, что-то сказал старику, кивая на Олега.
– Так этот дуб его внук? – спокойно спросил Олег, уже зная, что сейчас будет, и веселея от азарта. Йерикка, ничего не заподозрив, кивнул, но Бранка, обостренным женским чутьем что-то ощутив, взяла Олега за рукав:
– Не след…
– Погоди, – улыбнулся Олег и рассчитанно-негромко (но так, чтобы все слышали) сказал: – А я-то думал – кто он? А он подпоркой работает!
Шутка была так себе. Но Рыси готовно заржали. Мальчишка-Орел вывернулся из-под руки старика:
– Мне?!
– Тебе, – кивнул Олег. – А перед тобой, Яр Туроверыч, извинюсь – не понял я. Тебе подпорка ни к чему – это ты сам его придерживаешь, чтоб ветром не повалило.
Мальчишка зарычал. Но старик, посмотрев на Олега с иронией и – нет, правда! – симпатией, сказал:
– Драться с моим внуком подбиваешься, чужой?
– Не чужой он! – крикнул кто-то из Рысей. – Местьник за нашего!
– Родич он, – поддержали другие, – по закону!
– То добро, – кивнул Яр. – Так что – драться похотел?
– А хоть бы и так – Олег соскочил с телеги. – Посмотрим, так ли он ловок в лицо бить, как по уху исподтишка!
– Лжа это, дед! – возмущенно выкрикнул мальчишка. – Сам он за девчачью спину прыгнул! Сам так!
– Теперь не прыгну, – пообещал Олег. – Выходи… баклан.
Мальчишка сверкнул глазищами – синими, пронзительными, как самоцветы, – и Олег понял, что бой будет не спортивным, нет… Но это только добавило азарта.
– На кулачках, одно еще что? – Старик отступил в сторону.
– На кулачках! – Орел сбрасывал рубаху. Еще раз зло посмотрел на Олега и подытожил: – До лежака!
– До лежака, – подтвердил Олег, расстегивая ковбойку. Бросил ее Гостимиру, но рубашку перехватила Бранка, и Олег улыбнулся ей, несколько раз ударил кулаками воздух, поменял стойку, провел серию нырков и уклонов, разогревая мышцы…
Его противник стоял неподвижно, и Олег мысленно присвистнул. Тело горца-Орла было телом греческой статуи. Не культуристская гора мышц, не тяжелый амбал-селянин стоял перед Олегом. Пятнадцатилетний мальчишка легко посрамил бы многих взрослых спортсменов Земли тем, как были развиты его мускулы – словно хорошо прочеканенная кираса из золотистой чистой бронзы. Олег много занимался боксом, ходил к Вадиму на самбо, спарринговался ради интереса с каратистами и кикбоксерами – но ни разу не видел у своего ровесника такого совершенного тела – инструмента для боя.
– До лежака, – повторил Орел, вытягивая в сторону Олега руку. И пошел вперед, держа кулаки почти в боксерской стойке, разве что шире и ниже.
Никакого преимущества бокс тут дать не мог. За противником Олега стояли забытые на Земле, но развивавшиеся и крепнувшие здесь традиции школы славянского кулачного боя – не клубно-надуманного, а настоящего и смертельно опасного.
Ну ничего. Бокс тоже не с дуба рухнул и не на разных изолированных островах изобретен. Любой «восточник» проиграл бы этот спарринг после первого же удара Олега – у тех, кто занимается восточными единоборствами, всегда проблемы с силой удара и стойкостью на удар партнера. Разница весовых категорий, параметров тела и культурных традиций превращает европейца, занимающегося каратэ или кунг-фу, в забавное недоразумение, совершенно непригодное для настоящей схватки – это Олег понял давно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99