Ибо ад и есть такая пасть, которая никогда
не насыщается, но жаждет поглотить и души праведные, чтобы и они сов-
ратились и погибли.
"Вот, доктор Фауст, то, что ты должен узнать, ибо ты этого поже-
лал. И запомни, что преисподняя есть преисподняя смерти, зной пламени,
тьма земли, забвение всех благ, о конце которой не озаботился господь.
В ней страдания и муки, и вечный неугасимый огонь; жилище всех адских
драконов, гадов и мерзких насекомых; обиталище падших дьяволов, полное
зловонной воды, серы, смолы и расплавленного металла. И это тебе мой
первый и второй ответ.
"В-третьих, ты понуждаешь меня и желаешь, чтобы я тебе сообщил,
какие страдания и муки испытывают или будут испытывать осужденные в
аду. В таком случае, господин мой Фауст, ты должен заглянуть в писа-
ние, ибо от меня это сокрыто. Однако насколько ужасно выглядит преис-
подняя, настолько же невыносимы ее муки и пытки. Об этом я хочу тебе
сообщить. И грешникам приходится так, как я тебе уже подробно об этом
рассказывал. Ибо поистине говорю тебе: ад, чрево женщины и земля нена-
сытны. Так и здесь нет ни конца, ни исхода. Будут они содрогаться и
стенать о своих прегрешениях и зле, также и о проклятом адском ужасе и
зловонии, препонах и слабости, воплях и стенаниях. И будут они взывать
к господу, с мольбами и трепетом, робостью, громкими криками, в тоске
и в печали, с воем и стоном. Ибо не должны ли они кричать громким го-
лосом, трепетать и содрогаться, когда все создания и твари божии опол-
чатся против них, и будут они терпеть вечное поношение, а блаженным
будут уготованы вечный почет и веселие? И страдание и мука одних будут
много тяжелей и суровей других, ибо неравны их грехи и неравны также
кары. Будут грешники жаловаться на невыносимый холод, на неугасимый
огонь, на непереносимый мрак, зловоние, на вечные побои, на дьяволь-
ские лица, на то, что отчаялись во всем добром. Будут они молить со
слезами: на глазах, со скрежетом зубовным, задыхаясь от смрада, со
стенаньями в голосе, шумом оглушающим в ушах, трепетом рук и ног. От
великой боли будут они пожирать собственный язык, будут просить себе
смерти, охотно соглашаясь умереть, но не смогут они умереть, ибо
смерть будет бежать их, а муки их и пытки станут день ото дня тяжелее
и больше. Вот тебе, господин мой Фауст, ответ на третий вопрос, и сог-
ласуется он с первым и вторым.
"В-четвертых и в-последних, хочешь ты иметь от меня ответ на воп-
рос, который относится к богу: смилуется ли господь над осужденными на
адские муки. Как бы это ни было, чтобы дать ответ на твой вопрос, я
хочу сперва ознакомить тебя с адом и его сущностью, сообщить тебе, как
он был создан гневом господним, и потом посмотреть, не можем ли мы на
этом построить некоторые положения. Хотя, дражайший Фауст, это будет
противоречить твоему обету и клятвенному обещанию, все же тебе будет
дан ответ. Ты спрашиваешь напоследок, могут ли грешники вновь снискать
милость божию? На это я отвечаю: НЕТ. Ибо все те, кто обретается в
аду, кого отринул господь, там навеки останутся и пребудут в гневе
господнем и немилости, там, где нет навсегда никакой надежды. А если
бы они могли снискать милость божию, как мы, духи, на это все время
рассчитываем и надеемся, тогда бы они возрадовались и вздыхали об этой
минуте. Но столь же мало, как бесы в аду могут надеяться в своем паде-
нии и несчастье на милосердие божие, столь же мало могут надеяться и
грешники. Ибо здесь не на что надеяться. Их мольбы, вопли и вздохи не
будут услышаны, и их пробужденная совесть будет наносить им удары в
лицо. Император, король, князь, граф или другие правители будут сокру-
шаться: ах, если бы они не тиранствовали и здесь на земле не давали
волю своим прихотям, тогда бы могли они снискать милосердие божие! Бо-
гач будет говорить: если бы он не был скупцом, щеголь - если бы он не
предавался роскоши, прелюбодей и развратник - если бы он не творил
прелюбодеяние, блуд и непотребство; пьяница, чревоугодник, игрок, бо-
гохульник, клятвопреступник, вор, грабитель, убийца и подобные им бу-
дут помышлять: о, если бы я не наполнял каждый день свое чрево едой и
питьем, предаваясь излишествам, сладострастию и жадности, если бы я не
богохульствовал, не нарушал присягу, не крал, не грабил, не убивал и
не совершал подобных грехов, тогда я мог бы надеяться на прощение; но
грехи мои перешли меру того, что может быть мне отпущено, поэтому я
вполне заслужил эту адскую кару и муку и не могу надеяться снискать
милость божию.
"Потому-то, господин мой Фауст, должен ты знать, что осужденным
нечего ждать, что придет время или срок их избавления от этих мучений.
Если бы была у них надежда хотя бы каждый день черпать в море по одной
капле, пока море не высохнет, или насыпать гору песку вышиною до само-
го неба и носила бы птичка с этой горы в год одну песчинку величиной с
горошину и была бы у них надежда, что расточится эта гора и будут они
прощены, и тогда бы радовались они этому. Но нет надежды, что бог о
них вспомнит и смилуется над ними. Нет, они будут лежать в аду, как
мертвые кости, смерть и совесть будут их грызть, и пылкая их вера, с
которой они тогда впервые обратятся к богу, не будет услышана и вспо-
мянута. О, если бы мог ты обретаться в аду до той поры, пока все горы
до одной рухнут и сойдут со своих мест, пока все камни в море высох-
нут! Но легче слону или верблюду пройти через игольное ушко и все дож-
девые капли пересчитать, чем получить надежду на прощение.
Итак, короче, господин мой Фауст, вот тебе мой четвертый и пос-
ледний ответ. И знай, если ты в другой раз спросишь меня о подобных
вещах, я не стану тебя слушать, ибо я не обязан тебе говорить о подоб-
ном. И оставь меня с такими вопросами и рассуждениями в покое".
На этот раз пошел доктор Фауст от своего духа в полной меланхолии,
и был он в сильном замешательстве и сомнении. Сегодня решал он одно,
завтра другое, думал об этих вещах день и ночь, но не мог прийти к
твердому решению, ибо, как сказано выше, слишком крепко дьявол им зав-
ладел, слишком он закоснел, слишком слепо предался он дьяволу. К тому
же, когда он остался один и захотел размыслить над священным писанием,
принял дьявол личину красивой женщины, стал его обнимать и творить с
ним всякое непотребство, так что вскоре забыл он божественное слово и
развеял его по ветру и укрепился в своих злых помыслах.
17
Другой вопрос, о котором Фауст беседовал с духом
Доктор Фауст снова призвал своего духа и пожелал задать ему еще
один вопрос, чтобы он и на этот раз удовлетворил его желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
не насыщается, но жаждет поглотить и души праведные, чтобы и они сов-
ратились и погибли.
"Вот, доктор Фауст, то, что ты должен узнать, ибо ты этого поже-
лал. И запомни, что преисподняя есть преисподняя смерти, зной пламени,
тьма земли, забвение всех благ, о конце которой не озаботился господь.
В ней страдания и муки, и вечный неугасимый огонь; жилище всех адских
драконов, гадов и мерзких насекомых; обиталище падших дьяволов, полное
зловонной воды, серы, смолы и расплавленного металла. И это тебе мой
первый и второй ответ.
"В-третьих, ты понуждаешь меня и желаешь, чтобы я тебе сообщил,
какие страдания и муки испытывают или будут испытывать осужденные в
аду. В таком случае, господин мой Фауст, ты должен заглянуть в писа-
ние, ибо от меня это сокрыто. Однако насколько ужасно выглядит преис-
подняя, настолько же невыносимы ее муки и пытки. Об этом я хочу тебе
сообщить. И грешникам приходится так, как я тебе уже подробно об этом
рассказывал. Ибо поистине говорю тебе: ад, чрево женщины и земля нена-
сытны. Так и здесь нет ни конца, ни исхода. Будут они содрогаться и
стенать о своих прегрешениях и зле, также и о проклятом адском ужасе и
зловонии, препонах и слабости, воплях и стенаниях. И будут они взывать
к господу, с мольбами и трепетом, робостью, громкими криками, в тоске
и в печали, с воем и стоном. Ибо не должны ли они кричать громким го-
лосом, трепетать и содрогаться, когда все создания и твари божии опол-
чатся против них, и будут они терпеть вечное поношение, а блаженным
будут уготованы вечный почет и веселие? И страдание и мука одних будут
много тяжелей и суровей других, ибо неравны их грехи и неравны также
кары. Будут грешники жаловаться на невыносимый холод, на неугасимый
огонь, на непереносимый мрак, зловоние, на вечные побои, на дьяволь-
ские лица, на то, что отчаялись во всем добром. Будут они молить со
слезами: на глазах, со скрежетом зубовным, задыхаясь от смрада, со
стенаньями в голосе, шумом оглушающим в ушах, трепетом рук и ног. От
великой боли будут они пожирать собственный язык, будут просить себе
смерти, охотно соглашаясь умереть, но не смогут они умереть, ибо
смерть будет бежать их, а муки их и пытки станут день ото дня тяжелее
и больше. Вот тебе, господин мой Фауст, ответ на третий вопрос, и сог-
ласуется он с первым и вторым.
"В-четвертых и в-последних, хочешь ты иметь от меня ответ на воп-
рос, который относится к богу: смилуется ли господь над осужденными на
адские муки. Как бы это ни было, чтобы дать ответ на твой вопрос, я
хочу сперва ознакомить тебя с адом и его сущностью, сообщить тебе, как
он был создан гневом господним, и потом посмотреть, не можем ли мы на
этом построить некоторые положения. Хотя, дражайший Фауст, это будет
противоречить твоему обету и клятвенному обещанию, все же тебе будет
дан ответ. Ты спрашиваешь напоследок, могут ли грешники вновь снискать
милость божию? На это я отвечаю: НЕТ. Ибо все те, кто обретается в
аду, кого отринул господь, там навеки останутся и пребудут в гневе
господнем и немилости, там, где нет навсегда никакой надежды. А если
бы они могли снискать милость божию, как мы, духи, на это все время
рассчитываем и надеемся, тогда бы они возрадовались и вздыхали об этой
минуте. Но столь же мало, как бесы в аду могут надеяться в своем паде-
нии и несчастье на милосердие божие, столь же мало могут надеяться и
грешники. Ибо здесь не на что надеяться. Их мольбы, вопли и вздохи не
будут услышаны, и их пробужденная совесть будет наносить им удары в
лицо. Император, король, князь, граф или другие правители будут сокру-
шаться: ах, если бы они не тиранствовали и здесь на земле не давали
волю своим прихотям, тогда бы могли они снискать милосердие божие! Бо-
гач будет говорить: если бы он не был скупцом, щеголь - если бы он не
предавался роскоши, прелюбодей и развратник - если бы он не творил
прелюбодеяние, блуд и непотребство; пьяница, чревоугодник, игрок, бо-
гохульник, клятвопреступник, вор, грабитель, убийца и подобные им бу-
дут помышлять: о, если бы я не наполнял каждый день свое чрево едой и
питьем, предаваясь излишествам, сладострастию и жадности, если бы я не
богохульствовал, не нарушал присягу, не крал, не грабил, не убивал и
не совершал подобных грехов, тогда я мог бы надеяться на прощение; но
грехи мои перешли меру того, что может быть мне отпущено, поэтому я
вполне заслужил эту адскую кару и муку и не могу надеяться снискать
милость божию.
"Потому-то, господин мой Фауст, должен ты знать, что осужденным
нечего ждать, что придет время или срок их избавления от этих мучений.
Если бы была у них надежда хотя бы каждый день черпать в море по одной
капле, пока море не высохнет, или насыпать гору песку вышиною до само-
го неба и носила бы птичка с этой горы в год одну песчинку величиной с
горошину и была бы у них надежда, что расточится эта гора и будут они
прощены, и тогда бы радовались они этому. Но нет надежды, что бог о
них вспомнит и смилуется над ними. Нет, они будут лежать в аду, как
мертвые кости, смерть и совесть будут их грызть, и пылкая их вера, с
которой они тогда впервые обратятся к богу, не будет услышана и вспо-
мянута. О, если бы мог ты обретаться в аду до той поры, пока все горы
до одной рухнут и сойдут со своих мест, пока все камни в море высох-
нут! Но легче слону или верблюду пройти через игольное ушко и все дож-
девые капли пересчитать, чем получить надежду на прощение.
Итак, короче, господин мой Фауст, вот тебе мой четвертый и пос-
ледний ответ. И знай, если ты в другой раз спросишь меня о подобных
вещах, я не стану тебя слушать, ибо я не обязан тебе говорить о подоб-
ном. И оставь меня с такими вопросами и рассуждениями в покое".
На этот раз пошел доктор Фауст от своего духа в полной меланхолии,
и был он в сильном замешательстве и сомнении. Сегодня решал он одно,
завтра другое, думал об этих вещах день и ночь, но не мог прийти к
твердому решению, ибо, как сказано выше, слишком крепко дьявол им зав-
ладел, слишком он закоснел, слишком слепо предался он дьяволу. К тому
же, когда он остался один и захотел размыслить над священным писанием,
принял дьявол личину красивой женщины, стал его обнимать и творить с
ним всякое непотребство, так что вскоре забыл он божественное слово и
развеял его по ветру и укрепился в своих злых помыслах.
17
Другой вопрос, о котором Фауст беседовал с духом
Доктор Фауст снова призвал своего духа и пожелал задать ему еще
один вопрос, чтобы он и на этот раз удовлетворил его желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32