Изолт резко кивнула Лахлану.
— Веди их, Мак-Кьюинн.
Лахлан с небольшим беспокойством взглянул на нее и подчинился. Подняв оружие хобгоблинов, он положил на свой лук стрелу и нацелил ее на неприятеля.
— Давайте, пошевеливайтесь, — грубо велел он.
Обратно по тропинке, вьющейся сквозь заросли моходубов, они шли в мрачной тишине. Ярость Изолт быстро остыла, ее место заняла какая-то опустошенность. Она не могла забыть того, как корриганка целовала и ласкала Лахлана и какие чувства это вызвало у нее. Как ни странно, больше всего она была сердита на Лахлана. Он целовал ее лишь за несколько минут до корриганки, он сжимал ее пальцы в своих, он выставил ее слабой и глупой.
Казалось, они брели до поляны у подножия Тулахна-Селесты целую вечность — колющие шипы преграждали им путь, сухие ветви падали на головы, вьющиеся растения обвивали лодыжки. Лесу не нравился кривой нож Изолт. Даже тропинка завела их туда, где в прошлый раз ее не было, и лишь их знание леса и чувство направления позволили им добраться до цели.
В то время, когда они наконец вышли на поляну, Мегэн помешивала суп в котле, висевшем над костром. Она подняла глаза и увидела съежившихся хобгоблинов и напряженную фигуру корриганки, от горла которой Изолт так и не отняла свой нож.
— Это еще что такое? — воскликнула она. — Ах, бедняжки! Изолт, отпусти ее немедленно!
— Только тогда, когда буду уверена, что она больше не сможет выкинуть никаких фокусов, — хмуро ответила Изолт. — Благодаря ей мы чуть не пошли на корм червям.
Мегэн выбежала вперед — только серые юбки взметнулись вихрем — и всплеснула руками.
— Ах, бедняжки! Теперь вы в безопасности. Я не позволю причинить вам вред. Изолт, брось нож!
— Прекрасно, — ответила Изолт и отпустила корриганку. Застонав, та неуверенно двинулась вперед, и Мегэн усадила ее у огня.
— Пойдемте, — с улыбкой сказала она хобгоблинам. — Здесь вы в безопасности. Садитесь вот здесь. Я позабочусь о вас.
Она подвела трех коротышек к костру и осторожно усадила их, потом обернулась к Изолт и Лахлану, сверкая гневными черными глазами.
— Не стыдно вам пугать и обижать этих несчастных? Хобгоблины — самые кроткие из всех существ на свете, они и мухи не обидят...
— Видела бы ты, как эти несчастные скакали вокруг нас с топорами. Тогда они вовсе не выглядели такими кроткими, — огрызнулась Изолт. — Нам еле-еле удалось спастись! Что же до этой... этой... мерзавки, то она издевалась над нами и угрожала нам! И пыталась соблазнить Лахлана!
— Понятно, — протянула Мегэн. Внезапно ее глаза блеснули. — Эй, а что это вы делали, когда попали в лапы к корриганке, а? По-моему, я предупреждала вас о том, чтобы вы не заходили в Лес Мрака?
— Мы просто гуляли, — пристыженно ответила Изолт, и в тот же миг Лахлан воскликнул:
— Это я во всем виноват, Мегэн, я заставил Изолт выйти на ту поляну.
— Неужели? И как же? Что-то я еще не видала, чтобы тебе удалось заставить Изолт сделать что-нибудь против ее воли.
— Ему действительно никогда бы это не удалось, — отозвалась Изолт, вспомнив, с какой легкостью она позабыла все свои благие намерения и с каким пылом она отвечала на его поцелуи в хижине корриганки. Она швырнула кинжал на землю с такой силой, что он воткнулся в землю и застрял там, подрагивая. Потом, чувствуя, как пылает ее лицо, она зашагала прочь с поляны в направлении Тулахна-Селесты.
Изолт стала взбираться на холм. Девушка поднималась так быстро, что у нее сбилось дыхание, и она сжала кулаки. За спиной у нее слышался голос Лахлана, звавшего ее, но она заткнула уши. Сквозь каменные круги она пробежала к озерцу на вершине холма и там встала на колени, умывая лицо и руки.
У камней показался Лахлан.
— Изолт... — начал он нерешительно, потом подошел и уселся рядом с ней.
Она уставилась взглядом на свои башмаки, чувствуя себя так же неловко, как и обычно рядом с ним.
— Извини, — выдавил он наконец.
— За что? — воинственно спросила она.
— Я не хотел, чтобы она... ну, сама понимаешь что, — сказал он сбивчиво. — Я не знал, что она собирается делать.
— Не слишком-то ты сопротивлялся. — Слова показались жалкими даже ей самой.
— Ради Эйя, Изолт, я был привязан к столбу. Что я должен был делать?
— Не знаю. Укусить ее!
Лахлан выругался и неуклюже поднялся. Она опустила голову, ковыряя траву носком башмака. Юноша несколько раз начинал что-то говорить, но замолкал, потом пробормотал:
— Что толку? — и поковылял прочь.
— Боги! — воскликнула Изолт, потом бросилась лицом вниз на траву и лежала так долгое время, а ее мысли раз за разом бежали по одному и тому же кругу. В конце концов она села, еще раз умылась и решительно приказала себе прекратить вести себя, точно глупая девчонка. Они с Лахланом считали, что их смерть уже недалеко. Вполне естественно было поддержать друг друга. Это совершенно не значило, что он любит ее или что она любит его. Это значило лишь то, что они оба испугались смерти.
Их судьбы расходятся, напомнила она себе еще раз. Ему предстоит стать Ри Эйлианана и посвятить жизнь служению своему народу. А она — преемница Зажигающей Пламя, и ее жизнь связана с Прайдами. Она не может просить его отказаться от короны и пойти вместе с ней на снежные вершины, а сама она никогда не предаст свою бабку.
Удивляясь, почему эти логичные и рациональные размышления только усилили ее боль, Изолт поднялась на ноги и только тогда увидела, что рядом с ней сидит Мегэн, усердно двигая спицами.
— Ну что, полегчало? — осведомилась старая ведьма.
— Не слишком, — призналась Изолт.
— Санн и хобгоблины останутся и разделят с нами пир, — сообщила Мегэн, складывая вязание. Изолт нахмурилась. — Не надо сердиться, что корриганка попыталась использовать свою Силу, чтобы завоевать Лахлана, — с улыбкой сказала колдунья. — Это единственная Сила, которой она обладает. В наши черные времена все мы используем все, что только можно, чтобы спастись и защититься. Кроме того, Лахлан ведь не поддался ей, верно? Редкий мужчина может устоять перед чарами корриганки.
— Он целовался с ней! — воскликнула Изолт. — Он целовался с ней целую вечность!
Мегэн улыбнулась и пожала плечами.
— Он всего лишь мужчина, — ответила она. — Кроме того, а чего ты ожидала? Парень по тебе с ума сходит, а ты только и делаешь, что споришь с ним да задираешь его.
— Ничего он не сходит! — возмутилась Изолт. — Это он со мной спорит! Или молчит и дуется.
— Да, он неопытен в искусстве любви, — согласилась Мегэн. — И я знаю, что он легко обижается и долго не отходит. Но ведь и ты точно такая же, милая. Свет не видывал таких упрямых детей; еще хуже, чем моя Изабо, а уж она-то упрямица, каких поискать. — Изолт ничего не ответила, и Мегэн продолжила; — Дай ему шанс, Изолт. Он не доверяет женщинам с тех самых пор, как Майя навела чары на Джаспера, а то, что она сделала с ним самим, лишь ухудшило положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154