— Должно быть, Сани решила, что она нужнее где-нибудь в другом месте.
Кухарка освободила поднос, наполнила кувшин Банри свежей водой и тяжело дыша подкинула в огонь еще дров. Я становлюсь слишком толстой для всего этого, подумала она и внезапно оглянулась через плечо.
Она заметила, что Банри наблюдает за ней. Ее серебристо-голубые глаза слегка мерцали в отблесках огня. Как только Латифа обернулась, Майя улыбнулась и сказала хрипло:
— Ты так добра к нам, Латифа, что бы мы делали без твоей поддержки и заботы?
Латифа залилась румянцем.
— Благодарю вас, Ваше Высочество.
— Ты всегда была такой верной, — продолжила Банри еще более хриплым голосом. — Ты любишь Ри так же сильно, как и я. Я так беспокоюсь за него, Латифа. Боюсь, что это последнее предательство окончательно сломило его дух. — Она беспрестанно крутила головой, и ее шелковистые волосы разметались по подушке. — Если бы я только не подвела его так... — Ее голос прервался.
— О чем вы говорите?
Майя взмахнула рукой.
— Я не смогла дать ему наследника.
— Но у вас же чудесная девочка — я знаю, она еще совсем крошка, и родилась слишком рано, но она сильная и здоровая...
— Но она не может править, — ответила Майя.
— Разумеется, может, — воскликнула Латифа. — Конечно, она еще слишком мала, но наш Ри тоже был совсем мальчиком, когда унаследовал...
— Но она же женщина, — закричала Майя, выйдя из себя.
— Это не имеет никакого значения, миледи, разве вы не знаете?
На лице Майи боролись противоречивые чувства. Даже в неверном свете камина Латифа различила изумление, надежду, вину и что-то еще, очень похожее на торжество.
— Ты хочешь сказать, что женщины могут наследовать престол?
— Ну конечно. У нас было множество правительниц-Банри, как вы могли этого не знать? Дочь Эйдана, Мэйред Прекрасная, была первой Банри, она правила после него. А еще были Марта Вспыльчивая и Элеонора Великодушная — престол унаследовала ее дочь Матильда, несмотря на то, что у нее было четверо братьев. Да, женщины не правили уже больше шести поколений, но лишь потому, что Мак-Кьюинны всегда были сверх меры награждены сыновьями — должно быть, поэтому вы так и подумали.
— Полагаю, никто никогда не рассказывал мне о порядке наследования, потому что я так долго была бесплодна, — сказала Майя, и Латифа сочувственно сжала ее руку. — Значит, были случаи, когда трон наследовала дочь, даже если были сыновья или другие наследники престола мужского пола? — Она говорила так, как будто эта мысль казалась ей совершенно неестественной и невероятной.
— Конечно, — улыбнулась Латифа. Банри привстала с постели.
— Но она же такая маленькая, как она может править?
Исполненная желания успокоить Банри Латифа сказала:
— Но Ри назначит вас регентом до тех пор, пока Бронвин не станет достаточно взрослой, чтобы править от своего имени. Это обычная практика.
Бледная щека дернулась. Майя выпрямилась и, отбросила со лба блестящие черные волосы.
— Разумеется, наследник всегда должен быть избран Лодестаром, — продолжила Латифа. — Лодестар отвечает за внутренние качества того, кто его держит. Однажды у нас даже была гражданская война, когда младший сын, которого Лодестар избрал наследником, воевал со старшим, который посягнул на престол. Он был холодный и честолюбивый человек, не заботящийся о благе народа так, как должны Ри и Банри...
Майя прервала ее.
— Значит, если бы у Бронвин был Лодестар, в ее праве унаследовать престол никто бы не усомнился? Но если кто-нибудь другой завладеет им, он сможет оспаривать ее право?
На лице Латифы мелькнуло настороженное выражение.
— Лодестар потерян, — сказала она. — Кроме того, не осталось никого, кто мог бы оспорить ее право...
— А как же Архиколдунья Мегэн, разве она не Ник-Кьюинн? — негромко спросила Майя. — Если Бронвин может править, почему она не может? А как насчет кузена Джаспера, Дугалла? Его мать тоже была Ник-Кьюинн, разве он не может подчинить себе Лодестар?
— Мак-Кьюинны всегда устанавливали связь с Лодестаром при рождении, — встревоженно ответила Латифа. — Дугаллу Мак-Бренну могли дать подержать Лодестар, но не дали, поскольку он вырос в клане Мак-Бреннов.
— Но ему могли бы его дать?
— Ну конечно, ведь в его жилах течет кровь Мак-Кьюиннов. Я не знаю, мог бы он установить связь с Наследием сейчас или нет — это всегда делали только в младенчестве.
Майя на миг замолкла, комкая в пальцах край одеяла.
— А в каком возрасте детей впервые связывают с Лодестаром? — спросила она, когда Латифа уже собиралась выйти из комнаты.
Старая кухарка оглянулась через плечо.
— Примерно в месяц.
— Моя дочь, Латифа... — сказала Майя тихо. — Она спит? Я хочу подержать ее.
Она впервые спросила о девочке, и у Латифы радостно подпрыгнуло сердце.
— Конечно, миледи, — ответила она и легкой походкой отправилась в покои Ри.
— Банри хочет, чтобы ей принесли дочку, — ликующе сообщила она Изабо, которая немедленно нахмурилась и прижала к себе спящую девочку.
— Она спит.
— Ей не повредит, если мать немного подержит ее на руках, Рыжая. Я ее отнесу.
Изабо поднялась на ноги, не отпуская ребенка.
— Нет, если мы будем перекладывать ее с рук на руки, она проснется. Я сама отнесу девочку.
Латифа пошла вслед за ней в комнату Банри, воркуя над спящей малышкой.
— Видишь, какие у нее густые ресницы? У Джаспера в детстве были точно такие же. Она черненькая, как и все Мак-Кьюинны, хотя, конечно, у нее нет белой пряди...
Изабо никогда не видела Майю такой оживленной. Мать протянула руки к дочке, и девушка со странной неохотой передала девочку ей. Бронвин проснулась и, захныкав, начала тереть зажмуренные глазки обоими крошечными сморщенными кулачками. Изабо шагнула вперед, чтобы забрать и успокоить ее, но Майя, нахмурившись, жестом велела ей отойти. Слегка покачиваясь, она начала петь колыбельную.
Ее голос был низким и хриплым, но звенящим от нежности. Малышка почти сразу же успокоилась, глядя в лицо матери бессмысленными голубыми глазенками. Потом она улыбнулась сонной младенческой улыбкой, от которой у Изабо в горле встал комок. Тихонько покряхтывая, Бронвин потянулась к черной, как вороново крыло, пряди материнских волос. Майя покачала головой, так что ее локон защекотал маленькое личико, и Бронвин засмеялась.
Взглянув на лицо Латифы, Изабо увидела, что кухарка зачарована нежными звуками песни. Слезы блестели в ее черных глазах, скатываясь по пухлым щекам. Она прижала руки к груди и негромко вздохнула, когда колыбельная затихла.
— Пойдем, — прошептала она, когда Майя затянула другую нежную мелодию. — Оставим Банри с дочкой. Думаю, теперь все будет хорошо.
БАШНЯ ДВУХ ЛУН
Луны плавали в облаках, их свет выхватывал из темноты то тот, то другой участок леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154