Прислужница склонилась в поклоне.
– И у сэра Джозефа Бенкса, – добавила она, как бы желая напомнить о другом сподвижнике Кука, которого чтут в инвалидном доме.
Офицеры молчали. Из глубины здания тянуло холодом. Где-то бил колокол. Какой-то одинокий старик на дере­вяшке, держа в руках миску с кашей, проковылял кор­мить голубей.
– Нам нужен был матрос Кука! – повторил Голов­нин. – Мир его праху!
Головнин снял фуражку, то же сделали остальные.
– Он был прекрасный моряк, сэр! – шепнула при­служница, все более удивляясь. – Но ничем не знаменит… Может быть, войдете в дом?
В гостиницу они вернулись к ночи, усталые, с чувством какой-то настороженности и сдержанной печали. «Офи­циальный» Лондон тяготил, строгая простота и налажен­ность жизни странно сочетались с чинной выспренностью. И, право, здесь больше, чем где-либо, казалось, что все в мире уже открыто и находится в равновесии, и новые поиски шестого материка не что иное, как выход из этого равновесия!.. Впрочем, они не говорили об этом друг с другом. Головнин рассказывал о Русской Америке, о дав­них разговорах своих в Адмиралтействе об организации экспедиции к южному материку.
Симонов задержался в городе и вернулся уже под утро. Он был у астронома Гершеля в Виндзоре. Там, покачива­ясь от старости, но не сдаваясь ей, старец Гершель–знаме­нитейший из астрономов этого века, показывал Симонову свой телескоп, увеличивающий в шесть тысяч раз. Им он открыл шесть спутников Сатурна. Телескоп был размером почти в три сажени, с диаметром зеркальной поверхности в сорок восемь вершков. Старец говорил о Шуберте, ко­торого хорошо знал, о его дочери, жене Лангсдорфа, го­ворил о том, что знание звездного неба дает немало под­тверждений относительно существования южного матери­ка, и к тому же спокойствие в жизни.
С утра братья Лазаревы занялись покупками и напра­вились к инструментальным мастерам приобрести запас­ные секстаны, хронометры и зрительные трубы. Мастер Траутон, пользующийся в городе заслуженной славой луч­шего оптика, глухой, важный старичок в пикейном халате с красными отворотами, объяснялся с ними, приставив к своему уху большую слуховую трубу.
– Куда идете? – любопытствовал он.
– Куда Кук ходил! – кричал ему в ответ Михаил Петрович.
Старичок медленно кивал головой, без нужды надевал и снимал очки, растерянно оглядывал моряков.
– По следам Кука идете? – переспрашивал он на­дрываясь.
– Нет, уж только не по следам! – весело поправлял его Михаил Петрович.
– По следам пойдешь – с тем же результатом при­дешь, – смеялся Алексей Лазарев.
И, боясь, как бы «трубный глас» старика не привлек внимания посетителей, торопил брата:
– Идем же скорее!
Но старичок, хорошо осведомленный о всех путеше­ствиях Кука, не успокаивался. Он подвинул офицерам вы­сокие стулья-табуреты с кожаным сиденьем, запер на за­сов дверь магазина и, не доверяя больше слуховой трубе, стал объясняться записками.
– Сорок два года назад, – писал он на бумаге, – Джемс Кук ходил к южному материку и засвидетельство­вал, что найти его невозможно. Туда ли вы идете, судари? Я никогда не был убежден в правоте суждений Кука и представляю в ваше распоряжение весь свой магазин и самого себя!
– Кажется, он совсем еще не так стар, во всяком слу­чае держится рыцарски! – растроганно сказал брату Ми­хаил Петрович.
Поблагодарив, но отказавшись от щедрой помощи Траутона, моряки ушли.
С купленными инструментами, на том же дилижансе, возвращающемся обратно, Лазаревы прибыли в Порт­смут.
К вечеру вернулись и остальные, а днем позже на при­стань явился мастер Траутон. Его поддерживала дочь, следом выступала жена, добрая с виду женщина, с зон­тиком в руке, и бормотала:
– Никуда ты не поедешь. Ты только проводишь!
– Да, я только провожу, – покорно соглашался ма­стер. – Но я должен видеть этих отважных молодых лю­дей! – И взволнованно вглядывался вдаль: – Глядите, кажется, русский корабль уходит!
Но сперва уходила в море «Камчатка», направляясь в Россию. Она увозила на родину письма и среди них оконченные наконец обстоятельные послания обоих Лаза­ревых к матери во Владимир.
Наступил вечер. С северо-запада дул сильный ветер, грозя перейти в ураган. За английскими судами выбирал себе стоянку только что пришедший сюда корабль Гагемейстера «Кутузов». Было видно, как никли и дрябло опадали спущенные паруса. С берега шла к «Мирному» шлюпка. Это везли закупленное в Лондоне докиновое мя­со – подобие консервированного, банки с сосновой эссен­цией для пива, с суслом и патокой – все, что осталось до­ставить на корабль. Лазарев подозвал вахтенного офи­цера и приказал: медику завтра же осмотреть людей и до­ложить о больных, а отцу Дионисию – отслужить моле­бен. Вахтенный ни о чем не спрашивал. Он понял – ко­рабли должны быть готовы к отплытию по сигналу с «Во­стока».
Команды кораблей были выстроены на борту. Кано­ниры тянулись к пушкам, желая отсалютовать «Камчатке».
Оттуда, забравшись на мачту, долго еще махал рукой сигнальщик и все более смутно виднелись одинокие фи­гуры, в которых Алексей Лазарев, по его уверению, узна­вал трех мичманов.
Экипажам казалось, что они дважды прощались с Рос­сией: в первый раз, оставляя ее берега не так давно в Кронштадте, в другой раз теперь, встретив и проводив эки­паж «Камчатки».
…Джозеф Бенкс, председатель английского географи­ческого общества, был больше других озабочен в этот день прибытием в Портсмут кораблей русской экспедиции. Глубокий старик, некогда сподвижник Кука, он уходил из жизни с мыслью, что южного материка нет. В этом утверж­дении, по его словам, было также сознание своей «с че­стью прожитой жизни».
Из спутников Кука остались в живых лишь он, сэр Джозеф Бенкс, и один матрос. В географическом обществе всегда ставили в заслугу Куку «избавление человечества от заблуждений, столь же гибельных, сколь и бесполез­ных». Джозеф Бенкс любил говорить, что экспедиция Ку­ка уже тем была полезна, что избавила другие государ­ства от ненужных жертв и трат, от создания мнимых геро­ев и ложной славы. Выходило по всему, что Кук, а с ним и Джозеф Бенкс, так или иначе, а совершили подвиг!
В воскресный день Джозеф Бенкс принимал в своем поместье моряков, побывавших по его поручению в Порт­смуте.
– Вы удостоверились в том, куда идут русские кораб­ли? – спрашивал он. – Нельзя верить россказням матро­сов. Надо было спросить офицеров. Из России до сих пор нет донесений об экспедиции, хотя русским нет нужды дер­жать ее в секрете. Или они сами не придают ей большого значения?
– Там Беллинсгаузен! – возразили старику. – Вряд ли этот моряк согласится возглавить экспедицию только для прогулки!
Седой, весь в белом, с белой тростью в руке, Джозеф Бенкс медленно ходил по песчаной дорожке сада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54