В последний раз – недавно, – чтобы доставить донесения и залечить рану плеча.
В то время война еще не кончилась, и Торн на своей яхте «Черная стрела» занимался каперством. Торн и Робин взяли себе вымышленные имена. Кристиан объявил себя Пиратом-язычником.
Однажды вечером за вином Торн запротестовал против постоянного давления на него по поводу женитьбы. Товарищи решили поддержать его сопротивление. Они составили и подписали клятву, что не женятся до тридцати лет.
Дабы укрепить свою волю, они решили, что нарушивший клятву отдаст тысячу гиней на самое недостойное, по их мнению, дело – в «Фонд моральных реформ лондонского общества», который возглавляла леди Фаулер.
Эта угрюмая дама требовала закрыть театры, запретить танцы и особенно балы-маскарады, преследовать по суду каждого, кто на деньги играет в карты и кости.
Отдать деньги этой безумной – настоящая анафема, но бедняге Робину уже пришлось это сделать. Как следует помучив его, Кристиан и Торн сжалились и позволили приятелю сделать взнос анонимно. Но поскольку Кристиан был уже женат, когда подписывал клятву, неудивительно, что Торн его расспрашивает.
– Если помнишь, я составил тот документ, будучи тогда самым трезвым. Среди цветистых фраз я вставил слова о том, чтобы не жениться со дня подписания.
– Это низко!
– У меня не было другого способа вступить в игру.
– Ты мог бы рассказать нам историю. Мы бы позабавились.
– Было достаточно причин молчать. Я чувствовал себя одураченным и всегда жалел о смерти Мура. Он, конечно, подлец, но не должен был умереть. Будь я постарше, я бы лучше с этим справился. В любом случае к моменту подписания клятвы меня уже известили, что моя жена умерла и дело закончено.
– Закон вступил в силу 29 марта 1754 года, ваша светлость, – возвратился с ответом Оверстоун.
Торн вопросительно взглянул на Кристиана, тот поморщился:
– Мы отплыли в середине марта.
– Если нужно, Поултни изучит закон подробнее, – сказал Оверстоун.
– Спасибо. – Торн отпустил секретаря.
– Поултни? – переспросил Кристиан.
– Мой юрист, занимается законодательными и теоретическими вопросами.
– И сколько у тебя юристов?
– Я счет потерял.
Кристиан передернул плечами.
– Когда-нибудь и ты к этому придешь, – без всякого сочувствия сказал Торн.
– Вряд ли. Графы Ройланды весьма незначительны, а герцоги Иторны могущественны. К тому же отец проживет еще не один десяток лет, а я, вероятно, умру молодым и, даст Бог, в ореоле славы.
– Черт бы тебя побрал, Кристиан! Что ты несешь?!
– Прости, но к этой мысли привыкаешь.
– Лучше бы ты привык к мысли, что женат. Кстати, с чего ты взял, что она умерла?
– Я получил об этом письмо в пятьдесят шестом.
– Тогда почему ты сейчас явился ко мне?
– Потому что кто-то из Йоркшира интересуется Джеком Хиллом. – Кристиан пересказал разговор с Делахью.
– Странный у тебя способ рассказывать историю. – Торн отхлебнул чай. – Этот запрос может не иметь к тебе никакого отношения.
– Верно. А письмо о ее смерти может быть фальшивкой.
– По какой причине?
– Бедная девушка была взята силой, а потом стала свидетельницей убийства. Не удивлюсь, если она не хотела иметь со мной ничего общего.
Торн кивнул.
– Тогда оставь покойную женушку с миром, на земле или на небесах. Непохоже, что ты планируешь жениться на другой. – Кристиана, видимо, передернуло, и Торн уставился на него. – Или собираешься?
– Вовсе нет, но отец начал подталкивать.
– Почему? Ему сыновей не хватает?
– Хватает, но, как всегда, не хватает денег. И он сообразил, что обещание будущей графской короны дорого стоит на брачном рынке.
– Черт! – Торн, похоже, тоже вздрогнул. – В таком случае я тебе искренне сочувствую. Полагаю, служба в гвардии не дает возможности затаиться и отсидеться.
– Вот именно. Хозяйки всех этих балов и вечеринок считают, что мы существуем исключительно для их удовольствия. В скучные летние дни все было не так плохо, но когда начнется зимний сезон…
– Да уж. Но по крайней мере Брачный акт означает, что нельзя заманить тебя в объятия и таким способом заполучить титул.
– Или тебя, – сказал Кристиан.
– Или меня.
– Благослови Господь лорда Хардуика.
– Аминь. Что касается твоего отца, его прихоть пройдет.
Кристиан рассматривал собственные манжеты.
– К сожалению, уже есть претендентка.
– На роль твоей жены?
Кристиан поднял глаза:
– Леди Джессинем.
Лицо Торна застыло.
– А-а-а…
– Твоя любовница, как я понимаю?
Торн посмотрел ему в глаза:
– Уже нет, теперь она вдова.
– А-а-а… – в свою очередь, протянул Кристиан. Жена пожилого и покладистого мужа, леди Джессинем прекрасно подходила на роль любовницы, но смерть ее супруга все изменила.
– Я знал, что она подыскивает нового мужа, – сказал Торн, – и на сей раз по собственному выбору. Я, конечно, прекрасно подхожу на эту роль, но дал ясно понять свою позицию. Мне надо твердо знать, что в жилах моего наследника течет моя кровь. Удивлен, что твой отец считает эту даму подходящей.
– Он не знает о ее репутации.
– Этого и не нужно, чтобы понять, что он пригреет на груди змею.
– Ты знаешь моего отца, – сказал Кристиан. – Он уверен, что мои обаяние и преданность изменят ее. Думаю, он уже воображает, как она вместе с моей матушкой раскладывает джем по банкам. И конечно, он убежден, что как только она увидит многочисленных маленьких Хиллов, она тут же их всех полюбит.
– В любви к детям нет ничего плохого.
– Конечно, но я намереваюсь избежать дополнительных проблем и вообще не жениться.
– Не жениться снова, – с явным удовольствием уточнил Торн.
– Иди к черту! – Но Кристиан тут же добавил: – О Господи…
– Что такое? – встревожился Торн.
– Законный брак. Дети. Хотя это и маловероятно, но если эта Доркас Фроггат жива, то все ее дети юридически становятся моими?
– Включая сына, – сказал Торн, поставив чашку, – который будет наследником графского титула. Но у мужа должна быть возможность зачать ребенка. Ты десять лет не был рядом с этой женщиной.
Кристиан успокоился лишь на мгновение. Похоже, Мур поспешил осуществить брачные отношения.
– Ты немедленно уехал.
– Но какое-то время находился в том районе.
– Значит, она может утверждать, что вы воссоединились в следующие дни, и у тебя нет возможности это опровергнуть, – сказал Торн. – И даже если жена умерла, кто-то, возможно, пытается действовать в интересах ребенка, не зная всей правды.
Кристиан выругался.
– Но почему теперь? Почему кто-то начал копаться в этом деле десять лет спустя?
Торн снова налил себе чаю и предложил Кристиану.
– Мне сейчас нужно что-то покрепче.
Поднявшись, Торн налил из графина бренди и вручил Кристиану стакан.
– Не забывай про графский титул. Это было во всех газетах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
В то время война еще не кончилась, и Торн на своей яхте «Черная стрела» занимался каперством. Торн и Робин взяли себе вымышленные имена. Кристиан объявил себя Пиратом-язычником.
Однажды вечером за вином Торн запротестовал против постоянного давления на него по поводу женитьбы. Товарищи решили поддержать его сопротивление. Они составили и подписали клятву, что не женятся до тридцати лет.
Дабы укрепить свою волю, они решили, что нарушивший клятву отдаст тысячу гиней на самое недостойное, по их мнению, дело – в «Фонд моральных реформ лондонского общества», который возглавляла леди Фаулер.
Эта угрюмая дама требовала закрыть театры, запретить танцы и особенно балы-маскарады, преследовать по суду каждого, кто на деньги играет в карты и кости.
Отдать деньги этой безумной – настоящая анафема, но бедняге Робину уже пришлось это сделать. Как следует помучив его, Кристиан и Торн сжалились и позволили приятелю сделать взнос анонимно. Но поскольку Кристиан был уже женат, когда подписывал клятву, неудивительно, что Торн его расспрашивает.
– Если помнишь, я составил тот документ, будучи тогда самым трезвым. Среди цветистых фраз я вставил слова о том, чтобы не жениться со дня подписания.
– Это низко!
– У меня не было другого способа вступить в игру.
– Ты мог бы рассказать нам историю. Мы бы позабавились.
– Было достаточно причин молчать. Я чувствовал себя одураченным и всегда жалел о смерти Мура. Он, конечно, подлец, но не должен был умереть. Будь я постарше, я бы лучше с этим справился. В любом случае к моменту подписания клятвы меня уже известили, что моя жена умерла и дело закончено.
– Закон вступил в силу 29 марта 1754 года, ваша светлость, – возвратился с ответом Оверстоун.
Торн вопросительно взглянул на Кристиана, тот поморщился:
– Мы отплыли в середине марта.
– Если нужно, Поултни изучит закон подробнее, – сказал Оверстоун.
– Спасибо. – Торн отпустил секретаря.
– Поултни? – переспросил Кристиан.
– Мой юрист, занимается законодательными и теоретическими вопросами.
– И сколько у тебя юристов?
– Я счет потерял.
Кристиан передернул плечами.
– Когда-нибудь и ты к этому придешь, – без всякого сочувствия сказал Торн.
– Вряд ли. Графы Ройланды весьма незначительны, а герцоги Иторны могущественны. К тому же отец проживет еще не один десяток лет, а я, вероятно, умру молодым и, даст Бог, в ореоле славы.
– Черт бы тебя побрал, Кристиан! Что ты несешь?!
– Прости, но к этой мысли привыкаешь.
– Лучше бы ты привык к мысли, что женат. Кстати, с чего ты взял, что она умерла?
– Я получил об этом письмо в пятьдесят шестом.
– Тогда почему ты сейчас явился ко мне?
– Потому что кто-то из Йоркшира интересуется Джеком Хиллом. – Кристиан пересказал разговор с Делахью.
– Странный у тебя способ рассказывать историю. – Торн отхлебнул чай. – Этот запрос может не иметь к тебе никакого отношения.
– Верно. А письмо о ее смерти может быть фальшивкой.
– По какой причине?
– Бедная девушка была взята силой, а потом стала свидетельницей убийства. Не удивлюсь, если она не хотела иметь со мной ничего общего.
Торн кивнул.
– Тогда оставь покойную женушку с миром, на земле или на небесах. Непохоже, что ты планируешь жениться на другой. – Кристиана, видимо, передернуло, и Торн уставился на него. – Или собираешься?
– Вовсе нет, но отец начал подталкивать.
– Почему? Ему сыновей не хватает?
– Хватает, но, как всегда, не хватает денег. И он сообразил, что обещание будущей графской короны дорого стоит на брачном рынке.
– Черт! – Торн, похоже, тоже вздрогнул. – В таком случае я тебе искренне сочувствую. Полагаю, служба в гвардии не дает возможности затаиться и отсидеться.
– Вот именно. Хозяйки всех этих балов и вечеринок считают, что мы существуем исключительно для их удовольствия. В скучные летние дни все было не так плохо, но когда начнется зимний сезон…
– Да уж. Но по крайней мере Брачный акт означает, что нельзя заманить тебя в объятия и таким способом заполучить титул.
– Или тебя, – сказал Кристиан.
– Или меня.
– Благослови Господь лорда Хардуика.
– Аминь. Что касается твоего отца, его прихоть пройдет.
Кристиан рассматривал собственные манжеты.
– К сожалению, уже есть претендентка.
– На роль твоей жены?
Кристиан поднял глаза:
– Леди Джессинем.
Лицо Торна застыло.
– А-а-а…
– Твоя любовница, как я понимаю?
Торн посмотрел ему в глаза:
– Уже нет, теперь она вдова.
– А-а-а… – в свою очередь, протянул Кристиан. Жена пожилого и покладистого мужа, леди Джессинем прекрасно подходила на роль любовницы, но смерть ее супруга все изменила.
– Я знал, что она подыскивает нового мужа, – сказал Торн, – и на сей раз по собственному выбору. Я, конечно, прекрасно подхожу на эту роль, но дал ясно понять свою позицию. Мне надо твердо знать, что в жилах моего наследника течет моя кровь. Удивлен, что твой отец считает эту даму подходящей.
– Он не знает о ее репутации.
– Этого и не нужно, чтобы понять, что он пригреет на груди змею.
– Ты знаешь моего отца, – сказал Кристиан. – Он уверен, что мои обаяние и преданность изменят ее. Думаю, он уже воображает, как она вместе с моей матушкой раскладывает джем по банкам. И конечно, он убежден, что как только она увидит многочисленных маленьких Хиллов, она тут же их всех полюбит.
– В любви к детям нет ничего плохого.
– Конечно, но я намереваюсь избежать дополнительных проблем и вообще не жениться.
– Не жениться снова, – с явным удовольствием уточнил Торн.
– Иди к черту! – Но Кристиан тут же добавил: – О Господи…
– Что такое? – встревожился Торн.
– Законный брак. Дети. Хотя это и маловероятно, но если эта Доркас Фроггат жива, то все ее дети юридически становятся моими?
– Включая сына, – сказал Торн, поставив чашку, – который будет наследником графского титула. Но у мужа должна быть возможность зачать ребенка. Ты десять лет не был рядом с этой женщиной.
Кристиан успокоился лишь на мгновение. Похоже, Мур поспешил осуществить брачные отношения.
– Ты немедленно уехал.
– Но какое-то время находился в том районе.
– Значит, она может утверждать, что вы воссоединились в следующие дни, и у тебя нет возможности это опровергнуть, – сказал Торн. – И даже если жена умерла, кто-то, возможно, пытается действовать в интересах ребенка, не зная всей правды.
Кристиан выругался.
– Но почему теперь? Почему кто-то начал копаться в этом деле десять лет спустя?
Торн снова налил себе чаю и предложил Кристиану.
– Мне сейчас нужно что-то покрепче.
Поднявшись, Торн налил из графина бренди и вручил Кристиану стакан.
– Не забывай про графский титул. Это было во всех газетах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70