Мы его просто сдуем,
здесь подходящее место для пепла.
- Как скажет Владыка.
- Перед тем, как ты распорядишься телом, разряди этот лазерный
пистолет и держи его там, где я смогу его продемонстрировать икшианскому
послу. Что до представителя Космического Союза, который предостерег нас о
покушении, вознагради его лично десятью граммами спайса. Ах, да - и пусть
наши жрицы на Гиди Прайм получше поищут спрятанный там запас меланжа.
Вероятнее всего, контрабанда старого Харконнена.
- Что Ты желаешь сделать с меланжем, когда он будет найден, Владыка?
- Используй небольшую часть его, чтобы расплатиться с Тлейлаксом за
нового гхолу. Остальное можно отправить в наше хранилище, здесь, в
подземелье.
- Да, Владыка, - Монео скорее кивнул, чем поклонился, показывая, что
понял все приказания. Его взгляд встретился со взглядом Лито.
Лито улыбнулся. Он подумал: "Мы оба знаем, что Монео не удалится,
пока напрямую не заговорит со мною о деле, которое больше всего нас
касается".
- Я видел донесение о Сионе, - сказал Монео.
Лито заулыбался еще шире. Монео был просто восхитителен в такие
моменты. За его словами скрывалось многое, что не надо было обсуждать
между ними прямым текстом. Его слова и действия были точно сбалансированы
и опирались на взаимное знание Лито и его слуги, что конечно же, Монео за
всем следит. Теперь он, естественно, заботится о своей дочери, но хочет
дать понять, что его забота о Боге Императоре остается превыше всего. Сам
проделав сходный путь эволюции, Монео точно понимал деликатность нынешнего
положения Сионы.
- Разве я не сотворил ее, Монео? - вопросил Лито. - Разве я не
контролировал условия ее рождения, ее предков и ее воспитание?
- Она моя единственная дочь, мой единственный ребенок, Владыка.
- В некоторых отношениях она напоминает мне Харк Ал Аду, сказал Лито.
- В ней как-то не очень много от Гани, хотя, вроде бы, должно было быть.
Может быть, она больше всего взяла от тех предков, задействованных в
программе выведения Бене Джессерит.
- Почему Ты говоришь это, Владыка?
Лито задумался. Есть ли необходимость для Монео знать эту особенность
своей дочери? Сиона способна исчезать временами из его провидческого
кругозора. Золотая Тропа остается, но Сиона исчезает. И все же... она не
провидица. Она - уникальный феномен... и если она выживет... Лито решил,
что не стоит подрывать дееспособность Монео, сообщая ему ненужную
информацию.
- Вспомни свое собственное прошлое, - сказал Лито.
- Разумеется, Владыка! И в ней точно такой же потенциал, только он
намного больше, чем был когда-либо у меня. Но это и делает ее опасной.
- И она не будет тебя слушать, - сказал Лито.
- Нет, но у меня есть агент среди мятежников.
"Наверняка, Топри", - подумал Лито.
Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что у Монео наверняка имеется
там свой агент. Со времени смерти матери Сионы, Лито все глубже и
увереннее постигал образ действий Монео. На Топри ему указали подозрения
Найлы. И теперь Монео выставлял напоказ свои страхи и действия, предлагая
их, как цену за дальнейшую безопасность своей дочери.
"Как же неудачно, что от этой матери у него был только один ребенок."
- Вспомни, как я поступил с тобой в сходных обстоятельствах, - сказал
Лито. - Ты знаешь требования Золотой Тропы не хуже меня.
- Но я был молод и глуп, Владыка.
- Молод и дерзок, но никогда не глуп.
Монео напряженно улыбнулся при этом комплименте, его мысли все больше
и больше склонялись к вере, что теперь он понимает намерения Лито. Но,
хотя, опасности...!
Подкармливая эту веру, Лито сказал:
- Ты знаешь, как сильно мне нравятся неожиданности.
"И это правда" - подумал Лито. - "Монео то уж точно это знает. Но
даже когда Сиона удивляет меня, она остается для меня тем, чего я больше
всего страшусь, одинаковостью и скукой, которые могут разрушить Золотую
Тропу. Смотрите только, как скука на короткое время отдала меня во власть
Данкана! Сиона - это тот контраст, по которому я узнаю свои глубочайшие
страхи. Опасения Монео за меня хорошо обоснованы."
- Мой агент будет продолжать наблюдение за ее новыми товарищами,
Владыка, - сказал Монео. - Мне они не нравятся.
- Ее товарищи? У меня у самого были такие товарищи однажды,
давным-давно.
- Мятежники, Владыка? У Тебя? - Монео был неподдельно удивлен.
- Разве я не проявил себя другом мятежа?
- Но, Владыка...
- Заблуждения прошлого намного многочисленнее, чем ты только думаешь!
- Да, Владыка, - Монео смешался, но любопытство в нем не угасло. И он
знал, что порой Богу Императору надо было заболтать самого себя до
одурения после смерти очередного Данкана. - Ты должно быть, видел много
мятежей, Владыка.
При этих словах Лито непроизвольно погрузился в воспоминания.
- Ах, Монео, - пробормотал он. - В моих путешествиях по лабиринтам
моих жизней-памятей я повидал бессчетные места и события, которым я
никогда бы не желал повториться.
- Я могу представить Твои внутренние странствования, Владыка.
- Нет, ты не можешь. Я видел людей и планеты в таких количествах, что
они потеряли значение даже для воображения. О, какие пейзажи я проходил на
этом пути. Каллиграфия чуждых дорог мерцала сквозь пространства и
отпечатывалась на моем взгляде, смотрящим в дальнюю даль. Сотворенные
природой скульптуры каньонов, круч и галактик заставили меня твердо
понять, что я лишь пылинка.
- Не Ты, Владыка. Кто-кто, но только не Ты.
- Меньше, чем пылинка! Я видел людей и их бесплодные общества с таким
повторяющимся однообразием, что их чушь наполнила меня скукой, ты слышишь?
- Я нисколько не хотел прогневать моего государя, - смиренно
проговорил Монео.
- Ты и не гневаешь меня. Порой ты меня раздражаешь, но не более того.
Ты даже не можешь вообразить, что я видел калифов, имджидов, ракаи,
раджей, башаров, королей, императоров, принцев и президентов - я видел их
всех. И все они - феодальные атаманы. Каждый - маленький фараон.
- Простите мою самонадеянность, Владыка.
- Проклятие римлянам! - вскричал Лито.
Это он обращался внутрь к своим предкам: "Проклятие римлянам!". Смех
его жизней-памятей заставил его поспешно бежать от них.
- Я не понимаю, Владыка, - рискнул заметить Монео.
- Это верно. Ты не понимаешь. Римляне разнесли фараонову заразу, как
сеятель разбрасывает семена урожая следующего сезона - Цезари, Кайзеры,
цари, императоры, царицы, пфальцграфы.. Проклятие фараонам!
- Мне абсолютно не знакомы все эти титулы, Владыка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
здесь подходящее место для пепла.
- Как скажет Владыка.
- Перед тем, как ты распорядишься телом, разряди этот лазерный
пистолет и держи его там, где я смогу его продемонстрировать икшианскому
послу. Что до представителя Космического Союза, который предостерег нас о
покушении, вознагради его лично десятью граммами спайса. Ах, да - и пусть
наши жрицы на Гиди Прайм получше поищут спрятанный там запас меланжа.
Вероятнее всего, контрабанда старого Харконнена.
- Что Ты желаешь сделать с меланжем, когда он будет найден, Владыка?
- Используй небольшую часть его, чтобы расплатиться с Тлейлаксом за
нового гхолу. Остальное можно отправить в наше хранилище, здесь, в
подземелье.
- Да, Владыка, - Монео скорее кивнул, чем поклонился, показывая, что
понял все приказания. Его взгляд встретился со взглядом Лито.
Лито улыбнулся. Он подумал: "Мы оба знаем, что Монео не удалится,
пока напрямую не заговорит со мною о деле, которое больше всего нас
касается".
- Я видел донесение о Сионе, - сказал Монео.
Лито заулыбался еще шире. Монео был просто восхитителен в такие
моменты. За его словами скрывалось многое, что не надо было обсуждать
между ними прямым текстом. Его слова и действия были точно сбалансированы
и опирались на взаимное знание Лито и его слуги, что конечно же, Монео за
всем следит. Теперь он, естественно, заботится о своей дочери, но хочет
дать понять, что его забота о Боге Императоре остается превыше всего. Сам
проделав сходный путь эволюции, Монео точно понимал деликатность нынешнего
положения Сионы.
- Разве я не сотворил ее, Монео? - вопросил Лито. - Разве я не
контролировал условия ее рождения, ее предков и ее воспитание?
- Она моя единственная дочь, мой единственный ребенок, Владыка.
- В некоторых отношениях она напоминает мне Харк Ал Аду, сказал Лито.
- В ней как-то не очень много от Гани, хотя, вроде бы, должно было быть.
Может быть, она больше всего взяла от тех предков, задействованных в
программе выведения Бене Джессерит.
- Почему Ты говоришь это, Владыка?
Лито задумался. Есть ли необходимость для Монео знать эту особенность
своей дочери? Сиона способна исчезать временами из его провидческого
кругозора. Золотая Тропа остается, но Сиона исчезает. И все же... она не
провидица. Она - уникальный феномен... и если она выживет... Лито решил,
что не стоит подрывать дееспособность Монео, сообщая ему ненужную
информацию.
- Вспомни свое собственное прошлое, - сказал Лито.
- Разумеется, Владыка! И в ней точно такой же потенциал, только он
намного больше, чем был когда-либо у меня. Но это и делает ее опасной.
- И она не будет тебя слушать, - сказал Лито.
- Нет, но у меня есть агент среди мятежников.
"Наверняка, Топри", - подумал Лито.
Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что у Монео наверняка имеется
там свой агент. Со времени смерти матери Сионы, Лито все глубже и
увереннее постигал образ действий Монео. На Топри ему указали подозрения
Найлы. И теперь Монео выставлял напоказ свои страхи и действия, предлагая
их, как цену за дальнейшую безопасность своей дочери.
"Как же неудачно, что от этой матери у него был только один ребенок."
- Вспомни, как я поступил с тобой в сходных обстоятельствах, - сказал
Лито. - Ты знаешь требования Золотой Тропы не хуже меня.
- Но я был молод и глуп, Владыка.
- Молод и дерзок, но никогда не глуп.
Монео напряженно улыбнулся при этом комплименте, его мысли все больше
и больше склонялись к вере, что теперь он понимает намерения Лито. Но,
хотя, опасности...!
Подкармливая эту веру, Лито сказал:
- Ты знаешь, как сильно мне нравятся неожиданности.
"И это правда" - подумал Лито. - "Монео то уж точно это знает. Но
даже когда Сиона удивляет меня, она остается для меня тем, чего я больше
всего страшусь, одинаковостью и скукой, которые могут разрушить Золотую
Тропу. Смотрите только, как скука на короткое время отдала меня во власть
Данкана! Сиона - это тот контраст, по которому я узнаю свои глубочайшие
страхи. Опасения Монео за меня хорошо обоснованы."
- Мой агент будет продолжать наблюдение за ее новыми товарищами,
Владыка, - сказал Монео. - Мне они не нравятся.
- Ее товарищи? У меня у самого были такие товарищи однажды,
давным-давно.
- Мятежники, Владыка? У Тебя? - Монео был неподдельно удивлен.
- Разве я не проявил себя другом мятежа?
- Но, Владыка...
- Заблуждения прошлого намного многочисленнее, чем ты только думаешь!
- Да, Владыка, - Монео смешался, но любопытство в нем не угасло. И он
знал, что порой Богу Императору надо было заболтать самого себя до
одурения после смерти очередного Данкана. - Ты должно быть, видел много
мятежей, Владыка.
При этих словах Лито непроизвольно погрузился в воспоминания.
- Ах, Монео, - пробормотал он. - В моих путешествиях по лабиринтам
моих жизней-памятей я повидал бессчетные места и события, которым я
никогда бы не желал повториться.
- Я могу представить Твои внутренние странствования, Владыка.
- Нет, ты не можешь. Я видел людей и планеты в таких количествах, что
они потеряли значение даже для воображения. О, какие пейзажи я проходил на
этом пути. Каллиграфия чуждых дорог мерцала сквозь пространства и
отпечатывалась на моем взгляде, смотрящим в дальнюю даль. Сотворенные
природой скульптуры каньонов, круч и галактик заставили меня твердо
понять, что я лишь пылинка.
- Не Ты, Владыка. Кто-кто, но только не Ты.
- Меньше, чем пылинка! Я видел людей и их бесплодные общества с таким
повторяющимся однообразием, что их чушь наполнила меня скукой, ты слышишь?
- Я нисколько не хотел прогневать моего государя, - смиренно
проговорил Монео.
- Ты и не гневаешь меня. Порой ты меня раздражаешь, но не более того.
Ты даже не можешь вообразить, что я видел калифов, имджидов, ракаи,
раджей, башаров, королей, императоров, принцев и президентов - я видел их
всех. И все они - феодальные атаманы. Каждый - маленький фараон.
- Простите мою самонадеянность, Владыка.
- Проклятие римлянам! - вскричал Лито.
Это он обращался внутрь к своим предкам: "Проклятие римлянам!". Смех
его жизней-памятей заставил его поспешно бежать от них.
- Я не понимаю, Владыка, - рискнул заметить Монео.
- Это верно. Ты не понимаешь. Римляне разнесли фараонову заразу, как
сеятель разбрасывает семена урожая следующего сезона - Цезари, Кайзеры,
цари, императоры, царицы, пфальцграфы.. Проклятие фараонам!
- Мне абсолютно не знакомы все эти титулы, Владыка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135