- С твоей дочерью?
- Разве существует другая Сиона?
- Что они делают?
- Она держит испытание.
- Когда они вернутся?
Монео пожал плечами, затем сказал:
- Зачем этот неуместный гнев, Данкан?
- Каково оно, испытание твоей...
- Я не знаю. А почему ты так взбудоражен?
- Меня мутит от этого места! Рыбословши! - он отвернулся и сплюнул.
Монео поглядел по коридору - туда, откуда пришел Айдахо, соображая,
каким же путем он следовал. Зная Данканов, он легко догадался, чем именно
вызван приступ нынешней ярости.
- Данкан, - сказал Монео, - для незрелых женщин абсолютно нормально,
точно так же, как и для незрелых мужчин, испытывать чувство физического
притяжения к особям собственного пола. Большинство проходит через это в
своем развитии.
- Этому следует положить конец!
- Но ведь это - то, что обусловлено наследственностью!
- Положить конец! И это не...
- О, поспокойней. Стараясь подавить такие инстинкты, только
усиливаешь их.
Айдахо грозно на него взглянул.
- Рассказывай мне теперь, будто не знаешь, что сейчас происходит с
твоей собственной дочерью!
- Сиона держит испытание, я тебе сказал.
- И что это должно означать?
Монео поднес руку к глазам и вздохнул. Он опустил руку, удивляясь,
почему он мирится с этим глупым, опасным, ДОПОТОПНЫМ человеком.
- Это значит, что она может там умереть.
Айдахо был так ошарашен, что гнев его несколько улегся.
- Как можешь ты позволить...
- Позволить? По-твоему, у меня есть выбор?
- У каждого человека есть выбор!
По губам Монео скользнула горькая улыбка.
- Отчего и почему ты настолько глупее других Данканов?
- Другие Данканы! - проговорил Айдахо. - Как они умерли, Монео?
- Точно так же, как умираем все мы. Выпали из своего времени.
- Ты лжешь, - Айдахо проговорил это сквозь стиснутые зубы, костяшки
его пальцев побелели на рукояти ножа.
Говоря все так же мягко и спокойно, Монео продолжи:
- Поосторожней. Есть пределы даже тому, что я стерплю, особенно
учитывая нынешний момент.
- Здесь все прогнило! - сказал Айдахо. Он указал свободной рукой на
коридор позади себя. - Есть то, чего я никогда не приму! Монео невидящим
взглядом поглядел на пустой коридор.
- Ты должен созреть, Данкан. Должен.
Рука Айдахо еще напряженней стиснула нож.
- Что это значит?
- Сейчас время, когда Он очень чувствителен. Все, что хоть как-то
выбивает его из колеи, ВСЕ, ЧТО УГОДНО... должно быть предотвращено.
Айдахо еле сдерживался на грани того, чтобы применить силу, его гнев
обуздывался только чем-то загадочным в поведении Монео, хотя были сказаны
такие слова, которые он не мог проигнорировать.
- К черту! Никакой я не незрелый ребенок, которого ты можешь...
- Данкан! - это был самый громкий крик, который Айдахо когда-либо
слышал от сдержанного и мягкого в обращении Монео. Удивление остановило
руку Айдахо, а Монео продолжил:
- Если тебя одолевает зрелость твоей плоти, в то время, как что-то
препятствует твоему созреванию, твое поведение становится просто
отвратительным. Не заостряйся.
- Ты... обвиняешь... меня... в...
- Нет! - Монео указал рукой вдаль по коридору. - О, я знаю, что ты
там видел, но это...
- Две женщины, страстно целующиеся! По-твоему, это не...
- Это неважно... Юность очень по-разному выплескивает избыток своих
сил.
Айдахо, на грани того, чтоб взорваться от гнева, покачнулся на
каблуках.
- Я рад узнать тебя, Монео.
- Ну, что ж, я узнавал тебя НЕСКОЛЬКО РАЗ.
Монео наблюдал за эффектом этих слов, словно веревкой опутывавших
Айдахо. Гхолы постоянно не могли избежать зачарованности ТЕМИ ДРУГИМИ,
которые были их предшественниками.
Айдахо спросил хриплым шепотом:
- Что ты узнал?
- Ты преподал мне ценные уроки, - сказал Монео. - Все мы стараемся
развиваться, но если что-то нас сдерживает, то можем направить наши силы
на боль - ища ее или причиняя. Незрелая юность особенно уязвима.
Айдахо ближе наклонился к Монео.
- Я говорю о сексе!
- Ну, конечно, о нем ты и говоришь.
- И ты обвиняешь меня в незрелом...
- Именно.
- Я перережу тебе...
- Ох, замолчи!
Монео не владел отточенными всеподчиняющими нюансами Голоса Бене
Джессерит, но и в его интонациях чувствовалась долгая привычка повелевать.
Что-то заставило Айдахо повиноваться этому окрику.
- Извини, - сказал Монео. - Меня выбило из колеи то, что моя
единственная дочь... - Он осекся и пожал плечами.
Айдахо два раза глубоко вздохнул.
- Вы тут сумасшедшие, все вы! Ты говоришь, что, может быть, твоя дочь
умирает, и все же ты...
- Дурак ты! - огрызнулся Монео. - Ты хоть как-то представляешь себе,
сколь ничтожными выглядят для меня твои заботы! Твои глупые вопросы, твое
эгоистичное... - он опять осекся и покачал головой.
- Я кое-что списываю на то, что у тебя есть личные проблемы, - сказал
Айдахо. - Но, если ты...
- Списываешь! ТЫ, что ты мне списываешь? - Монео сделал дрожащий
вздох. - Это уж слишком.
Айдахо чопорно проговорил:
- Я могу простить тебя за...
- Ты! Ты лепечешь о сексе, прощении и боли... По-твоему, ты и Хви
Нори...
- Оставь ее, она тут ни при чем!
- О, да, не упоминай ее. Избавь меня от этой БОЛИ! Ты занимаешься с
ней сексом и даже помыслить не желаешь о разлуке с ней. Скажи мне, дурак,
можешь ли ты поглядеть правде в глаза перед самим собой?
Ошарашенный Айдахо глубоко вздохнул. Он не подозревал, что в тихом
Монео тлеет такая страсть, но это нападение, этому нельзя было...
- По-твоему, я жесток? - вопросил Монео. - Заставляю тебя думать о
том, что ты предпочел бы избегнуть.
- Ха!! Владыке Лито причинялась и большая жестокость - лишь ради нее
самой!
- Ты защищаешь его? Ты...
- Я знаю его как никто!
- Он тебя использует!
- Ради чего?
- Вот ты мне и скажи!
- Он - наша лучшая надежда увековечить...
- Извращенцы не увековечивают!
Монео заговорил успокаивающим тоном, но его слова потрясли Айдахо:
- Я скажу тебе это лишь однажды. Гомосексуалисты были среди лучших
воинов нашей истории, среди самых отчаянных берсеркеров. Они были среди
наших лучших жрецов и жриц. Не случайно в религиях устанавливался целибат.
Не случайно также, что из незрелых юношей выходили лучшие солдаты.
- Это извращение!
- Совершенно верно. Полководцы уже тысячи веков знают, что
извращенные сексуальные устремления превращаются в стремление причинять
либо терпеть боль.
- Это то самое, что делает великий Владыка Лито?
Все так же мягко и спокойно Монео сказал:
- Насилие требует того, чтобы ты причинял боль и страдал от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135