Я жду!
Она протянула руку вперед, прямо в огонь, словно хотела разогнать дым. Отрешенно она смотрела, как голубоватые языки пламени подбирались к ее пальцам. Элейн не чувствовала боли. Огонь лизал ее ладони, такой дружелюбный, понимающий, близкий. Наконец в раскаленном дрожащем воздухе показалось лицо. Худое, почти лишенное плоти, оно было обрамлено седыми волосами, такими же непослушными, как поднимающийся над костром вихрь дыма. Он протянул Элейн свою костлявую руку и начал говорить. Она напряженно вслушивалась в тишину, ее разум проникал сквозь дым, стараясь понять…
В это время на лужайке появилась Лунед. В руках она несла тяжелый мешок. Элейн стояла на коленях, повернувшись к ней спиной. Она склонилась над небольшим костром, широко раскрыв пустые глаза, держа руку над самыми углями. Лунед не видела того, что так внимательно разглядывала Элейн. Она бросилась к графине.
– Прекратите немедленно! – закричала она, оттаскивая Элейн от огня. – Что вы делаете? Вы с ума сошли! Пресвятая Дева Мария, вы только посмотрите на свою руку! Вы же горите! – Недоумение отразилось на лице Элейн. Она не понимала, где она находится, кто эта девушка и почему она схватила ее за руку. Постепенно туман в ее глазах рассеялся, и она ощутила мучительную боль. Застыв на месте, она взглянула на свои пальцы. Кожа на руке покраснела и покрылась волдырями.
– Скорее опустите руку в воду, это поможет ее остудить. Пойдемте же! – Лунед раздраженно набросилась на нее. – И о чем вы только думали, когда сунули руку в огонь?
Со стонами и причитаниями она тащила Элейн через луг. Когда они добрались до ручья, она толкнула графиню на траву у самой воды и опустила ее обожженную руку в ледяной поток. Элейн вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но Лунед стиснула зубы и мертвой хваткой вцепилась в запястье, погрузив покрасневшую ладонь графини в холодные воды ручья.
– Не вытаскивайте руку. Нужно, чтобы огонь ушел из плоти. Ронвен научила меня этому, когда я еще ребенком споткнулась и упала в угли. Это произошло в Абере, в детской, помните?
Зубы Элейн нещадно стучали то ли от пережитого потрясения, то ли от жгучего холода горной воды.
– Ради Бога, Лунед, прояви хоть каплю сострадания. Хватит!
– Нет, нужно держать, пока из кожи не уйдет жар. – Лунед осторожно тронула пальцами один из ожогов. – Я до сих пор чувствую огонь. Подождите, пока рука остынет. Что вы там делали? – Лунед присела рядом с Элейн и вкрадчиво заглянула ей в глаза. – Вы ведь разожгли огонь не для того, чтобы согреться. И готовить вы ничего не могли.
– Это правда.
– Тогда что же?
Элейн задумчиво смотрела, как ее пальцы оставляют борозды на гладкой поверхности ручья, там, где травы склоняются к самой воде и роняют свои тяжелые соцветия в темную воду. Лунед наконец-то выпустила ее руку и присела на берег.
– Вы опять смотрели в огонь, чтобы увидеть там свое будущее?
– Возможно, – неопределенно ответила она. Не могла же она рассказать Лунед о призраке, который бродил между деревьев и шуршал листвой, о мучениях человека, который давно умер, но так и не смог сказать того, что хотел. Отзвуки будущего вихрем кружились в ее голове, принося с собой стаи невысказанных загадок и предположений.
– И вам удалось что-нибудь увидеть?
Элейн отрицательно покачала головой.
– Картины только начали появляться, когда ты оттащила меня от огня.
– И правильно сделала. Вы бы и голову в костер засунули, вернись я хоть немного позже.
Элейн уселась поудобнее, держа обожженную руку перед собой.
– Краснота уже почти прошла, – сказала она, глядя на Лунед. – А ты вернулась раньше, чем я ожидала.
– Я принесла упряжь, и мне удалось достать немного еды. А еще у меня есть новости. – Со вздохом она отвернула край юбки и оторвала от подкладки полоску материи, чтобы перевязать руку Элейн. – Посланники короля уже в Кендале. Они догадались, что вы попытаетесь добраться до Шотландии, и теперь всюду называют ваше имя, расспрашивают о подозрительных путниках. У них есть наши описания. Они знают, какие у нас лошади. Я была одна и шла пешком, поэтому меня не узнали. Тяжело же нам теперь придется!
Элейн прикусила губу и взглянула на лес, темневший за лугом. Среди деревьев никого не было, Эинион исчез. Солнце скатилось к западу и скрылось за холмом в дальнем конце долины. Тени леса длинными темными полосами ложились на землю, но они ничего уже не несли в себе. В них больше не было смятения, страха, угрозы. Поежившись, Элейн встала и с тоской посмотрела на перевязанную руку.
– Нам придется ехать по ночам.
– И держаться подальше от городов и деревень. Впрочем, это будет нетрудно. – Лунед ободряюще улыбнулась. – Сейчас можно поесть, а потом мы отправимся в путь. Лошади-то уже отдохнули. Мы будем ехать, пока светит луна, и останавливаться на ночлег, как только она зайдет.
Ехать быстро ночью было нельзя. Лошади осторожно прокладывали себе путь в темноте; обе женщины, широко раскрыв глаза, вглядывались в темные пасти пещер и морщинистые скалы, то и дело мелькавшие за деревьями. Тропинка карабкалась вверх и становилась все более глухой. Ночь была холодной и хрустально ясной. Каждый звук, будь то стук лошадиных копыт или звон новой уздечки, утраивался в тишине, оглушал, разносился эхом по скалам.
Луна закатилась на запад. Они ехали еще некоторое время при свете звезд. Когда начала заниматься заря, они увидели небольшую деревеньку. Дома ее сбились в кучу и затаились в долине.
– Нам нельзя спускаться туда, – прошептала Элейн, верной рукой правя кобылой. – Мы ехали самым коротким путем, наверняка они поджидают нас здесь. – Она внимательно вглядывалась в тени: нужно было найти укрытие. Однако деревьев здесь, высоко в горах, почти не было. На востоке, за горными вершинами, небо уже начинало бледнеть. – Нам нужно отъехать как можно дальше от дороги. – Она направилалошадь в небольшую расщелину, скрытую в тени высоких сосен. Здесь она спешилась. – Вот то, что нужно! Вода, трава, чтобы лошади могли пастись. По-моему, с главной дороги нас не будет видно. Вдруг она насторожилась.
– Что это? – Она взглянула на Лунед.
Та подняла голову и прислушалась, прижимая руку к носу лошади, чтобы она перестала сопеть.
– Всадники, прямо за нами, – прошептала она.
Женщины затаили дыхание и постарались слиться с темнотой. Стук копыт становился все громче. Похоже, целый отряд уверенно двигался по дороге. Послышался короткий приказ, мужской голос эхом прокатился по застывшей долине, и лошади остановились.
– Нас преследовали. – Элейн почти выдохнула эти слова. От страха ее сердце как будто провалилось в пропасть, и его приглушенный стук донесся откуда-то из темной глубины.
– Но как это возможно? Меня ведь не узнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Она протянула руку вперед, прямо в огонь, словно хотела разогнать дым. Отрешенно она смотрела, как голубоватые языки пламени подбирались к ее пальцам. Элейн не чувствовала боли. Огонь лизал ее ладони, такой дружелюбный, понимающий, близкий. Наконец в раскаленном дрожащем воздухе показалось лицо. Худое, почти лишенное плоти, оно было обрамлено седыми волосами, такими же непослушными, как поднимающийся над костром вихрь дыма. Он протянул Элейн свою костлявую руку и начал говорить. Она напряженно вслушивалась в тишину, ее разум проникал сквозь дым, стараясь понять…
В это время на лужайке появилась Лунед. В руках она несла тяжелый мешок. Элейн стояла на коленях, повернувшись к ней спиной. Она склонилась над небольшим костром, широко раскрыв пустые глаза, держа руку над самыми углями. Лунед не видела того, что так внимательно разглядывала Элейн. Она бросилась к графине.
– Прекратите немедленно! – закричала она, оттаскивая Элейн от огня. – Что вы делаете? Вы с ума сошли! Пресвятая Дева Мария, вы только посмотрите на свою руку! Вы же горите! – Недоумение отразилось на лице Элейн. Она не понимала, где она находится, кто эта девушка и почему она схватила ее за руку. Постепенно туман в ее глазах рассеялся, и она ощутила мучительную боль. Застыв на месте, она взглянула на свои пальцы. Кожа на руке покраснела и покрылась волдырями.
– Скорее опустите руку в воду, это поможет ее остудить. Пойдемте же! – Лунед раздраженно набросилась на нее. – И о чем вы только думали, когда сунули руку в огонь?
Со стонами и причитаниями она тащила Элейн через луг. Когда они добрались до ручья, она толкнула графиню на траву у самой воды и опустила ее обожженную руку в ледяной поток. Элейн вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но Лунед стиснула зубы и мертвой хваткой вцепилась в запястье, погрузив покрасневшую ладонь графини в холодные воды ручья.
– Не вытаскивайте руку. Нужно, чтобы огонь ушел из плоти. Ронвен научила меня этому, когда я еще ребенком споткнулась и упала в угли. Это произошло в Абере, в детской, помните?
Зубы Элейн нещадно стучали то ли от пережитого потрясения, то ли от жгучего холода горной воды.
– Ради Бога, Лунед, прояви хоть каплю сострадания. Хватит!
– Нет, нужно держать, пока из кожи не уйдет жар. – Лунед осторожно тронула пальцами один из ожогов. – Я до сих пор чувствую огонь. Подождите, пока рука остынет. Что вы там делали? – Лунед присела рядом с Элейн и вкрадчиво заглянула ей в глаза. – Вы ведь разожгли огонь не для того, чтобы согреться. И готовить вы ничего не могли.
– Это правда.
– Тогда что же?
Элейн задумчиво смотрела, как ее пальцы оставляют борозды на гладкой поверхности ручья, там, где травы склоняются к самой воде и роняют свои тяжелые соцветия в темную воду. Лунед наконец-то выпустила ее руку и присела на берег.
– Вы опять смотрели в огонь, чтобы увидеть там свое будущее?
– Возможно, – неопределенно ответила она. Не могла же она рассказать Лунед о призраке, который бродил между деревьев и шуршал листвой, о мучениях человека, который давно умер, но так и не смог сказать того, что хотел. Отзвуки будущего вихрем кружились в ее голове, принося с собой стаи невысказанных загадок и предположений.
– И вам удалось что-нибудь увидеть?
Элейн отрицательно покачала головой.
– Картины только начали появляться, когда ты оттащила меня от огня.
– И правильно сделала. Вы бы и голову в костер засунули, вернись я хоть немного позже.
Элейн уселась поудобнее, держа обожженную руку перед собой.
– Краснота уже почти прошла, – сказала она, глядя на Лунед. – А ты вернулась раньше, чем я ожидала.
– Я принесла упряжь, и мне удалось достать немного еды. А еще у меня есть новости. – Со вздохом она отвернула край юбки и оторвала от подкладки полоску материи, чтобы перевязать руку Элейн. – Посланники короля уже в Кендале. Они догадались, что вы попытаетесь добраться до Шотландии, и теперь всюду называют ваше имя, расспрашивают о подозрительных путниках. У них есть наши описания. Они знают, какие у нас лошади. Я была одна и шла пешком, поэтому меня не узнали. Тяжело же нам теперь придется!
Элейн прикусила губу и взглянула на лес, темневший за лугом. Среди деревьев никого не было, Эинион исчез. Солнце скатилось к западу и скрылось за холмом в дальнем конце долины. Тени леса длинными темными полосами ложились на землю, но они ничего уже не несли в себе. В них больше не было смятения, страха, угрозы. Поежившись, Элейн встала и с тоской посмотрела на перевязанную руку.
– Нам придется ехать по ночам.
– И держаться подальше от городов и деревень. Впрочем, это будет нетрудно. – Лунед ободряюще улыбнулась. – Сейчас можно поесть, а потом мы отправимся в путь. Лошади-то уже отдохнули. Мы будем ехать, пока светит луна, и останавливаться на ночлег, как только она зайдет.
Ехать быстро ночью было нельзя. Лошади осторожно прокладывали себе путь в темноте; обе женщины, широко раскрыв глаза, вглядывались в темные пасти пещер и морщинистые скалы, то и дело мелькавшие за деревьями. Тропинка карабкалась вверх и становилась все более глухой. Ночь была холодной и хрустально ясной. Каждый звук, будь то стук лошадиных копыт или звон новой уздечки, утраивался в тишине, оглушал, разносился эхом по скалам.
Луна закатилась на запад. Они ехали еще некоторое время при свете звезд. Когда начала заниматься заря, они увидели небольшую деревеньку. Дома ее сбились в кучу и затаились в долине.
– Нам нельзя спускаться туда, – прошептала Элейн, верной рукой правя кобылой. – Мы ехали самым коротким путем, наверняка они поджидают нас здесь. – Она внимательно вглядывалась в тени: нужно было найти укрытие. Однако деревьев здесь, высоко в горах, почти не было. На востоке, за горными вершинами, небо уже начинало бледнеть. – Нам нужно отъехать как можно дальше от дороги. – Она направилалошадь в небольшую расщелину, скрытую в тени высоких сосен. Здесь она спешилась. – Вот то, что нужно! Вода, трава, чтобы лошади могли пастись. По-моему, с главной дороги нас не будет видно. Вдруг она насторожилась.
– Что это? – Она взглянула на Лунед.
Та подняла голову и прислушалась, прижимая руку к носу лошади, чтобы она перестала сопеть.
– Всадники, прямо за нами, – прошептала она.
Женщины затаили дыхание и постарались слиться с темнотой. Стук копыт становился все громче. Похоже, целый отряд уверенно двигался по дороге. Послышался короткий приказ, мужской голос эхом прокатился по застывшей долине, и лошади остановились.
– Нас преследовали. – Элейн почти выдохнула эти слова. От страха ее сердце как будто провалилось в пропасть, и его приглушенный стук донесся откуда-то из темной глубины.
– Но как это возможно? Меня ведь не узнали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149