– Удобно устроившись у нее на плече, Элейн вздохнула. – А она боится…
– Она?
– Да. – Элейн поколебалась. – Это была женщина.
Мэтти грустно улыбнулась.
– Возможно, ты права. Иногда я думала… чувствовала, что в этом саду кто-то есть. Еще одна Матильда. – Она вы прямилась. – Мать моего мужа. Она никогда особенно не любила Бамбер, но сад был ее любимым местом. Она сама разбила этот сад. Похоже, время от времени она приходит сюда понаблюдать за Джоном. Он ведь всегда был ее любимым внуком; она очень любила его. – Глаза Матильды увлажнились слезами, как это часто случалось, когда она думала о своей обожаемой свекрови, женщине, которую ее отец, граф Клэр, всегда так преданно любил и в честь которой назвали ее саму. Эту женщину подло убил король Джон, дедушка этой девочки.
– Матильда? Эта дама… моя дама, которую я видела в замке Хэй. – Элейн посмотрела на нее.
– Ты ее видела? – Глаза Мэтти расширились.
– Мне показалось, что я ей понравилась. Но это было раньше. Сейчас она хочет, чтобы я уехала. – Элейн кивнула.
– Но как она может этого хотеть! – Мэтти закрыла глаза, почувствовав холодок предчувствия, пробежавший по ее спине. – Зачем ей этого хотеть! Глупенькая, конечно же она этого не хочет. – Она замолчала. – Дорогая, а как она выглядела, когда явилась тебе в Хэй?
– Это очень высокая женщина с темно-рыжими волосами и серо-зелеными глазами.
У Матильды перехватило дух.
– Бывало, я видела ее тень, иногда отчетливую, иногда смутную. – Она оглядела сад. – Но не здесь. Я не видела ее здесь, но словно бы знала о ее присутствии. Я даже не знала, что это ее…
Она оборвала разговор, как только в сад прибежал маленький Уилл.
– Я искал тебя повсюду! Мой урок уже кончился! Теперь мы можем кататься верхом. Ведь ты разрешишь мне, бабушка? Элейн обещала поехать со мной. – Для своих восьми лет он был высоким мальчиком, с серо-зелеными глазами и копной светлых волос, спускающихся на загорелое лицо; платье его было порвано. За несколько недель он привык во всем доверять Элейн, вскоре ему предстояло уехать в Брамбер и служить пажом у сэра Уолтера Клиффорда. Уезжать ему не хотелось, и Маргарет с большой неохотой отпускала его. Только Мэтти считала его отъезд полезным: видя, как мальчик во всем зависит от матери, она убеждала сына настаивать на отъезде внука.
– Ну конечно, если Элейн хочет, ты можешь поехать с ней. – Мэтти улыбнулась, встала и поправила юбки.
– Конечно, хочу! – с готовностью ответила Элейн. – Уилл обещал отвезти меня к морю.
Наблюдая, как они вместе сбежали по ступенькам, ведущим из сада во двор замка, Мэтти нахмурилась. Здесь дети были в полной безопасности. Они поедут с эскортом, и с ними будет верный Сенидд, но откуда взялось это странное предчувствие беды?
– Можно мне разок прокатиться на Непобедимом? – И мальчик жалобно взглянул на Элейн, сидевшую на рослом жеребце.
– Я тебе уже говорила – он слишком большой для тебя, – отказала ему Элейн.
– Он слишком высок и для тебя! – парировал мальчик и повернулся к своему пони, который был куда ниже жеребца.
– Только я могу с ним управляться, – сказала Элейн и прикусила губу. Это была чистая правда: с тех пор как повесили сэра Уильяма, больше никто, кроме грума, не объезжал этой лошади. Она наклонилась в высоком седле и потрепала его гриву. – Ведь ты только мой, радость моя?
Они поехали вдоль излучины широкой реки, резко сужавшейся около порта Шорэм, на юг, а затем повернули на запад, время от времени приближаясь к взморью, где при низком приливе они могли галопом скакать по песку. Вернувшись в Брамбер, они ощутили усталость; лошади медленно шли под теплым вечерним солнцем.
У внутреннего двора они спешились.
– Ну пожалуйста, дай мне покататься на нем, Элейн. Он ведь устал и не будет возражать. – Уилл подошел к Элейн и погладил гриву Непобедимого.
– Нет. – Элейн упрямо подняла подбородок. – Только я могу ездить на этой лошади.
– Ну прошу тебя, – настаивал мальчик. – Сенидд меня подсадит. Ну совсем немножко!
– Нет!
Уже похолодало: силуэт караульного помещения закрыло заходящее солнце. Где-то в сознании Элейн опять пронеслась какая-то волна, – как тогда в саду. Волна страха и предчувствия беды.
– Нет! – отрезала она. – Нет, я не разрешаю кататься на нем. Никогда. Только я одна могу на нем ездить!
– Что случилось? – Маргарет и ее муж вышли к ним навстречу из большого дома; они наблюдали за детьми, удивляясь их размолвке.
– Она не разрешает мне проехаться на ее коне, папа! – Голос Уилла был полон отчаяния. – Я только хочу посидеть на нем.
– Только я могу ездить на нем, – сказала Элейн, стиснув зубы.
– Насколько я понимаю, это лошадь Уильяма? – Джон де Броуз спустился по лестнице и положил руку на уздечку жеребца.
– Он подарил ее мне, – упрямо повторила Элейн. – Уилл еще очень мал. Непобедимый сбросит его.
– Нет, отец, я же хороший наездник, – взмолился Уилл, почувствовав поддержку отца. Его глаза сияли.
– А ты так не думаешь? – Джон поднял брови в сторону Элейн. Как обычно, глаза его флиртовали, бросали вызов, поддразнивали.
– Почему же… – Она почувствовала, как щеки ее краснеют. – Просто ездить на Непобедимом могу только я одна.
Джон был удивлен.
– О, так вы очень высокого мнения о себе, юная леди. Нет сомнения, вы красивы и талантливы. – Он коснулся рукой ее щеки, и она почувствовала приятную дрожь от его прикосновения. – А мне кажется, что и другие могут ездить на нем. Ну-ка, пусти меня. – Он твердо перехватил вожжи из ее руки и поманил к себе оруженосца. – Помоги мне забраться. Сейчас мы посмотрим его в деле. Да, я могу ездить на любой лошади, на которой ездил мой кузен Уильям!
Он мрачно усмехнулся. Непобедимый отступил в сторону, когда сэр Джон взобрался в седло. Конь прижат уши и закосил тазом.
– О нет, умоляю… – прошептала Элейн, – Вы не должны… Вы не можете… – Она почувствовала, как все вокруг пропитано страхом; холодный и разреженный воздух был полон тревоги. Он был хрупким, чистым и в то же время мерцающим, словно он…
Как только оруженосец помог Джону взобраться в седло, лошадь яростно заржала и взбрыкнула.
– Вот зверь! – Улыбка исчезла с лица Джона; он сунул ноги поглубже в стремена и натянул вожжи. Из-под своего длинного покрывала Элейн видела массивные колесики его шпор.
– Могу сказать только одно: любому ребенку опасно кататься на нем. – Он внезапно осекся, когда лошадь, удивленная и недовольная тяжелой рукой, натянувшей вожжи, отпрянула назад на несколько шагов, а затем встала на дыбы, отчаянно перебирая ногами. Джон прижался к седлу, потом, вскрикнув, накренился и упал на каменные булыжники под огромные копыта коня.
Все оцепенели. Джон лежал совершенно неподвижно. Из-под его головы на камни медленно текла струйка крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
– Она?
– Да. – Элейн поколебалась. – Это была женщина.
Мэтти грустно улыбнулась.
– Возможно, ты права. Иногда я думала… чувствовала, что в этом саду кто-то есть. Еще одна Матильда. – Она вы прямилась. – Мать моего мужа. Она никогда особенно не любила Бамбер, но сад был ее любимым местом. Она сама разбила этот сад. Похоже, время от времени она приходит сюда понаблюдать за Джоном. Он ведь всегда был ее любимым внуком; она очень любила его. – Глаза Матильды увлажнились слезами, как это часто случалось, когда она думала о своей обожаемой свекрови, женщине, которую ее отец, граф Клэр, всегда так преданно любил и в честь которой назвали ее саму. Эту женщину подло убил король Джон, дедушка этой девочки.
– Матильда? Эта дама… моя дама, которую я видела в замке Хэй. – Элейн посмотрела на нее.
– Ты ее видела? – Глаза Мэтти расширились.
– Мне показалось, что я ей понравилась. Но это было раньше. Сейчас она хочет, чтобы я уехала. – Элейн кивнула.
– Но как она может этого хотеть! – Мэтти закрыла глаза, почувствовав холодок предчувствия, пробежавший по ее спине. – Зачем ей этого хотеть! Глупенькая, конечно же она этого не хочет. – Она замолчала. – Дорогая, а как она выглядела, когда явилась тебе в Хэй?
– Это очень высокая женщина с темно-рыжими волосами и серо-зелеными глазами.
У Матильды перехватило дух.
– Бывало, я видела ее тень, иногда отчетливую, иногда смутную. – Она оглядела сад. – Но не здесь. Я не видела ее здесь, но словно бы знала о ее присутствии. Я даже не знала, что это ее…
Она оборвала разговор, как только в сад прибежал маленький Уилл.
– Я искал тебя повсюду! Мой урок уже кончился! Теперь мы можем кататься верхом. Ведь ты разрешишь мне, бабушка? Элейн обещала поехать со мной. – Для своих восьми лет он был высоким мальчиком, с серо-зелеными глазами и копной светлых волос, спускающихся на загорелое лицо; платье его было порвано. За несколько недель он привык во всем доверять Элейн, вскоре ему предстояло уехать в Брамбер и служить пажом у сэра Уолтера Клиффорда. Уезжать ему не хотелось, и Маргарет с большой неохотой отпускала его. Только Мэтти считала его отъезд полезным: видя, как мальчик во всем зависит от матери, она убеждала сына настаивать на отъезде внука.
– Ну конечно, если Элейн хочет, ты можешь поехать с ней. – Мэтти улыбнулась, встала и поправила юбки.
– Конечно, хочу! – с готовностью ответила Элейн. – Уилл обещал отвезти меня к морю.
Наблюдая, как они вместе сбежали по ступенькам, ведущим из сада во двор замка, Мэтти нахмурилась. Здесь дети были в полной безопасности. Они поедут с эскортом, и с ними будет верный Сенидд, но откуда взялось это странное предчувствие беды?
– Можно мне разок прокатиться на Непобедимом? – И мальчик жалобно взглянул на Элейн, сидевшую на рослом жеребце.
– Я тебе уже говорила – он слишком большой для тебя, – отказала ему Элейн.
– Он слишком высок и для тебя! – парировал мальчик и повернулся к своему пони, который был куда ниже жеребца.
– Только я могу с ним управляться, – сказала Элейн и прикусила губу. Это была чистая правда: с тех пор как повесили сэра Уильяма, больше никто, кроме грума, не объезжал этой лошади. Она наклонилась в высоком седле и потрепала его гриву. – Ведь ты только мой, радость моя?
Они поехали вдоль излучины широкой реки, резко сужавшейся около порта Шорэм, на юг, а затем повернули на запад, время от времени приближаясь к взморью, где при низком приливе они могли галопом скакать по песку. Вернувшись в Брамбер, они ощутили усталость; лошади медленно шли под теплым вечерним солнцем.
У внутреннего двора они спешились.
– Ну пожалуйста, дай мне покататься на нем, Элейн. Он ведь устал и не будет возражать. – Уилл подошел к Элейн и погладил гриву Непобедимого.
– Нет. – Элейн упрямо подняла подбородок. – Только я могу ездить на этой лошади.
– Ну прошу тебя, – настаивал мальчик. – Сенидд меня подсадит. Ну совсем немножко!
– Нет!
Уже похолодало: силуэт караульного помещения закрыло заходящее солнце. Где-то в сознании Элейн опять пронеслась какая-то волна, – как тогда в саду. Волна страха и предчувствия беды.
– Нет! – отрезала она. – Нет, я не разрешаю кататься на нем. Никогда. Только я одна могу на нем ездить!
– Что случилось? – Маргарет и ее муж вышли к ним навстречу из большого дома; они наблюдали за детьми, удивляясь их размолвке.
– Она не разрешает мне проехаться на ее коне, папа! – Голос Уилла был полон отчаяния. – Я только хочу посидеть на нем.
– Только я могу ездить на нем, – сказала Элейн, стиснув зубы.
– Насколько я понимаю, это лошадь Уильяма? – Джон де Броуз спустился по лестнице и положил руку на уздечку жеребца.
– Он подарил ее мне, – упрямо повторила Элейн. – Уилл еще очень мал. Непобедимый сбросит его.
– Нет, отец, я же хороший наездник, – взмолился Уилл, почувствовав поддержку отца. Его глаза сияли.
– А ты так не думаешь? – Джон поднял брови в сторону Элейн. Как обычно, глаза его флиртовали, бросали вызов, поддразнивали.
– Почему же… – Она почувствовала, как щеки ее краснеют. – Просто ездить на Непобедимом могу только я одна.
Джон был удивлен.
– О, так вы очень высокого мнения о себе, юная леди. Нет сомнения, вы красивы и талантливы. – Он коснулся рукой ее щеки, и она почувствовала приятную дрожь от его прикосновения. – А мне кажется, что и другие могут ездить на нем. Ну-ка, пусти меня. – Он твердо перехватил вожжи из ее руки и поманил к себе оруженосца. – Помоги мне забраться. Сейчас мы посмотрим его в деле. Да, я могу ездить на любой лошади, на которой ездил мой кузен Уильям!
Он мрачно усмехнулся. Непобедимый отступил в сторону, когда сэр Джон взобрался в седло. Конь прижат уши и закосил тазом.
– О нет, умоляю… – прошептала Элейн, – Вы не должны… Вы не можете… – Она почувствовала, как все вокруг пропитано страхом; холодный и разреженный воздух был полон тревоги. Он был хрупким, чистым и в то же время мерцающим, словно он…
Как только оруженосец помог Джону взобраться в седло, лошадь яростно заржала и взбрыкнула.
– Вот зверь! – Улыбка исчезла с лица Джона; он сунул ноги поглубже в стремена и натянул вожжи. Из-под своего длинного покрывала Элейн видела массивные колесики его шпор.
– Могу сказать только одно: любому ребенку опасно кататься на нем. – Он внезапно осекся, когда лошадь, удивленная и недовольная тяжелой рукой, натянувшей вожжи, отпрянула назад на несколько шагов, а затем встала на дыбы, отчаянно перебирая ногами. Джон прижался к седлу, потом, вскрикнув, накренился и упал на каменные булыжники под огромные копыта коня.
Все оцепенели. Джон лежал совершенно неподвижно. Из-под его головы на камни медленно текла струйка крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149