— Он был бы вам благодарен за такие слова, — сухо отозвался Дэвид. — Хотя вы и сказали прежде, что он заблуждался. Но он, конечно же, был неправ, когда пытался объяснить ангелу, что представляет собой Вселенная. Мне бы хотелось думать, что это неважно, как и сказано в послании, но, боюсь, все не так… и у меня нет причины полагать, будто я тоньше, чем он, чувствую красоту. Что же до вежливости по отношению к врагам… пожалуй, эта часть послания опоздала. — Он опустил взгляд на свою онемевшую правую руку, которую отказался протянуть Джейкобу Харкендеру.
— Нелл сказала нам, что вас посетили призраки, — проговорил молодой человек. — Она еще не оправилась от этого происшествия.
— Это была тень врага, молившая о помощи, — устало и небрежно бросил Дэвид. — Я не помог ему — и не жалею об этом. А потом что-то обрушилось на меня — не знаю, что именно. Думаю, оно напало также на вас, и в то же время.
— Мне не причинили вреда, — неловко пробормотал француз, словно переживая, что не пострадал. — Это не выглядело, как атака. А словно бы… попытка соблазнения. Бес-искуситель у левого плеча. В любом случае, мой ангел-хранитель при мне, такой же ревнивый и загадочный, как и прежде.
Дэвид попытался улыбнуться этой шутке. — Я тоже однажды видел сон, как провалился под землю, — сказал он. — В то время я думал, что меня забрал туда ангел, который избрал меня еще в Египте, но теперь уже не уверен в этом. Другие ангелы посещали меня в моих снах: создатель Гекаты и — как минимум, единожды — Махалалел. Пожалуй, тот, кто интересуется вами, прикасался и ко мне.
Дэвид почувствовал, что беседа помогает ему расслабиться. Говорить не больно — челюсть оказалась одним из немногих участков тела, до которых не добралась болезнь. В любом случае, ему нравился этот француз, и он ощущал себя все уютнее в его компании.
— Думаю, мне известно достаточно о работах вашего тестя, чтобы увидеть двойной смысл в высказывании: вся история — сплошь фантазия, — продолжал Домье. — Он ссылался, если я правильно понял, на акт воображения, которым историки часто оперируют, когда пытаются сонастроиться с мыслями и мотивами людей из прошлого.
— Он считал такие реконструкции бездоказательными, — пояснил Дэвид. — Все, кроме высказываний самих людей прошлого относительно своих мотивов. Он утверждал, что мы не всегда знаем и истинные причины наших собственных поступков, даже если уверены в том, что нужно делать, и, если говорить по правде, дело не обходится без вмешательства сущностей, коих мы привыкли звать ангелами. И еще он считал людей заядлыми лжецами, чьи объяснения собственных слабостей — лишь маскировка.
— Это верно, — легко согласился француз. — И не только историю можно считать фантазией подобного рода. То же самое касается современного общества. Мы можем предполагать, в чем состоят мотивы и намерения других людей, исходя из собственного поведения, но нельзя быть уверенными в правильности таких суждений, и часто они таковыми не являются. Мы все игроки, месье Лидиард.
— Называйте меня Дэвидом, Анатоль. Да, мы все игроки. Но мы-то с вами знаем, что сэр Дэвид не говорил всей правды о лотерее судьбы. Мы знаем, что человеческое наследие мифов и легенд, чья связь с миром магии и богоподобными Творцами, несет в себе некоторую долю правды, даже если это и не та правда, к которой привыкли религиозные люди. И мы знаем также: семь ангелов, павшие в мир материи, обладают силой для реконструкции этого мира, хотя многое из этого — действительно фантазия. Это представляется вам приятной перспективой, Анатоль?
— «Никогда не отчаивайся!» — процитировал Анатоль. — Вот что сказал ваш так называемый отпрыск из моего сна.
— Точно, — вздохнул Дэвид. — Этому совету я готов последовать.
— Геката считает, что Ева, которую упомянул ваш сын — это она и есть, и еще она рассказала мне, кто такой Глиняный Монстр, но насчет его пупка она не уверена.
— Это странное замечание, — согласился Дэвид. — Думаю, я знаю, что оно означает, но непонятно, почему было высказано. Глиняный Монстр не был рожден обычным путем, но у него все равно есть пупок, как у Адама из легенды, чье имя он часто заимствовал, и, таким образом, история внедрялась в факт его сотворения. Вервольфы и Глиняный Монстр до недавнего времени верили, что Вселенная постоянно изменяется в результате ангельских Актов Творения, и что Земля действительно представляет собой мир из мифов и легенд, но они ошибались. Все их воспоминания о Золотом Веке и Веке Героев — так же фальшивы, как и искусственно сделанный пупок Глиняного Монстра.
Да, ангелы обладают властью творить чудеса, но когда они изменяют мир, то создают и вымышленные истории, описывающие эти изменения, приписывая себе больше, чем было сотворено на самом деле. Они не боги, просто чужаки, им подвластно управление материей, они могут двигать объекты взад-вперед сквозь границы измерений, играть в непонятные игры с людьми и их умами, но они тоже лишь субъекты, подчиняющиеся фундаментальным законам физики, и они ограничены во времени. Они могут создавать лишь иллюзию всемогущества, рисуя некое искусственное величественное прошлое, коего никогда не существовало.
Точно так же ангелы переоценивают собственные способности, и Зелофелон, как будто, не осознавал этого, пока мой тесть не разъяснил ему. Твой ангел-хранитель, вероятно, желал напомнить мне об этом. Не знаю, почему.
Француз задумчиво кивнул. Серьезное выражение на его лице предполагало, что в нем происходит жестокая борьба. — Нелл сказала мне: ей известно о противостоянии ее деда с ангелом Зелофелоном, — неуверенно произнес он. — Она утверждает, будто он разрушил планы Джейкоба Харкендера тем, что противостоял Зелофелону с бесспорной истиной — но вы согласились с фразой из послания, где говорится о его неправоте. Разве здесь нет противоречия?
— Откровение сэра Эдварда было не столько неверным, сколько неполным, — объяснил Дэвид. — Оно истинно с принципиальной точки зрения, которую я упомянул, но в отношении конкретных деталей проигрывает. Видение сэра Эдварда — которое он справедливо считал куда более ценным и прекрасным, нежели все, существовавшее прежде, было видением науки девятнадцатого века. Оно отражает неопределенную Вселенную, полную разнообразных звезд, служащих солнцами мирам, похожим на планеты нашей солнечной системы. Эта Вселенная всегда существовала, действуя на основании собственных скрытых принципов, и ей не нужен был Творец для создания, как не нужен был и патриархальный Бог, чтобы наблюдать за ней. Эта Вселенная содержит бесчисленные миры, в которых молекулы жизни пробуждаются к жизни теплом солнц, производя существ самого разного вида, и все они подают надежды в своем развитии, осваивают новые уровни сложности, постоянно приспосабливаются к новым обстоятельствам и изучают новые стратегии, ибо их непрерывно заставляет улучшаться безжалостная борьба за ресурсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114