Она взяла его запястья в обе руки, подняла их и посмотрела на Анатоля.
— Я обещала дать возможность освобождения, — заявила она. — Как только он будет исцелен, у него появится эта возможность. Если откажется двигаться, это не повлияет на нашу сделку.
Когда она отпустила худые запястья, на них не осталось больше ран, только тонкие шрамы. Тогда она немедленно перешла к лодыжкам.
«Если все это реально, — думал Анатоль, — тогда наши действия на поле боя за последние четыре года — жалкий фарс! Все раны, которые мы получили, и все, которые нанесли — в них не было никакого смысла. Они были не нужны. Мертвые могли снова начать двигаться, как Асмодей, каждое жуткое ранение могло исчезнуть без следа. Если бы только мы владели этим трюком. В мире есть ангелы и ведьмы, обладающие силой, чтобы творить чудеса — но как они применяют эту силу? Они отправляют людей вроде Асмодея, чтобы тот говорил отцам маленьких детей: „Принесите нам ваших агнцев на заклание, дабы доказать веру вашу!“ Они заключают мучительные соглашения, меняя свой дар на некие сомнительные будущие привилегии. Что же это за существа, которых так мало беспокоят их собратья?»
Мысли звучали в его голове, а он подбирал нужный ответ. Он восемнадцать месяцев пробыл на Западном фронте, знал, что люди с легкостью посылали смерть и ужасные ранения на своих собратьев, будучи убеждены: это — навсегда. Даже если бы не было войн, остаются еще убийства и тюрьмы, фабрики и шахты.
Пока ведьма врачевала страшные раны на ногах священника, до Анатоля начал доходить смысл сказанных ею слов. «Не путай меня с людьми», — вот как она выразилась. Он не сумел заглянуть за ее человеческую оболочку, не сумел применить воображение, понять, что она на самом деле такое. А также — кем может быть Асмодей, и что за существа управляют ими обоими.
Он начал понимать, почему священник с креста так отчаянно цеплялся за свою оптимистическую веру, основанную на убеждении: эти существа, несмотря на их силу, ничего не значат в истинном положении вещей.
«Если таков мир, в котором мы живем, возможно, нам действительно нужен тот, кто искупит наши грехи…» — думалось Анатолю.
Жуткая мысль для атеиста, коим он привык себя считать.
Ведьма подняла священника на ноги, дабы продемонстрировать, что он теперь на это способен. — У тебя нет власти надо мной, — сказал священник, и голос его звучал твердо. — Меня не соблазнишь дарами Дьявола. Ничего не буду тебе обещать, кроме того, что приложу все усилия для спасения души этого человека, дабы лишить тебя твоей награды.
Она рассмеялась. — Будь мой создатель таким же обманщиком, как тот, кому ты выбрал поклоняться, я была бы, и вправду, несчастнейшим существом.
10.
Коридор снаружи от кельи был пуст, но ведьма загородила проход к комнате, куда раньше приносили Анатоля. — Ступай туда, — она указала противоположное направление — к лестнице, ведущей вниз. — В стене одной из глубже расположенных келий есть проход к подземному ходу под домом. Его используют для доставки вещей, которые не хотят показывать наверху. Если попытаешься пройти по дому, тебя точно заметят, но подземный ход — хорошая возможность уйти незамеченным.
— Ты могла бы защитить нас колдовством, — резко бросил Анатоль. — Разве ты не можешь заставить их не видеть, как мы уходим — или позволить нам испариться, словно духам?
— За чудеса тоже нужно платить, — просто ответила она. — Магия требует хитрости и усилий. Когда эффект достигается разрушением обычного хода вещей, расходуется много тепла души. Я и так уже выполнила свою часть сделки.
— О, сын, мой! — священник схватил Анатоля за руку. — Вы еще не начали понимать, что совершили. Она не обещала вам спасение, только шанс . Она уже предала вас.
Анатоль сузил глаза, рассматривая заурядные черты женщины. Она ждала, когда они начнут движение.
— Сомневаюсь, — проронил Анатоль. — Я ей нужен живым, чтобы выполнить свое обещание. И я уверен, что мы оба убежим — или погибнем при попытке.
Священник покачал головой. — Тогда пошли!
У Анатоля упало сердце. Он понял, что, возможно, сказанное не совсем соответствовало его мыслям. Теперь, когда он был в ее власти, возможно, даже его смерть сослужит ей службу. Разве его не убеждали, что здесь, в ведомстве загадочных ангелов, смерть — еще не конец? Он двинулся назад в келью, прихватить свечи. У них со священником не было подносов или дощечек, чтобы нести их, поэтому он взял коврик, обернув его вокруг руки, защищая от капающего воска. На нем все еще была униформа, а на священнике — только нижнее белье, в котором его водрузили на крест. Анатоль снял одеяло с койки священника и обернул вокруг сутулых плеч старика.
— Вы можете идти быстро? — спросил он. — И, главное, знаете ли место, где мы могли бы укрыться? Может быть, часовня?
— Нет такой часовни, где мог бы найти приют продавший душу Дьяволу, — сухо отозвался отец Фериньи. — Пойдемте, заклинаю вас, пока это еще возможно!
Они вышли вместе. Как только начали спускаться, Анатоль оглянулся на женщину, которая все еще провожала их глазами, но мрак уже поглотил ее. И сейчас же в голове Анатоля ожили тысячи вопросов, тайн, в которые он не успел проникнуть.
Они нашли вход в подземелье, и довольно легко, протиснулись туда без труда. Анатоль не задумывался, зачем сатанисты проделали этот ход и что они доставляли через него. Это и так было ясно. Здесь стояла вода, но ее было немного, хотя грязи было предостаточно, но Анатоль привык к ней в окопах, да и священник не показывал, что это его тревожит.
Однако, не прошли они и сотни метров, как услышали звук погони. Огонь свечей был уже незаметен, ибо они завернули за угол, но двигаться беззвучно, конечно же, не получалось.
— Проклятье! — воскликнул Анатоль. — Она могла бы дать нам больше времени!
— А вы ожидали честной сделки? — спросил священник. Его голос звучал хрипло; раны зажили, но горло все еще оставалось поврежденным. — Она же сама вас уверила, что ей незнакомы угрызения совести. Она играет с нами, месье Домье, и Асмодей — другой игрок — или пешка — в той же самой дьявольской игре.
Было ясно, что они должны оторваться от преследователей, если сумеют, если же нет — спрятаться где-нибудь. — Идемте! — подгонял он спутника. — Неважно, есть у вас информация, которая нужна Асмодею, или нет, они в любом случае убьют вас, пытаясь раздобыть ее. Или, может, ведьма была права насчет вашего энтузиазма прослыть мучеником?
Фериньи не ответил. Анатоль припустил вперед, стремясь двигаться еще быстрее. Священник пытался поспевать за ним, но ему не хватало сил, да и одет он был неудобно. Анатоль размышлял: правильно ли он поступил, когда решил убегать вместе с этим человеком, сейчас ставшим обузой.
— Нет ничего плохого в мученичестве, — вдруг изрек священник, тяжело дыша, — когда стоишь в ожидании Великого Суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Я обещала дать возможность освобождения, — заявила она. — Как только он будет исцелен, у него появится эта возможность. Если откажется двигаться, это не повлияет на нашу сделку.
Когда она отпустила худые запястья, на них не осталось больше ран, только тонкие шрамы. Тогда она немедленно перешла к лодыжкам.
«Если все это реально, — думал Анатоль, — тогда наши действия на поле боя за последние четыре года — жалкий фарс! Все раны, которые мы получили, и все, которые нанесли — в них не было никакого смысла. Они были не нужны. Мертвые могли снова начать двигаться, как Асмодей, каждое жуткое ранение могло исчезнуть без следа. Если бы только мы владели этим трюком. В мире есть ангелы и ведьмы, обладающие силой, чтобы творить чудеса — но как они применяют эту силу? Они отправляют людей вроде Асмодея, чтобы тот говорил отцам маленьких детей: „Принесите нам ваших агнцев на заклание, дабы доказать веру вашу!“ Они заключают мучительные соглашения, меняя свой дар на некие сомнительные будущие привилегии. Что же это за существа, которых так мало беспокоят их собратья?»
Мысли звучали в его голове, а он подбирал нужный ответ. Он восемнадцать месяцев пробыл на Западном фронте, знал, что люди с легкостью посылали смерть и ужасные ранения на своих собратьев, будучи убеждены: это — навсегда. Даже если бы не было войн, остаются еще убийства и тюрьмы, фабрики и шахты.
Пока ведьма врачевала страшные раны на ногах священника, до Анатоля начал доходить смысл сказанных ею слов. «Не путай меня с людьми», — вот как она выразилась. Он не сумел заглянуть за ее человеческую оболочку, не сумел применить воображение, понять, что она на самом деле такое. А также — кем может быть Асмодей, и что за существа управляют ими обоими.
Он начал понимать, почему священник с креста так отчаянно цеплялся за свою оптимистическую веру, основанную на убеждении: эти существа, несмотря на их силу, ничего не значат в истинном положении вещей.
«Если таков мир, в котором мы живем, возможно, нам действительно нужен тот, кто искупит наши грехи…» — думалось Анатолю.
Жуткая мысль для атеиста, коим он привык себя считать.
Ведьма подняла священника на ноги, дабы продемонстрировать, что он теперь на это способен. — У тебя нет власти надо мной, — сказал священник, и голос его звучал твердо. — Меня не соблазнишь дарами Дьявола. Ничего не буду тебе обещать, кроме того, что приложу все усилия для спасения души этого человека, дабы лишить тебя твоей награды.
Она рассмеялась. — Будь мой создатель таким же обманщиком, как тот, кому ты выбрал поклоняться, я была бы, и вправду, несчастнейшим существом.
10.
Коридор снаружи от кельи был пуст, но ведьма загородила проход к комнате, куда раньше приносили Анатоля. — Ступай туда, — она указала противоположное направление — к лестнице, ведущей вниз. — В стене одной из глубже расположенных келий есть проход к подземному ходу под домом. Его используют для доставки вещей, которые не хотят показывать наверху. Если попытаешься пройти по дому, тебя точно заметят, но подземный ход — хорошая возможность уйти незамеченным.
— Ты могла бы защитить нас колдовством, — резко бросил Анатоль. — Разве ты не можешь заставить их не видеть, как мы уходим — или позволить нам испариться, словно духам?
— За чудеса тоже нужно платить, — просто ответила она. — Магия требует хитрости и усилий. Когда эффект достигается разрушением обычного хода вещей, расходуется много тепла души. Я и так уже выполнила свою часть сделки.
— О, сын, мой! — священник схватил Анатоля за руку. — Вы еще не начали понимать, что совершили. Она не обещала вам спасение, только шанс . Она уже предала вас.
Анатоль сузил глаза, рассматривая заурядные черты женщины. Она ждала, когда они начнут движение.
— Сомневаюсь, — проронил Анатоль. — Я ей нужен живым, чтобы выполнить свое обещание. И я уверен, что мы оба убежим — или погибнем при попытке.
Священник покачал головой. — Тогда пошли!
У Анатоля упало сердце. Он понял, что, возможно, сказанное не совсем соответствовало его мыслям. Теперь, когда он был в ее власти, возможно, даже его смерть сослужит ей службу. Разве его не убеждали, что здесь, в ведомстве загадочных ангелов, смерть — еще не конец? Он двинулся назад в келью, прихватить свечи. У них со священником не было подносов или дощечек, чтобы нести их, поэтому он взял коврик, обернув его вокруг руки, защищая от капающего воска. На нем все еще была униформа, а на священнике — только нижнее белье, в котором его водрузили на крест. Анатоль снял одеяло с койки священника и обернул вокруг сутулых плеч старика.
— Вы можете идти быстро? — спросил он. — И, главное, знаете ли место, где мы могли бы укрыться? Может быть, часовня?
— Нет такой часовни, где мог бы найти приют продавший душу Дьяволу, — сухо отозвался отец Фериньи. — Пойдемте, заклинаю вас, пока это еще возможно!
Они вышли вместе. Как только начали спускаться, Анатоль оглянулся на женщину, которая все еще провожала их глазами, но мрак уже поглотил ее. И сейчас же в голове Анатоля ожили тысячи вопросов, тайн, в которые он не успел проникнуть.
Они нашли вход в подземелье, и довольно легко, протиснулись туда без труда. Анатоль не задумывался, зачем сатанисты проделали этот ход и что они доставляли через него. Это и так было ясно. Здесь стояла вода, но ее было немного, хотя грязи было предостаточно, но Анатоль привык к ней в окопах, да и священник не показывал, что это его тревожит.
Однако, не прошли они и сотни метров, как услышали звук погони. Огонь свечей был уже незаметен, ибо они завернули за угол, но двигаться беззвучно, конечно же, не получалось.
— Проклятье! — воскликнул Анатоль. — Она могла бы дать нам больше времени!
— А вы ожидали честной сделки? — спросил священник. Его голос звучал хрипло; раны зажили, но горло все еще оставалось поврежденным. — Она же сама вас уверила, что ей незнакомы угрызения совести. Она играет с нами, месье Домье, и Асмодей — другой игрок — или пешка — в той же самой дьявольской игре.
Было ясно, что они должны оторваться от преследователей, если сумеют, если же нет — спрятаться где-нибудь. — Идемте! — подгонял он спутника. — Неважно, есть у вас информация, которая нужна Асмодею, или нет, они в любом случае убьют вас, пытаясь раздобыть ее. Или, может, ведьма была права насчет вашего энтузиазма прослыть мучеником?
Фериньи не ответил. Анатоль припустил вперед, стремясь двигаться еще быстрее. Священник пытался поспевать за ним, но ему не хватало сил, да и одет он был неудобно. Анатоль размышлял: правильно ли он поступил, когда решил убегать вместе с этим человеком, сейчас ставшим обузой.
— Нет ничего плохого в мученичестве, — вдруг изрек священник, тяжело дыша, — когда стоишь в ожидании Великого Суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114