Умнее всего, разумеется, было бы позвонить сердитому майору с Петровки и подробно изложить ему все, что рассказал Мирон. Диктофон с записью этого рассказа лежал у Юрия в кармане, так что майору пришлось бы поверить в правдивость изложенных Юрием фактов.
Другое дело, что руки у майора могли оказаться коротковаты. Юрию уже приходилось краем уха слышать фамилию Школьникова, и он знал, что речь идет о крупной фигуре в мире финансов и бизнеса. А такие, как известно, обладают удивительно скользкой кожей, благодаря чему способны вывернуться из любого захвата. Что ему какой-то там майор, что ему свидетельские показания! Прямых улик нет ни единой, и, следовательно, милицейский наезд только заставит этого волка насторожиться.
С другой стороны, желания выступать в роли следователя, судьи и палача у Юрия не было. Ему приходилось бывать в этой шкуре, и у него остались об этом самые неприятные воспоминания. Ему вовсе не казалось, что вершить суд и расправу – почетное занятие, и он меньше всего считал себя пригодным для такой работы. Просто обстоятельства сложились так, что Юрий мог лишь стремительно и прямо, как по рельсам, катиться вперед, увлекаемый чудовищной инерцией все тех же обстоятельств.
«Да ладно, – подумал он, расслабленно откидываясь на спинку заднего сиденья такси и закрывая глаза. – Чего там: суд, расправа, обстоятельства… Доберемся до места, тогда и посмотрим, какие там у нас обстоятельства. Главное, что оружия у меня при себе никакого нет, а значит, массовых казней сегодня не предвидится. Вот и ладно.»
– Приехали, – сказал таксист. – Эй, командир, слышишь?
– Слышу, – сказал Юрий и проснулся. – А куда это мы приехали?
– Ну, ты даешь, – с легкой настороженностью в голосе сказал таксист. – Это ты с вечера такой или уже с утречка заправился? Вот народ! Куда ты сказал, туда мы и приехали!
– А! Ну да. Извини, шеф. Приснилось что-то. Он расплатился и вышел из машины. Дом, в котором жил истинный владелец газеты “Московский полдень” Владислав Андреевич Школьников, был новым, никак не старше десяти лет, и строился явно не для простых смертных. С первого взгляда было трудно определить его форму из-за обилия каких-то полукруглых выступов и волнообразно изогнутых широченных лоджий, и Юрий в конце концов махнул на это рукой: он приехал сюда вовсе не для того, чтобы изучать современную архитектуру.
«Хорошо, – спросил он себя, – а для чего я сюда приехал? Интервью брать? А что, это идея. Диктофончик-то у меня с собой. Только, боюсь, толку от этого не будет. Пошлет меня господин Школьников, что называется, вдоль по Питерской, и что я тогда стану делать – морду ему бить? Руки ломать? М-да… Пожилому человеку… Правда, пятьдесят один год – это еще не старость. Во всяком случае, если верить Мирону, этот старичок сам может мне что-нибудь сломать. Это хорошо. Люблю, когда шансы равны хотя бы приблизительно. А вот интересно, есть тут охрана? Плохо, если есть. Шум, гам, драка, милиция, травмы, переломы… Хотелось бы без этого обойтись.»
Пребывая в нерешительности, Юрий вынул сигареты и сунул одну в рот. Он как раз склонился над зажигалкой, прикрывая огонек сложенными лодочкой ладонями, когда возле соседнего подъезда остановился черный “мерседес” – здоровенный, длинный, плоский, весь сверкающий и солидный, как правительственный лимузин. “Шестисотый”, с уважением подумал Юрий. Да, непростые ребята живут в этом домишке…
Тут он вспомнил, что, по словам Мирона, Школьников ездил именно на “шестисотом”, и напрягся. Прищурив глаза, он посмотрел поверх крыши “мерседеса” на укрепленную над дверью подъезда табличку с номерами квартир. Если верить табличке, квартира Школьникова находилась именно здесь.
Тем временем обе передние двери “мерседеса” распахнулись, и из них одновременно, как спортсмены, занимающиеся синхронным плаванием, выбрались двое мужчин – высокий сухопарый блондин с острым, как лезвие пилы, жестким лицом и грузный седой человек почти двухметрового роста и соответствующей комплекции. Седой водитель “мерседеса” целиком соответствовал описанию, которое Юрию дал Мирон, разве что одет был попроще: в мятые, домашнего вида брюки, растоптанные туфли и простую рубашку с распахнутым воротом. У блондина на плече висела чем-то туго набитая спортивная сумка. Юрию совсем не понравилось, как этот человек держал правую руку: кисть этой руки скрывалась под полой пиджака, словно блондин придерживал что-то у своей груди – может быть, ноющий бок, а может быть, просто бутылку водки. Юрию и самому доводилось хаживать таким вот манером, сжимая под полой куртки рукоятку взведенного пистолета, ствол которого был направлен в бок двигавшегося рядом человека. Возможно, это были нервы, но Юрию показалось, что перед ним конвоир и подконвойный. Они и шли так, как ходят люди в подобной ситуации: блондин упорно держался впритирку к седому, справа и чуть позади, в наиболее удобной для стрельбы позиции.
Не успев принять никакого решения, Юрий отбросил только что закуренную сигарету и двинулся следом за этой странной парочкой, стараясь по мере возможности делать вид, что его здесь вообще нет. “Плохо, если у него там пистолет, – подумал он о блондине. – Терпеть не могу этих историй с заложниками, когда люди орут, страшно выпучивают глаза и тычут во все стороны заряженным пистолетом, прикрываясь своим пленником, как щитом. Так ведут себя загнанные в угол крысы, а крыса, да еще и загнанная в угол, – зверь опасный и непредсказуемый. Но интервью-то взять надо! Иначе, боюсь, брать его будет уже не у кого…"
Он увидел, что Школьников набирает код на цифровом замке, которым была оборудована дверь подъезда, и ускорил шаг, все еще не зная, что ответит, когда кто-нибудь – скорее всего блондин с пистолетом – обернется и спросит, какого черта ему тут надо.
Он успел схватиться за край двери, когда блондин уже начал закрывать ее за собой. Тот обернулся и окинул Юрия холодным взглядом, но говорить ничего не стал.
– Извините, – сказал Юрий. – Благодарю вас.
Блондин немедленно потерял к нему всякий интерес, сосредоточившись на том, чтобы не упустить Школьникова – во всяком случае, Юрию так показалось. В противном случае было бы трудно объяснить повышенный интерес этого гражданина к широкой спине Владислава Андреевича: он не сводил с нее глаз, словно ждал, что она вот-вот исчезнет, и боялся пропустить этот момент.
А, будь что будет, решил Юрий и, обогнав своих попутчиков, первым подошел к дверям лифта и нажал кнопку вызова. Где-то наверху – судя по звуку, довольно высоко – включился электромотор.
– Вам на какой? – спросил он, обращаясь к Школьникову и старательно делая вид, что вообще не замечает блондина и его правой руки, которая упорно пряталась под пиджаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Другое дело, что руки у майора могли оказаться коротковаты. Юрию уже приходилось краем уха слышать фамилию Школьникова, и он знал, что речь идет о крупной фигуре в мире финансов и бизнеса. А такие, как известно, обладают удивительно скользкой кожей, благодаря чему способны вывернуться из любого захвата. Что ему какой-то там майор, что ему свидетельские показания! Прямых улик нет ни единой, и, следовательно, милицейский наезд только заставит этого волка насторожиться.
С другой стороны, желания выступать в роли следователя, судьи и палача у Юрия не было. Ему приходилось бывать в этой шкуре, и у него остались об этом самые неприятные воспоминания. Ему вовсе не казалось, что вершить суд и расправу – почетное занятие, и он меньше всего считал себя пригодным для такой работы. Просто обстоятельства сложились так, что Юрий мог лишь стремительно и прямо, как по рельсам, катиться вперед, увлекаемый чудовищной инерцией все тех же обстоятельств.
«Да ладно, – подумал он, расслабленно откидываясь на спинку заднего сиденья такси и закрывая глаза. – Чего там: суд, расправа, обстоятельства… Доберемся до места, тогда и посмотрим, какие там у нас обстоятельства. Главное, что оружия у меня при себе никакого нет, а значит, массовых казней сегодня не предвидится. Вот и ладно.»
– Приехали, – сказал таксист. – Эй, командир, слышишь?
– Слышу, – сказал Юрий и проснулся. – А куда это мы приехали?
– Ну, ты даешь, – с легкой настороженностью в голосе сказал таксист. – Это ты с вечера такой или уже с утречка заправился? Вот народ! Куда ты сказал, туда мы и приехали!
– А! Ну да. Извини, шеф. Приснилось что-то. Он расплатился и вышел из машины. Дом, в котором жил истинный владелец газеты “Московский полдень” Владислав Андреевич Школьников, был новым, никак не старше десяти лет, и строился явно не для простых смертных. С первого взгляда было трудно определить его форму из-за обилия каких-то полукруглых выступов и волнообразно изогнутых широченных лоджий, и Юрий в конце концов махнул на это рукой: он приехал сюда вовсе не для того, чтобы изучать современную архитектуру.
«Хорошо, – спросил он себя, – а для чего я сюда приехал? Интервью брать? А что, это идея. Диктофончик-то у меня с собой. Только, боюсь, толку от этого не будет. Пошлет меня господин Школьников, что называется, вдоль по Питерской, и что я тогда стану делать – морду ему бить? Руки ломать? М-да… Пожилому человеку… Правда, пятьдесят один год – это еще не старость. Во всяком случае, если верить Мирону, этот старичок сам может мне что-нибудь сломать. Это хорошо. Люблю, когда шансы равны хотя бы приблизительно. А вот интересно, есть тут охрана? Плохо, если есть. Шум, гам, драка, милиция, травмы, переломы… Хотелось бы без этого обойтись.»
Пребывая в нерешительности, Юрий вынул сигареты и сунул одну в рот. Он как раз склонился над зажигалкой, прикрывая огонек сложенными лодочкой ладонями, когда возле соседнего подъезда остановился черный “мерседес” – здоровенный, длинный, плоский, весь сверкающий и солидный, как правительственный лимузин. “Шестисотый”, с уважением подумал Юрий. Да, непростые ребята живут в этом домишке…
Тут он вспомнил, что, по словам Мирона, Школьников ездил именно на “шестисотом”, и напрягся. Прищурив глаза, он посмотрел поверх крыши “мерседеса” на укрепленную над дверью подъезда табличку с номерами квартир. Если верить табличке, квартира Школьникова находилась именно здесь.
Тем временем обе передние двери “мерседеса” распахнулись, и из них одновременно, как спортсмены, занимающиеся синхронным плаванием, выбрались двое мужчин – высокий сухопарый блондин с острым, как лезвие пилы, жестким лицом и грузный седой человек почти двухметрового роста и соответствующей комплекции. Седой водитель “мерседеса” целиком соответствовал описанию, которое Юрию дал Мирон, разве что одет был попроще: в мятые, домашнего вида брюки, растоптанные туфли и простую рубашку с распахнутым воротом. У блондина на плече висела чем-то туго набитая спортивная сумка. Юрию совсем не понравилось, как этот человек держал правую руку: кисть этой руки скрывалась под полой пиджака, словно блондин придерживал что-то у своей груди – может быть, ноющий бок, а может быть, просто бутылку водки. Юрию и самому доводилось хаживать таким вот манером, сжимая под полой куртки рукоятку взведенного пистолета, ствол которого был направлен в бок двигавшегося рядом человека. Возможно, это были нервы, но Юрию показалось, что перед ним конвоир и подконвойный. Они и шли так, как ходят люди в подобной ситуации: блондин упорно держался впритирку к седому, справа и чуть позади, в наиболее удобной для стрельбы позиции.
Не успев принять никакого решения, Юрий отбросил только что закуренную сигарету и двинулся следом за этой странной парочкой, стараясь по мере возможности делать вид, что его здесь вообще нет. “Плохо, если у него там пистолет, – подумал он о блондине. – Терпеть не могу этих историй с заложниками, когда люди орут, страшно выпучивают глаза и тычут во все стороны заряженным пистолетом, прикрываясь своим пленником, как щитом. Так ведут себя загнанные в угол крысы, а крыса, да еще и загнанная в угол, – зверь опасный и непредсказуемый. Но интервью-то взять надо! Иначе, боюсь, брать его будет уже не у кого…"
Он увидел, что Школьников набирает код на цифровом замке, которым была оборудована дверь подъезда, и ускорил шаг, все еще не зная, что ответит, когда кто-нибудь – скорее всего блондин с пистолетом – обернется и спросит, какого черта ему тут надо.
Он успел схватиться за край двери, когда блондин уже начал закрывать ее за собой. Тот обернулся и окинул Юрия холодным взглядом, но говорить ничего не стал.
– Извините, – сказал Юрий. – Благодарю вас.
Блондин немедленно потерял к нему всякий интерес, сосредоточившись на том, чтобы не упустить Школьникова – во всяком случае, Юрию так показалось. В противном случае было бы трудно объяснить повышенный интерес этого гражданина к широкой спине Владислава Андреевича: он не сводил с нее глаз, словно ждал, что она вот-вот исчезнет, и боялся пропустить этот момент.
А, будь что будет, решил Юрий и, обогнав своих попутчиков, первым подошел к дверям лифта и нажал кнопку вызова. Где-то наверху – судя по звуку, довольно высоко – включился электромотор.
– Вам на какой? – спросил он, обращаясь к Школьникову и старательно делая вид, что вообще не замечает блондина и его правой руки, которая упорно пряталась под пиджаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87