он узнал постояльца Владислава Андреевича, а для того, чтобы прицелиться в такую завидную мишень с каких-нибудь трех метров, мелкие детали не имели значения.
Караваев немного помедлил, давая глазам жертвы привыкнуть к темноте и разглядеть непривычные очертания редкостной в наших широтах машины. Ствол винчестера в его руках совершал едва заметные круговые движения, нацеливаясь то в колено журналиста, то в грудь, то в живот…
– Юра, ты? – спросил журналист испуганным мальчишечьим голосом. – Обалдел, что ли? Чего буянишь на ночь гля…
Договорить он не успел. Караваев на мгновение задержал дыхание и спустил курок. Пуля ударила журналиста в правое плечо, перебив ключицу. Караваев получил чувствительный удар в то же место: у винчестера оказалась неожиданно сильная отдача.
Подполковник передернул затвор, позаботившись о том, чтобы стреляная гильза упала на пассажирское сиденье, где ее было бы легко найти, и вышел из машины. Журналист неподвижно лежал на крыльце, напоминая полупустой брезентовый мешок. Караваев небрежно вскинул винчестер и, почти не целясь, спустил курок. Он видел, как пуля выбила длинную щепку из дверного косяка, и слышал, как звякнула о гравий подъездной дорожки вторая гильза, когда он еще раз передернул затвор. Подполковник взял винтовку наперевес и осторожно приблизился к лежавшему на крыльце журналисту.
Раненый был без сознания. Караваев бегло осмотрел сквозную рану в его плече и пришел к выводу, что особенной опасности для жизни эта дырка не представляет. Ну, потеряет немного крови.” Если у этого пария есть хоть капля мозгов и чуточка мужества, он обязательно выкарабкается и сможет рассказать в ментовке жуткую историю о том, как кто-то подъехал к дому на “хаммере” и дважды стрелял в него, но второй раз, слава Богу, не попал. А рана – чепуха. С такими ранами люди по трое суток отбивали вражеские атаки, после чего благополучно доживали до нищей старости или умирали в возрасте сорока лет от цирроза печени. Прошагать с такой раной десяток километров – раз плюнуть. Конечно, если этот кудрявый гогочка, очухавшись, заползет в постель и будет там стонать и охать, то в конце концов его доконает если не потеря крови, то гангрена. Но парень выглядит довольно крепким…
Караваев двинулся было к машине, но вдруг замер, прислушиваясь. Ему показалось, что где-то недалеко натужно завывает автомобильный двигатель. Он подождал немного и вскоре убедился в своей правоте: сюда действительно ехала какая-то машина. “Отлично, – подумал Караваев. – Если это не БТР с отделением автоматчиков, то все складывается даже лучше, чем можно было мечтать. А откуда здесь возьмется БТР с мотострелками? Правильно, неоткуда ему здесь взяться. Значит, это либо какой-нибудь рыбак, либо Юра, которого ждал этот паренек. Вот и еще один свидетель, а может быть, даже не один…"
Он прыгнул за руль, бросил винтовку на соседнее сиденье и рывком тронул “хаммер” с места. Выехав со двора, он остановил машину в сотне метров от забора, в том месте, где дорога делала плавный поворот, потушил фары и стал ждать, не глуша двигатель.
Вскоре между стволами деревьев замелькали фары приближавшегося автомобиля. Сказать, что водитель этой машины спешил, значило бы вообще ничего не сказать. Он несся как на пожар, несся так, словно собирался побить мировой рекорд скорости, а заодно и угробить машину, на которой ехал. “Если это его собственная машина, – с усмешкой подумал Караваев, проверяя затвор винчестера, – то этот парень просто маньяк и к тому же не привык считать деньги. Ну если ему самому не жаль свою тележку, то на меня он, наверное, не обидится."
Когда свет фар приближавшейся машины упал на притаившийся у обочины “хаммер”, Караваев включил дальний свет, выставил ствол винчестера в окно и открыл огонь, размеренно работая затвором. После первого же выстрела чужая машина – это оказался микроавтобус – неловко вильнула в сторону, пошла юзом и остановилась, с жестяным грохотом ударившись бортом о ствол старой, в полтора обхвата корабельной сосны. Караваев разрядил магазин винчестера, целясь в основном по колесам и двигателю, бросил винтовку на заднее сиденье и дал полный газ.
Добравшись до дачи Школьникова, он задним ходом загнал забрызганный грязью вездеход в гараж, запер ворота и по-хозяйски вошел в дом, неся в опущенной руке разряженную винтовку. Он обошел продолжавшего храпеть Школьникова, небрежно переступив через его вытянутые ноги, поставил воняющий пороховой гарью винчестер в ячейку оружейного шкафчика, запер дверцу шкафчика на ключ, а ключ положил в ящик стола. После этого он вскрыл потайной сейф, извлек из него досье, снова запер сейф, поставил на место декоративную филенку и вышел из дома, даже не взглянув на спящего хозяина.
Через несколько минут его “десятка” уже ехала в сторону Москвы, набирая скорость. Караваев спешил: ему нужно было успеть до рассвета провернуть еще одно деликатное дельце в столице, прежде чем навсегда покинуть этот гостеприимный город.
Глава 15
Первый же выстрел из темноты пробил левое переднее колесо, и шедшая на самоубийственной скорости “каравелла” сразу же потеряла управление. Юрий ударил по тормозам, изо всех сил выворачивая ставший неповоротливый руль, и сощурил глаза в ожидании удара, который мог стать для него последним. Ему удалось избежать лобового столкновения со здоровенной, в два обхвата, сосной, но в следующее мгновение машина с грохотом ударилась о нее правым бортом. Юрий упал на сиденье, потому что по “каравелле” продолжали стрелять с таким методичным упорством, словно решили превратить машину в решето.
Пули с тупым лязгом дырявили борта, с тихим звоном сыпалось стекло. После очередного выстрела микроавтобус слегка подпрыгнул и тут же осел на заднюю ось. Юрий понял, что машина лишилась второго колеса, а в следующее мгновение до него дошло кое-что: неизвестный стрелок не собирался его убивать. Впрочем, он мог быть обыкновенным неумехой, с перепугу палящим в белый свет, как в копеечку. Второй вариант Юрию очень не понравился: неумеха запросто мог попасть в топливный бак, и не простой, мать ее, пулей, а зажигательной…
«Надо сигать отсюда, – подумал он, – и будь что будет. Авось, не попадет, а если попадет, то не насмерть. Не лежать же здесь до бесконечности, дожидаясь, пока этот подонок сделает из меня шашлык!»
Стоило ему принять такое решение, как стрельба утихла, и Юрий услышал рев отъезжающей машины. Он рывком сел на сиденье, оглянулся и сквозь разбитое боковое окно успел разглядеть слегка подсвеченный габаритными огнями заляпанный грязью задний борт какого-то автомобиля – большого, чуть ли не грузового. “Да нет, – решил он, пинком распахивая заклинившую дверцу, – это не грузовик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Караваев немного помедлил, давая глазам жертвы привыкнуть к темноте и разглядеть непривычные очертания редкостной в наших широтах машины. Ствол винчестера в его руках совершал едва заметные круговые движения, нацеливаясь то в колено журналиста, то в грудь, то в живот…
– Юра, ты? – спросил журналист испуганным мальчишечьим голосом. – Обалдел, что ли? Чего буянишь на ночь гля…
Договорить он не успел. Караваев на мгновение задержал дыхание и спустил курок. Пуля ударила журналиста в правое плечо, перебив ключицу. Караваев получил чувствительный удар в то же место: у винчестера оказалась неожиданно сильная отдача.
Подполковник передернул затвор, позаботившись о том, чтобы стреляная гильза упала на пассажирское сиденье, где ее было бы легко найти, и вышел из машины. Журналист неподвижно лежал на крыльце, напоминая полупустой брезентовый мешок. Караваев небрежно вскинул винчестер и, почти не целясь, спустил курок. Он видел, как пуля выбила длинную щепку из дверного косяка, и слышал, как звякнула о гравий подъездной дорожки вторая гильза, когда он еще раз передернул затвор. Подполковник взял винтовку наперевес и осторожно приблизился к лежавшему на крыльце журналисту.
Раненый был без сознания. Караваев бегло осмотрел сквозную рану в его плече и пришел к выводу, что особенной опасности для жизни эта дырка не представляет. Ну, потеряет немного крови.” Если у этого пария есть хоть капля мозгов и чуточка мужества, он обязательно выкарабкается и сможет рассказать в ментовке жуткую историю о том, как кто-то подъехал к дому на “хаммере” и дважды стрелял в него, но второй раз, слава Богу, не попал. А рана – чепуха. С такими ранами люди по трое суток отбивали вражеские атаки, после чего благополучно доживали до нищей старости или умирали в возрасте сорока лет от цирроза печени. Прошагать с такой раной десяток километров – раз плюнуть. Конечно, если этот кудрявый гогочка, очухавшись, заползет в постель и будет там стонать и охать, то в конце концов его доконает если не потеря крови, то гангрена. Но парень выглядит довольно крепким…
Караваев двинулся было к машине, но вдруг замер, прислушиваясь. Ему показалось, что где-то недалеко натужно завывает автомобильный двигатель. Он подождал немного и вскоре убедился в своей правоте: сюда действительно ехала какая-то машина. “Отлично, – подумал Караваев. – Если это не БТР с отделением автоматчиков, то все складывается даже лучше, чем можно было мечтать. А откуда здесь возьмется БТР с мотострелками? Правильно, неоткуда ему здесь взяться. Значит, это либо какой-нибудь рыбак, либо Юра, которого ждал этот паренек. Вот и еще один свидетель, а может быть, даже не один…"
Он прыгнул за руль, бросил винтовку на соседнее сиденье и рывком тронул “хаммер” с места. Выехав со двора, он остановил машину в сотне метров от забора, в том месте, где дорога делала плавный поворот, потушил фары и стал ждать, не глуша двигатель.
Вскоре между стволами деревьев замелькали фары приближавшегося автомобиля. Сказать, что водитель этой машины спешил, значило бы вообще ничего не сказать. Он несся как на пожар, несся так, словно собирался побить мировой рекорд скорости, а заодно и угробить машину, на которой ехал. “Если это его собственная машина, – с усмешкой подумал Караваев, проверяя затвор винчестера, – то этот парень просто маньяк и к тому же не привык считать деньги. Ну если ему самому не жаль свою тележку, то на меня он, наверное, не обидится."
Когда свет фар приближавшейся машины упал на притаившийся у обочины “хаммер”, Караваев включил дальний свет, выставил ствол винчестера в окно и открыл огонь, размеренно работая затвором. После первого же выстрела чужая машина – это оказался микроавтобус – неловко вильнула в сторону, пошла юзом и остановилась, с жестяным грохотом ударившись бортом о ствол старой, в полтора обхвата корабельной сосны. Караваев разрядил магазин винчестера, целясь в основном по колесам и двигателю, бросил винтовку на заднее сиденье и дал полный газ.
Добравшись до дачи Школьникова, он задним ходом загнал забрызганный грязью вездеход в гараж, запер ворота и по-хозяйски вошел в дом, неся в опущенной руке разряженную винтовку. Он обошел продолжавшего храпеть Школьникова, небрежно переступив через его вытянутые ноги, поставил воняющий пороховой гарью винчестер в ячейку оружейного шкафчика, запер дверцу шкафчика на ключ, а ключ положил в ящик стола. После этого он вскрыл потайной сейф, извлек из него досье, снова запер сейф, поставил на место декоративную филенку и вышел из дома, даже не взглянув на спящего хозяина.
Через несколько минут его “десятка” уже ехала в сторону Москвы, набирая скорость. Караваев спешил: ему нужно было успеть до рассвета провернуть еще одно деликатное дельце в столице, прежде чем навсегда покинуть этот гостеприимный город.
Глава 15
Первый же выстрел из темноты пробил левое переднее колесо, и шедшая на самоубийственной скорости “каравелла” сразу же потеряла управление. Юрий ударил по тормозам, изо всех сил выворачивая ставший неповоротливый руль, и сощурил глаза в ожидании удара, который мог стать для него последним. Ему удалось избежать лобового столкновения со здоровенной, в два обхвата, сосной, но в следующее мгновение машина с грохотом ударилась о нее правым бортом. Юрий упал на сиденье, потому что по “каравелле” продолжали стрелять с таким методичным упорством, словно решили превратить машину в решето.
Пули с тупым лязгом дырявили борта, с тихим звоном сыпалось стекло. После очередного выстрела микроавтобус слегка подпрыгнул и тут же осел на заднюю ось. Юрий понял, что машина лишилась второго колеса, а в следующее мгновение до него дошло кое-что: неизвестный стрелок не собирался его убивать. Впрочем, он мог быть обыкновенным неумехой, с перепугу палящим в белый свет, как в копеечку. Второй вариант Юрию очень не понравился: неумеха запросто мог попасть в топливный бак, и не простой, мать ее, пулей, а зажигательной…
«Надо сигать отсюда, – подумал он, – и будь что будет. Авось, не попадет, а если попадет, то не насмерть. Не лежать же здесь до бесконечности, дожидаясь, пока этот подонок сделает из меня шашлык!»
Стоило ему принять такое решение, как стрельба утихла, и Юрий услышал рев отъезжающей машины. Он рывком сел на сиденье, оглянулся и сквозь разбитое боковое окно успел разглядеть слегка подсвеченный габаритными огнями заляпанный грязью задний борт какого-то автомобиля – большого, чуть ли не грузового. “Да нет, – решил он, пинком распахивая заклинившую дверцу, – это не грузовик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87