- Знаете, я думаю, что десять тысяч, наверное, недостаточная премия, вы понимаете, что я имею в виду? - выдавил наконец Деррик фразу, которую репетировал полдня.
- Но мы же договорились, - невозмутимо жуя блинчик, заметил Клив.
- А теперь я думаю, что это надувательство.
- Таков ваш метод вести переговоры?
- Вы даете мне слишком мало, приятель. Я все обдумал. Я даже посидел сегодня утром в зале суда и понаблюдал за тем, что там происходит. Теперь я в курсе дела и произвел подсчеты.
- Неужели?
- Да. И пришел к выводу, что вы, ребята, играете со мной нечестно.
- Но вчера, когда мы договорились насчет десяти тысяч, у вас не было претензий.
- Сейчас многое изменилось. Вчера вы застали меня врасплох. Клив вытер губы бумажной салфеткой и дождался, пока повар отойдет обслуживать посетителей к самому дальнему столику.
- Ну и чего же вы хотите теперь? - спросил он.
- Гораздо большего.
- У нас нет времени играть в игры. Говорите, чего вы хотите. Деррик громко сглотнул, оглянулся и тихо сказал:
- Пятьдесят тысяч плюс процент с суммы, которую определит приговор.
- Какой процент?
- Думаю, десять процентов будет справедливо.
- О, вы так думаете? - Клив бросил салфетку на тарелку. - У вас крыша поехала, - сказал он и положил пятидолларовую купюру рядом со своей тарелкой, затем встал и решительно заявил: - Наше последнее слово - десять тысяч. Будете зарываться - всем нам крышка.
После этого Клив не мешкая удалился. Деррик пошарил в карманах и нашел лишь мелочь. Повар неожиданно навис над Дерриком, наблюдая за отчаянными поисками денег.
- Я думал, что он заплатит, - растерянно сказал Деррик, на всякий случай проверив еще карман рубашки.
- Сколько у вас есть? - спросил повар, забирая пять долларов, оставленные Кливом.
- Восемьдесят центов.
- Этого достаточно.
Деррик помчался на стоянку, где, заведя мотор и опустив стекло, его ждал Клив.
- Бьюсь об заклад, что другая сторона заплатит больше, - сказал он, наклоняясь к окну.
- А вы попробуйте. Пойдите к ним завтра же и скажите, что хотите пятьдесят тысяч монет за один голос.
- И десять процентов.
- Вы невежда, Сынок. - Клив заглушил мотор, вышел из машины и закурил. - Вы ничего не понимаете. Вердикт в пользу защиты означает, что никакие деньги из рук в руки переходить не будут. Ноль - истице, значит, ноль - и защите. То есть никому никаких процентов. Адвокаты истицы получат сорок процентов от нуля. Улавливаете?
- Да, - медленно произнес Деррик, хотя его, совершенно очевидно, продолжали терзать сомнения.
- Послушайте, то, что я вам предлагаю, черт знает как незаконно. Не жадничайте. В противном случае попадетесь.
- Десять тысяч все же мало за такое большое дело.
- Да нет, вы посмотрите на это с другой стороны. Рассуждайте так: Энджел не рассчитывает ни на что, так? Ноль. Она просто исполняет свой гражданский долг и получает пятнадцать долларов в день от округа за то, что является примерной гражданкой. Десять тысяч - это взятка, маленький грязный подарочек, о котором следует забыть сразу же по получении.
- Но если вы пообещаете ей процент, она будет усерднее агитировать присяжных.
Клив глубоко затянулся, медленно выпустил дым и покачал головой:
- Вы все еще не понимаете. Если ответчика признают виновным, пройдут годы, прежде чем истица действительно получит деньги. Послушайте, Деррик, вы все усложняете. Берите деньги, поговорите с Энджел и помогите нам.
- Двадцать пять тысяч.
Новая глубокая затяжка, окурок летит на асфальт, Клив раздавливает его ногой.
- Я должен поговорить с боссом.
- Двадцать пять тысяч за каждый голос.
- За каждый голос?
- Да. Энджел может обеспечить больше чем один.
- Чей же?
- Не могу сказать.
- Мне нужно поговорить с боссом.
В комнате номер 54 Хенри By читал письма от дочери из Гарварда, его жена Ки изучала новые страховые полисы на их рыболовецкий флот. Поскольку Николас смотрел в зале кино, 48-я пустовала. В 44-й Лонни и его жена возились под простынями впервые за почти целый месяц, но вынуждены были спешить, поскольку сестра жены согласилась посидеть с детьми лишь недолго. В 58-й миссис Граймз смотрела комедийное телешоу, в то время как Херман вводил в свой компьютер стенограмму сегодняшнего судебного заседания. 50-я комната также пустовала: полковник, которого опять никто не навестил, сидел в "бальной зале" - миссис Херрера гостила у кузины в Техасе. А в 52-й никого не было потому, что Джерри пил пиво с полковником и Николасом и выжидал момент, когда можно будет незамеченным проскользнуть в комнату Пуделихи. Шайн Ройс, дублер номер два, в своей 56-й комнате трудился над горой рогаликов с маслом, которые принес из столовой, смотрел телевизор и в который уж раз благодарил Бога за ниспосланную ему удачу. Пятидесятидвухлетний Ройс был безработным, жил в арендованном трейлере с женщиной, которая была моложе его, и шестью детьми. Он годами не зарабатывал пятнадцати долларов в день, чем бы ни занимался. А теперь он ничего не делал, только сидел и слушал судебные заседания, за что округ не только платил ему ежедневно по пятнадцать долларов, но еще и кормил. В 46-й комнате, открыв настежь окна, Филип Сейвелл и его пакистанская подруга пили травяной чай и курили марихуану.
В комнате напротив, 49-й, Сильвия Тейлор-Тейтум разговаривала по телефону с сыном. В 45-й миссис Глэдис Кард, учитывая болезнь предстательной железы мистера Нелсона Карда, играла с ним в кункен. Рикки Коулмен в 51-й ждала Ри, который опаздывал, поскольку няня не позвонила. Лорин Дьюк, сидя на кровати в 53-й комнате, ела булочку с корицей и завистливо прислушивалась к тому, как в соседней, 55-й, Энджел Уиз и ее приятель сотрясали стены.
А в 47-й Хоппи и Милли Дапри упоенно занимались любовью, как не делали этого уже давно. Хоппи прибыл рано с огромной сумкой еды из китайского ресторана и бутылкой дешевого шампанского - Хоппи не пробовал его уже несколько лет. В обычных обстоятельствах Милли стала бы брюзжать по поводу спиртного, но эти дни были далеко не обычными. Она пригубила шампанского из пластикового мотельного стаканчика и съела огромную порцию кисло-сладкой свинины, после чего Хоппи набросился на нее.
Потом они лежали в темноте и тихо говорили о детях, о школе, о доме. Она очень устала от своего гражданского бремени и мечтала вернуться к домашним заботам. Хоппи с тоской говорил о том, как пусто без нее дома: дети не слушаются, дом в запустении... Всем недостает Милли.
Одевшись, Хоппи включил телевизор. Милли накинула банный халат и отхлебнула еще шампанского.
- Ты не поверишь... - сказал Хоппи, порывшись в кармане и извлекая из него сложенный листок бумаги.
- Во что? - спросила Милли, принимая от него листок и разворачивая его. Это была копия фальшивки Фитча, в которой перечислялись многочисленные прегрешения Лиона Робилио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129