Раздались одобрительные возгласы, свист, насмешки. Прямо как во время потешного сражения между «кавалерами» и «круглоголовыми», подумал Брэнд и улыбнулся.
- Мне придется остаться до горького конца, - сказал он Эшу. - Это может продлиться несколько часов. Передай, пожалуйста, Марион и остальным, чтоб не ждали. Я увижу их в отеле завтра утром. Эш уставился на Брэнда:
- Горький конец? Даже так?
- Полагаю, да, - ответил Брэнд, не переставая улыбаться.
Эмили все откладывала возвращение в карету, потому что хотела поговорить с Эндрю. Когда он подошел, она схватила его за руки и улыбнулась:
- Ты был великолепен! Я так горжусь тобой, что могла бы тебя поцеловать!
Он вскинул бровь.
- Что же тебя останавливает?
Она ощутила какую-то легкую дрожь, не тревоги, а скорее женского волнения, но тут же приказала себе успокоиться. Это же Эндрю. Он для нее как брат. Она ведет себя как глупая школьница.
Эмили положила руки ему на плечи, привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Он обхватил ее и крепко прижал к себе. Ее тихий потрясенный возглас был заглушён его поцелуем. А целоваться этот парень умел.
Через секунду поцелуй закончился, и он отодвинул ее от себя. Она залилась краской и не знала, куда смотреть.
- Что это значит? - сердито спросила она.
- О, просто заявляю свои права, - ответил он с несносной бесцеремонностью. - Подумал, что тебе пора знать, как обстоит дело между нами.
Она прерывисто выдохнула и сказала первое, что пришло в голову:
- Но, Эндрю, разве ты не понимаешь, что мы еще слишком молоды?
Он легонько провел пальцем по ее щеке.
- Да, любовь моя, но мы ведь станем старше, не так ли? И зашагал прочь.
Только тогда она заметила, что люди смотрят разинув рты. Она влетела в карету и откинулась на спинку сиденья.
- Что тебя задержало? - поинтересовалась Марион.
- А-а, Эндрю, - ответила Эмили и отвернулась к окну, чтобы скрыть глупую улыбку, которую не могла удержать. - Всего лишь Эндрю.
Герцогиня заметила эту улыбку. Она почувствовала, что со спокойной душой может передать все свои тревоги об этих несносных Фицаланах в другие руки. Ее время прошло, пришел черед Марион и Эмили.
Это была странная мысль, но она утешала. Она давала надежду.
Глава 27
В полусне Марион почувствовала запах виски.
- Ты победил на выборах! - воскликнула она, затем обиженно надула губы из-за того, что он отправился кутить, вместо того чтобы сразу же сообщить ей о результатах.
- Нет. Я проиграл. - Он отвернулся и стал снимать с себя одежду.
Потрясенная Марион вскочила и подошла к нему.
- Проиграл?
- Начисто.
- Ох, Брэнд. Что я могу сказать? Мне очень жаль.
Он не был похож на человека, который лишился своей сокровенной мечты. Он был похож на человека, который только что выиграл в рулетку целое состояние.
- Не стоит сожалеть. Я завоевал гораздо более важное, чем победа на выборах. Оно всегда было моим, только я был слишком слеп, чтобы увидеть.
Она была озадачена:
- Что же это?
- Ты должна знать. Разве не ты убедила их приехать?
- Ты имеешь в виду своих родных? Нет. Нам всем пришла в голову одна и та же мысль. Хотя мы с сестрами выехали первыми, они догнали нас, и мы приехали вместе.
- А чьей идеей было снять траур? Марион покачала головой:
- В этом тоже все оказались единодушны. Нелепо носить траур по людям, которые причинили столько вреда. Конечно, твоя бабушка… Она приняла близко к сердцу смерть мисс Каттер и все обстоятельства, приведшие к этому. Они столько лет были вместе.
Он обнял ее за плечи, его глаза были очень синими и очень серьезными.
- Почему ты здесь, Марион?
- А разве ты не знаешь?
- Я не умею читать мысли, а твои настолько запутаны, что их невозможно прочесть.
Она могла быть дерзкой, могла быть сдержанной, но в данный момент, когда этот сложный, одинокий мужчина позволил ей заглянуть в свою душу, она чувствовала себя совершенно смиренной.
- Мистер Гамильтон, - мягко проговорила она, - я так давно восхищаюсь вами и люблю вас. Не окажете ли мне огромную, великую честь принять мою руку и сердце?
- Это чтобы возместить мне проигрыш на выборах? Ее чувство смирения в тот же миг испарилось.
- Нет, идиот ты этакий! Потому что я люблю тебя и не могу жить без тебя!
Он закрыл глаза и вновь широко открыл их.
- Я никогда не дам тебе забыть, что ты сделала мне предложение.
Она надулась:
- Если ты намерен смеяться надо мной… Он не дал ей договорить:
- Я имею право на небольшую месть за все те страдания, которые ты причинила мне. Мой ответ «да». Я понял, что ты женщина, которая предназначена для меня, с тех пор…
- С каких пор?
Искорки смеха осветили его глаза.
- С тех пор как ты свалилась с лестницы и ушибла ногу. - Он кивнул, когда она с сомнением посмотрела на него. - О да. Я чуть с ума не сошел от страха, пока ты не велела мне перестать суетиться. Я люблю тебя, Марион.
Она улыбнулась:
- Я знаю. Я ведь читаю твои мысли, помнишь? А теперь проверим, умеешь ли ты читать мои.
Она многозначительно взглянула на кровать. Засмеявшись, он подхватил ее на руки.
Марион потянулась под тяжестью руки Брэнда и приподнялась на локте.
- Ты ведь не собираешься оставить политику только потому, что проиграл выборы, правда?
На его лице промелькнуло удивление.
- Я думал, ты как раз этого хочешь, я имею в виду тихую жизнь…
Она поморщилась.
- Наверное, я это заслужила. Я старалась быть благородной, старалась поступать так, чтобы всем было хорошо. Ничего не вышло. По сути, я начинаю верить, что стремление быть благородной - своего рода высокомерие. Какой смысл в том, чтобы делать всех несчастными?
- Это интересно. - Он тоже оперся на локоть, чтобы быть с ней лицом к лицу. - Расскажи, что заставило тебя передумать?
- Я не передумала. Думаю, в глубине души я всегда знала, что не смогу отказаться от тебя. Но Теодора заставила меня увидеть, какой дурой я была - о, не на словах, разумеется. Она отказалась от любимого мужчины без веской причины, и чем больше растравляла свою уязвленную гордость, тем труднее становилось признать, что она совершила ошибку. Он усмехнулся:
- Вряд ли Теодора считает, что совершила ошибку.
- Вот и я о том же. Если это не высокомерие, то тогда не знаю что. - Она опустила голову на подушку. - И потом ты. Ты так сосредоточился на достижении своих целей, что отрезал себя от близких. Тебе действительно нужна жена, а поскольку мне невыносима мысль о другой женщине в этой роли, я решила, что пора с этим что-то делать. Поэтому я поговорила с Эмили и рассказала ей о наших родителях.
- Ты рассказала Эмили о родителях?
- Я чувствовала, что должна. Я подумала, что, когда мы поженимся и ты станешь премьер-министром - а Феба совершенно уверена, что так и будет, - я сделаюсь мишенью для сплетников или завистников. Поэтому я хотела, чтобы Эмили узнала правду, прежде чем услышит ее от кого-то другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73