Габар внимательно разглядел его исподтишка, и все не переставал удивляться. Он думал, что такие люди бывают только в кино - их там гримируют и показывают в рекламе. Ни один из близко ему знакомых эйджи не был на него похож. Хиллари, может, был и не особенно красив, но поразительно чист, рубашку он словно специально купил час назад в магазине, гладкое, ровное лицо, белая с розоватым отливом кожа, белые, с блестящими, словно лакированными ногтями, руки. Эти руки прямо-таки отпечатались в памяти Габара - именно они и жили, длинные, тонкие пальцы перелистывали страницы альбома, придвигали альбом ближе к Габару, взлетали в воздух, снова ложились на стол - Габар смотрел на них, как зачарованный. И еще - он совершенно не пах, ничем, как призрак. Габар извелся с этим запахом, вы же все прекрасно знаете, как шерсть хорошо впитывает и как долго удерживает запахи, а если ты живой, да еще имеешь свой собственный индивидуальный аромат?.. Книга его успокоила и на этот счет - нечего, дескать, комплексовать и мыться по пять раз на дню, достаточно обычной гигиены, ведь у эйджи очень слабое обоняние…
А рядом с этим Габар испытывал смущение и сильную неловкость - и за свою всклокоченную шерсть, и за запах, в котором он, казалось, купается. Габар очень и очень отчетливо ощущал свою неполноценность, и ему хотелось плакать. Почему так оно было, Габар и сам не понимал, и уж тем более не мог он объяснить той пропасти между собой и Хиллари Хармоном, которую видел. Эта пропасть разделяла не только эйджи и яунджи, она глубоким разломом разрывала мир людей на те 70 % централов, которые едят синтетическую суррогатную пищу, и те 30 %, которые потребляют натуральные продукты. Более того - Хармон относился к тем 15 %, которые питаются только высококачественными деликатесами, ведут здоровый образ жизни и регулярно отдыхают на шестизвездных курортах. Синтетический белок, конечно, насыщает (в него даже включены витамины и микроэлементы), а карбонгидрат дает энергию - но никогда они не дадут тот здоровый цвет лица, ту наливную упругость кожи, которая была у Хиллари, ту сильную пластику и ловкость.
Габар привык видеть хлипких, костлявых ребят, тощих, визгливых, прыщавых девчат - и считал это за норму. Хиллари был другой - чистый, уверенный, словно представитель иной расы, и своей непохожестью на прочих, обычных, пугал Габара. Габар от волнения путал слова линго, говорил коряво и неграмотно и, угнетаемый мыслью о том, как все о нем сейчас скверно думают, еще больше терялся, запинался и блуждал глазами по комнате… Все плохо, все отвратительно. Наверное, его принимают за асоциала и за умственно недоразвитого…
Вроде бы все уже закончилось, но никто не расходился. Все - и отец, и господин Шуань - молчали. Два следователя, которые все это время здесь присутствовали - один из полиции, а другого, как понял Габар, привез с собой этот Хармон - ушли и больше не показывались. Вскоре им принесли один на всех поднос с бутербродами и чаем. У Габара пересохло во рту, есть не хотелось. Ладно, хоть чаю попьем. Но чего мы ждем?.. Что, будет новый допрос?.. Ыыыыйууу…
Хиллари мог бы объяснить, чего, точнее, кого они ждут - его адвоката, чтобы подписать все необходимые бумаги; Хиллари вовсе не собирался еще раз срываться с работы, а адвокат запаздывал. "Должно быть, в воздушной пробке застрял, - издевательски подумал Хиллари, взяв чашку. Пластины карбонгидрата, изображающие хлеб, Хиллари принципиально не ел, а вот горячий чай будет очень кстати. Молчание затягивалось. Первым его нарушил Хиллари:
- А сколько ему лет? - спросил он, беззвучно отпив глоток.
- Габару четырнадцать с половиной лет, - с готовностью отозвался господин Шуань.
- Яунджи физически созревают быстрее, поэтому по закону он считается достигшим совершеннолетия I ступени, что равно 16-и человеческим годам, но я должен сказать, что в психологии есть свои нюансы - в этом возрасте еще сильно выражена неравномерность и неравнозначность форм сознания. Скажем, подросток, хоть и считается дееспособным, но не понимает что происходит и не осознает отдаленных последствий своих поступков.
- Да-а, - протянул Хиллари, разглядывая чашку.
- Мальчик попал в сцепленную ситуацию, - продолжал тем временем Шуань, - это когда один поступок непосредственно проистекает из предыдущего и жестко детерминирован ситуацией. Даже взрослые не всегда могут вырваться из этой цепи, а подростков такая ситуация поглощает полностью.
- Я знаком с этой теорией, - не меняясь в лице, заметил Хиллари.
Габар слушал, затаив дыхание. Похоже, сейчас его судьбу разыгрывают, как карту. А Шуань-то играет на моей стороне, зря я о нем думал, что он расист…
- Ответьте честно, господин Хармон, - Шуань улыбнулся, - неужели вы сами никогда за свою жизнь, в том числе и в подростковом возрасте, не нарушали закона? Не попадали в такие ситуации, из которых невозможно выбраться без посторонней помощи?
- Ну, - Хиллари еще отпил чаю, - это что считать нарушением закона… Если переход улицы на красный свет…
- Я не о том, - продолжал настойчиво улыбаться Шуань.
Габар перестал ежиться и чуть поднял голову. Интересно, что Хиллари скажет.
- Если честно, - Хиллари сел поудобнее, выпрямил спину и оперся локтями о край стола, - то в шестнадцать с небольшим лет у меня тоже были кое-какие трения с законом.
Габар совсем поднял голову и впервые посмотрел на Хиллари с нескрываемым любопытством.
- А поконкретней можно?
- Можно. Меня обвинили в шантаже службы безопасности MacroDyke Line…
Шуань широко раскрыл глаза, а Габар фыркнул, постаравшись, чтоб это выглядело как кашель, непроизвольно у него вырвалось:
- Чиа! (Круто!)
- Да, - покивал Хиллари, слегка усмехаясь, - тоже вот оказался не в том месте и не в тот час…
- А ты… вы, - Габар смутился, но продолжил, - по правде…
- Понимаешь, Габар, - серые глаза эйджи смотрели пристально, - любое обвинение надо доказать. А доказать никто ничего не смог. Шефу службы безопасности, вскрыв защищенную сеть, позвонил какой-то хакер и сообщил, что он нашел дыры в защите и мог бы помочь закрыть их, назвал дни и часы контакта. В один их этих дней я и явился к директору с предложением поработать на них. Дальнейшее нетрудно представить.
Габар неожиданно для себя рассмеялся и тут же, спохватившись, закрыл рот ладонью. Вот это да! А Хармон-то! Каков! И тут же Габар смутился, оценив всю ситуацию - в шестнадцать ихних лет, в MacroDyke Line? С предложением работы!?..
Он посмотрел на Хиллари новыми глазами.
- И ничего не доказали?
- Нет.
- А хакера нашли?
- Нет.
- А это был не… - Габар замялся.
- А ты как думаешь? - Хиллари победно рассмеялся и обстановка разрядилась. Все начали оживленно переглядываться, и разговор пошел легче. Габар смотрел на него с восхищением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
А рядом с этим Габар испытывал смущение и сильную неловкость - и за свою всклокоченную шерсть, и за запах, в котором он, казалось, купается. Габар очень и очень отчетливо ощущал свою неполноценность, и ему хотелось плакать. Почему так оно было, Габар и сам не понимал, и уж тем более не мог он объяснить той пропасти между собой и Хиллари Хармоном, которую видел. Эта пропасть разделяла не только эйджи и яунджи, она глубоким разломом разрывала мир людей на те 70 % централов, которые едят синтетическую суррогатную пищу, и те 30 %, которые потребляют натуральные продукты. Более того - Хармон относился к тем 15 %, которые питаются только высококачественными деликатесами, ведут здоровый образ жизни и регулярно отдыхают на шестизвездных курортах. Синтетический белок, конечно, насыщает (в него даже включены витамины и микроэлементы), а карбонгидрат дает энергию - но никогда они не дадут тот здоровый цвет лица, ту наливную упругость кожи, которая была у Хиллари, ту сильную пластику и ловкость.
Габар привык видеть хлипких, костлявых ребят, тощих, визгливых, прыщавых девчат - и считал это за норму. Хиллари был другой - чистый, уверенный, словно представитель иной расы, и своей непохожестью на прочих, обычных, пугал Габара. Габар от волнения путал слова линго, говорил коряво и неграмотно и, угнетаемый мыслью о том, как все о нем сейчас скверно думают, еще больше терялся, запинался и блуждал глазами по комнате… Все плохо, все отвратительно. Наверное, его принимают за асоциала и за умственно недоразвитого…
Вроде бы все уже закончилось, но никто не расходился. Все - и отец, и господин Шуань - молчали. Два следователя, которые все это время здесь присутствовали - один из полиции, а другого, как понял Габар, привез с собой этот Хармон - ушли и больше не показывались. Вскоре им принесли один на всех поднос с бутербродами и чаем. У Габара пересохло во рту, есть не хотелось. Ладно, хоть чаю попьем. Но чего мы ждем?.. Что, будет новый допрос?.. Ыыыыйууу…
Хиллари мог бы объяснить, чего, точнее, кого они ждут - его адвоката, чтобы подписать все необходимые бумаги; Хиллари вовсе не собирался еще раз срываться с работы, а адвокат запаздывал. "Должно быть, в воздушной пробке застрял, - издевательски подумал Хиллари, взяв чашку. Пластины карбонгидрата, изображающие хлеб, Хиллари принципиально не ел, а вот горячий чай будет очень кстати. Молчание затягивалось. Первым его нарушил Хиллари:
- А сколько ему лет? - спросил он, беззвучно отпив глоток.
- Габару четырнадцать с половиной лет, - с готовностью отозвался господин Шуань.
- Яунджи физически созревают быстрее, поэтому по закону он считается достигшим совершеннолетия I ступени, что равно 16-и человеческим годам, но я должен сказать, что в психологии есть свои нюансы - в этом возрасте еще сильно выражена неравномерность и неравнозначность форм сознания. Скажем, подросток, хоть и считается дееспособным, но не понимает что происходит и не осознает отдаленных последствий своих поступков.
- Да-а, - протянул Хиллари, разглядывая чашку.
- Мальчик попал в сцепленную ситуацию, - продолжал тем временем Шуань, - это когда один поступок непосредственно проистекает из предыдущего и жестко детерминирован ситуацией. Даже взрослые не всегда могут вырваться из этой цепи, а подростков такая ситуация поглощает полностью.
- Я знаком с этой теорией, - не меняясь в лице, заметил Хиллари.
Габар слушал, затаив дыхание. Похоже, сейчас его судьбу разыгрывают, как карту. А Шуань-то играет на моей стороне, зря я о нем думал, что он расист…
- Ответьте честно, господин Хармон, - Шуань улыбнулся, - неужели вы сами никогда за свою жизнь, в том числе и в подростковом возрасте, не нарушали закона? Не попадали в такие ситуации, из которых невозможно выбраться без посторонней помощи?
- Ну, - Хиллари еще отпил чаю, - это что считать нарушением закона… Если переход улицы на красный свет…
- Я не о том, - продолжал настойчиво улыбаться Шуань.
Габар перестал ежиться и чуть поднял голову. Интересно, что Хиллари скажет.
- Если честно, - Хиллари сел поудобнее, выпрямил спину и оперся локтями о край стола, - то в шестнадцать с небольшим лет у меня тоже были кое-какие трения с законом.
Габар совсем поднял голову и впервые посмотрел на Хиллари с нескрываемым любопытством.
- А поконкретней можно?
- Можно. Меня обвинили в шантаже службы безопасности MacroDyke Line…
Шуань широко раскрыл глаза, а Габар фыркнул, постаравшись, чтоб это выглядело как кашель, непроизвольно у него вырвалось:
- Чиа! (Круто!)
- Да, - покивал Хиллари, слегка усмехаясь, - тоже вот оказался не в том месте и не в тот час…
- А ты… вы, - Габар смутился, но продолжил, - по правде…
- Понимаешь, Габар, - серые глаза эйджи смотрели пристально, - любое обвинение надо доказать. А доказать никто ничего не смог. Шефу службы безопасности, вскрыв защищенную сеть, позвонил какой-то хакер и сообщил, что он нашел дыры в защите и мог бы помочь закрыть их, назвал дни и часы контакта. В один их этих дней я и явился к директору с предложением поработать на них. Дальнейшее нетрудно представить.
Габар неожиданно для себя рассмеялся и тут же, спохватившись, закрыл рот ладонью. Вот это да! А Хармон-то! Каков! И тут же Габар смутился, оценив всю ситуацию - в шестнадцать ихних лет, в MacroDyke Line? С предложением работы!?..
Он посмотрел на Хиллари новыми глазами.
- И ничего не доказали?
- Нет.
- А хакера нашли?
- Нет.
- А это был не… - Габар замялся.
- А ты как думаешь? - Хиллари победно рассмеялся и обстановка разрядилась. Все начали оживленно переглядываться, и разговор пошел легче. Габар смотрел на него с восхищением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104