Сильная, серьезная Косичка, сняв круглые очочки с треснутым левым стеклом, уже разобрала свой дальнобойный «уран» калибра 50, штатное оружие спецназовцев и террористов - извлекла магазин, убедилась, что в патроннике нет патрона, отделила затвор от рамки - и разложила части пистолета на газете, где уже красовались пузырьки со щелочью и ружейным маслом, протирка и ветошь.
- Девочки, вы любите меня? - спросила Чара своим певучим голосом.
- Да, мамочка, - кивнула Маска, в размазне своей похожая на черта, а Косичка, оторвавшись от работы, улыбнулась маме ласково и чуточку застенчиво. Чара вернулась к дневнику.
«Страшно подумать, что когда-то я была совсем одна, одна во всем мире. Одно воспоминание об этом сжимает мою душу в тисках ужаса, но стоит мне увидеть нежные лица моих дочерей, услышать их задорный дружный смех или резвую возню - и мрак прошлого отступает, будто растворяясь в солнечном сиянии семейного счастья. Как это прекрасно - иметь свою семью! быть матерью, заботиться о детях, видеть, как развивается их пытливый ум…»
- Мама, а я сегодня стреляла по пластинам, - подала голос Косичка.
- Надеюсь, ты была осторожна? - обеспокоилась Чара. - Тебя никто не видел?
- О, нет, мама! Все в порядке, - заверила ее Косичка. - Я стреляла с глушителем, а место было безлюдное - ты его знаешь, это задний двор старого завода Джи-Джи-Ай. Четыре пластины по пять миллиметров прошибает только так, и даже с двухсот шагов. А ты скоро мне импульсное ружье достанешь, ма?
- Как только смогу.
- А мне нужен новый «агрессор», - вмешалась Маска. - Старый почти сдох и еле тянет. Ма, ты подаришь мне его на день рождения?
- Масочка, я постараюсь.
- Ну вот, всегда так, - надулась Маска, - как Косе, так сразу, а мне даже не обещаешь…
- Маска, пожалуйста, не надо, - попросила Чара. - Я одинаково люблю вас и КАЖДОЙ постараюсь что-нибудь достать. Только не ссорьтесь.
- Ну, если она не станет слишком выпендриваться… - хищно сощурилась Маска, обманутая их молчанием, Чара вернулась к дневнику, а Косичка показала Маске язык, но и та не осталась в долгу - высунула свой, весь фиолетовый. За спиной мамы девчонки принялись вполголоса, но вежливо собачиться о том, кому, чего и сколько мама подарила, а Чара, стараясь не обращать на них внимания, писала дальше.
«Воспитание девочек - дело очень и очень сложное. Они такие разные по характеру, такие обидчивые и вспыльчивые, что порой руки опускаются от бессилия. Но мой долг матери в том и состоит, чтобы к каждой из них найти подход, вовремя сказать нужное слово, что-то одобрить, в чем-то мягко урезонить, тактично указать на ошибку. Бывают у меня и промахи, которых я сама потом стыжусь и которые вспоминаю - как бы тяжело это не было - чтобы не допустить их вновь. Например, когда Косичка раздобыла пистолет, я вовремя не запретила ей носить его с собой, а теперь уже поздно, время упущено…»
- Хай! - влетела в комнату Гильза с набитой сумкой.
- Ушами помахай! - приветствовала ее Маска. - Ну, ворюга, чего принесла, вытряхивай.
- Девочки, вы не могли бы в моем присутствии…
- Извини, мамочка, я больше не буду, - в три тысячи сто семьдесят восьмой раз обещала Маска, а Гильза с радостной улыбкой до ушей выкладывала на стол упаковку за упаковкой, каждую представляя публике как заправский коммивояжер:
- А вот не желаете ли свеженькую батарею, полную, заряженную? А паста для еды нужна кому-нибудь?..
- Уау! - вскочила с места на ноги Маска. - Ма, живем!! Гиль, ты как это добыла?!..
- Ловкость рук, - сияла Гильза, - и фигушки они нас вычислят! Все чисто, ма! Я так боялась, что лицензия уже засвечена, и по Сети в магазин звякнут - «Задержать предъявителя», но все проскочило о'кэй. Потом кредитка - я опять трясусь и все в кармане тискаю гранату, чтоб сразу нажать и бежать, а тут с банка отвечают - «Кредит открыт» - и оп-ля! Вот оно!
- Гиль, я тебя поцелую! Я сейчас как вцеплюсь!..
- Уйди от меня, грязь! Ты, чучело немытое!.. Маааа, спаси меня! Она вся заразная!!.. - Гильза с визгом побежала от Маски вокруг стола, а Маска одним скачком перелетела стол, облапила Гильзу и завертелась с ней волчком в обнимку, Чара с Косичкой хохотали, глядя на них, дерущихся понарошку.
Пока девчонки шумно разбирали добычу Гильзы, Чара продолжила писать: «Жизнь такова, что я не могу проводить с девочками дни и ночи напролет. Все мы должны бороться за существование - и я, скрепя сердце, отпускаю их на промысел. Я разрываюсь между желанием быть с ними и сознанием того, что они должны взрослеть, учиться жить и набираться опыта САМИ, без пристальной мелочной опеки взрослых. Я догадываюсь - они не обо всех своих похождениях мне рассказывают, но главное - главное, что их беспокоит, тревожит, волнует - они несут ко мне и советуются со мной. Каюсь - не на все их вопросы я могу ответить…»
Чара задержала перо, вспоминая, как Дымка после долгих сомнений робко спросила: «Мама, а у меня есть душа?». Что было ответить ей?.. "Да, есть, - уверенно сказала тогда Чара, потому что домысел - еще не ложь. «Это здорово, - с облегчением вздохнула Дымка. - Значит, я могу ходить в церковь и молиться. А еще я хочу попробовать вызывать духов из преисподней». Надо ли говорить, что неделю спустя Чара застала своих девчонок, сгрудившихся над спиритическим справочником и выписывающих оттуда алгоритмы общения с потусторонним миром. Правда, о результатах они еще не докладывали.
- Я сегодня с банкомата семьсот тридцать бассов сняла «агрессором» - во как! - похвалялась Маска. - А Коса на Джи-Джи-Ай ходила стрелять из «урана», дурью маялась.
- Я тренируюсь! - возмущалась Косичка. - А вот ты - правильно стрелять не умеешь!
- Да-да-да, я тренируюсь! - скорчив рожу, передразнила Маска. - А то я не знаю, куда ты ходишь. Как твоего тренера зовут, а?
Косичка, словам всегда предпочитавшая дела, молча сграбастала Маску за дыбом торчащие волосы, Маска взвыла сиреной и принялась тузить сестрицу кулаками, Гильза стала их разнимать, а Чара в сердцах захлопнула дневник - настроение ушло, и вообще пора было показать свою материнскую власть. Она резким рывком растащила дерущихся.
- И не стыдно? При мне, за волосы! И ты со своим языком, Мас! Господи, когда я приучу вас жить по-человечески!?.. Ну-ка, все, займитесь делом!
- А мы и живем по-человечески, - буркнула Маска. - Ты сама говоришь - учитесь, учитесь… Она мне клок волос выдрала, снайперша чертова! А волосяные процессоры - десять бассов за блок, между прочим, если кто не знает!..
- Но ведь клок, а не блок! - отпиралась Косичка.
- Ты противная! Я тебя не люблю!!..
Тут зазвонил телефон, по-черному подключенный Гильзой к линии, Чара сверилась с датчиком - нет ли прослушивания? - потом сняла трубку.
- Это Фердинанд. Чара, я загарпунил еще одну куклу. Высылай девочек встретить ее. Они все дома?
- Дымки нет, я за нее волнуюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
- Девочки, вы любите меня? - спросила Чара своим певучим голосом.
- Да, мамочка, - кивнула Маска, в размазне своей похожая на черта, а Косичка, оторвавшись от работы, улыбнулась маме ласково и чуточку застенчиво. Чара вернулась к дневнику.
«Страшно подумать, что когда-то я была совсем одна, одна во всем мире. Одно воспоминание об этом сжимает мою душу в тисках ужаса, но стоит мне увидеть нежные лица моих дочерей, услышать их задорный дружный смех или резвую возню - и мрак прошлого отступает, будто растворяясь в солнечном сиянии семейного счастья. Как это прекрасно - иметь свою семью! быть матерью, заботиться о детях, видеть, как развивается их пытливый ум…»
- Мама, а я сегодня стреляла по пластинам, - подала голос Косичка.
- Надеюсь, ты была осторожна? - обеспокоилась Чара. - Тебя никто не видел?
- О, нет, мама! Все в порядке, - заверила ее Косичка. - Я стреляла с глушителем, а место было безлюдное - ты его знаешь, это задний двор старого завода Джи-Джи-Ай. Четыре пластины по пять миллиметров прошибает только так, и даже с двухсот шагов. А ты скоро мне импульсное ружье достанешь, ма?
- Как только смогу.
- А мне нужен новый «агрессор», - вмешалась Маска. - Старый почти сдох и еле тянет. Ма, ты подаришь мне его на день рождения?
- Масочка, я постараюсь.
- Ну вот, всегда так, - надулась Маска, - как Косе, так сразу, а мне даже не обещаешь…
- Маска, пожалуйста, не надо, - попросила Чара. - Я одинаково люблю вас и КАЖДОЙ постараюсь что-нибудь достать. Только не ссорьтесь.
- Ну, если она не станет слишком выпендриваться… - хищно сощурилась Маска, обманутая их молчанием, Чара вернулась к дневнику, а Косичка показала Маске язык, но и та не осталась в долгу - высунула свой, весь фиолетовый. За спиной мамы девчонки принялись вполголоса, но вежливо собачиться о том, кому, чего и сколько мама подарила, а Чара, стараясь не обращать на них внимания, писала дальше.
«Воспитание девочек - дело очень и очень сложное. Они такие разные по характеру, такие обидчивые и вспыльчивые, что порой руки опускаются от бессилия. Но мой долг матери в том и состоит, чтобы к каждой из них найти подход, вовремя сказать нужное слово, что-то одобрить, в чем-то мягко урезонить, тактично указать на ошибку. Бывают у меня и промахи, которых я сама потом стыжусь и которые вспоминаю - как бы тяжело это не было - чтобы не допустить их вновь. Например, когда Косичка раздобыла пистолет, я вовремя не запретила ей носить его с собой, а теперь уже поздно, время упущено…»
- Хай! - влетела в комнату Гильза с набитой сумкой.
- Ушами помахай! - приветствовала ее Маска. - Ну, ворюга, чего принесла, вытряхивай.
- Девочки, вы не могли бы в моем присутствии…
- Извини, мамочка, я больше не буду, - в три тысячи сто семьдесят восьмой раз обещала Маска, а Гильза с радостной улыбкой до ушей выкладывала на стол упаковку за упаковкой, каждую представляя публике как заправский коммивояжер:
- А вот не желаете ли свеженькую батарею, полную, заряженную? А паста для еды нужна кому-нибудь?..
- Уау! - вскочила с места на ноги Маска. - Ма, живем!! Гиль, ты как это добыла?!..
- Ловкость рук, - сияла Гильза, - и фигушки они нас вычислят! Все чисто, ма! Я так боялась, что лицензия уже засвечена, и по Сети в магазин звякнут - «Задержать предъявителя», но все проскочило о'кэй. Потом кредитка - я опять трясусь и все в кармане тискаю гранату, чтоб сразу нажать и бежать, а тут с банка отвечают - «Кредит открыт» - и оп-ля! Вот оно!
- Гиль, я тебя поцелую! Я сейчас как вцеплюсь!..
- Уйди от меня, грязь! Ты, чучело немытое!.. Маааа, спаси меня! Она вся заразная!!.. - Гильза с визгом побежала от Маски вокруг стола, а Маска одним скачком перелетела стол, облапила Гильзу и завертелась с ней волчком в обнимку, Чара с Косичкой хохотали, глядя на них, дерущихся понарошку.
Пока девчонки шумно разбирали добычу Гильзы, Чара продолжила писать: «Жизнь такова, что я не могу проводить с девочками дни и ночи напролет. Все мы должны бороться за существование - и я, скрепя сердце, отпускаю их на промысел. Я разрываюсь между желанием быть с ними и сознанием того, что они должны взрослеть, учиться жить и набираться опыта САМИ, без пристальной мелочной опеки взрослых. Я догадываюсь - они не обо всех своих похождениях мне рассказывают, но главное - главное, что их беспокоит, тревожит, волнует - они несут ко мне и советуются со мной. Каюсь - не на все их вопросы я могу ответить…»
Чара задержала перо, вспоминая, как Дымка после долгих сомнений робко спросила: «Мама, а у меня есть душа?». Что было ответить ей?.. "Да, есть, - уверенно сказала тогда Чара, потому что домысел - еще не ложь. «Это здорово, - с облегчением вздохнула Дымка. - Значит, я могу ходить в церковь и молиться. А еще я хочу попробовать вызывать духов из преисподней». Надо ли говорить, что неделю спустя Чара застала своих девчонок, сгрудившихся над спиритическим справочником и выписывающих оттуда алгоритмы общения с потусторонним миром. Правда, о результатах они еще не докладывали.
- Я сегодня с банкомата семьсот тридцать бассов сняла «агрессором» - во как! - похвалялась Маска. - А Коса на Джи-Джи-Ай ходила стрелять из «урана», дурью маялась.
- Я тренируюсь! - возмущалась Косичка. - А вот ты - правильно стрелять не умеешь!
- Да-да-да, я тренируюсь! - скорчив рожу, передразнила Маска. - А то я не знаю, куда ты ходишь. Как твоего тренера зовут, а?
Косичка, словам всегда предпочитавшая дела, молча сграбастала Маску за дыбом торчащие волосы, Маска взвыла сиреной и принялась тузить сестрицу кулаками, Гильза стала их разнимать, а Чара в сердцах захлопнула дневник - настроение ушло, и вообще пора было показать свою материнскую власть. Она резким рывком растащила дерущихся.
- И не стыдно? При мне, за волосы! И ты со своим языком, Мас! Господи, когда я приучу вас жить по-человечески!?.. Ну-ка, все, займитесь делом!
- А мы и живем по-человечески, - буркнула Маска. - Ты сама говоришь - учитесь, учитесь… Она мне клок волос выдрала, снайперша чертова! А волосяные процессоры - десять бассов за блок, между прочим, если кто не знает!..
- Но ведь клок, а не блок! - отпиралась Косичка.
- Ты противная! Я тебя не люблю!!..
Тут зазвонил телефон, по-черному подключенный Гильзой к линии, Чара сверилась с датчиком - нет ли прослушивания? - потом сняла трубку.
- Это Фердинанд. Чара, я загарпунил еще одну куклу. Высылай девочек встретить ее. Они все дома?
- Дымки нет, я за нее волнуюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104