- Ты можешь идти? - спросил Эдуард.
- Как далеко?
- Десять ярдов.
Вот так, он знал точное расстояние до двери. Я бы никогда не смогла быть такой педантичной.
- Позвольте мне опереться на чью-то руку и все будет зашибись, я сделаю это.
Я поднялась вертикально, и кожаная куртка упала на пол. Олаф перегнулся через сидение и поднял ее, в то время как Эдуард предложил мне свою руку, и я стала пытаться выйти из машины своими собственными силами.
Олаф протянул руку и помог мне закрыть рубашкой раны. Хотя красное в сочетании с голубым превратилось в фиолетовые разводы на моей рубашке. Мы заправили концы в штаны, чтобы скрыть обрывки.
Я встала, держась за руку Эдуарда так сильно, как еще не держалась за руку ни одного мужчины. Даже просто стоять было больно, и я чувствовала, как кровь начинает течь по моему животу. Никуда не годится, и если больно стоять, то насколько больнее будет идти. Замечательно.
Эдуард заправил кое-что из моего оружия внутрь своей одежды и вокруг тела, но многое, и мой жилет в том числе, было на полу.
- Оружие, - произнесла я немного напряженным голосом.
- Оставь его, - сказал Виктор.
- Нет, - сказал я.
Олаф просто начал собирать его и взял то, что помещалось в его пояс. Эдуард уже добавил мой рюкзак к своему грузу. Он взял кожаную куртку.
- Чтобы скрыть мои руки, - сказал он.
Я поняла, что его руки были забрызганы моей кровью. Я видела их и до этого, но одновременно из-за их вида и того факта, что теперь я стояла, тепло пустыни поплыло вокруг меня.
- Внутрь, - прошептала я, - мне нужно внутрь как можно скорее.
Эдуард не стал задавать вопросов, просто помог мне повернуться, чтобы идти. Что-то в моем животе натянулось совсем неправильно, когда я повернулась. Мои внутренности угрожающе покатились. Я молилась, чтобы не вырвать, в то время как мой желудок разрезан снаружи. Это было бы очень болезненным. Я вдохнула через рот горячий, неподвижный воздух, и сосредоточилась на каждом шагу. Сосредоточилась на том, чтобы двигаться настолько естественно, насколько это было возможным, перед камерами, и не так быстро, чтобы не дать рваным ранам раскрыться сильнее. Это была одна из самых осторожных прогулок, какие я только могла вспомнить. Я сосредоточилась так сильно, что не очень обращала внимание на здание, пока Виктор не открыл дверь для нас. Тогда я посмотрела вверх и увидела знак, на котором было написано "У Трикси" и была изображена неоновая полуобнаженная женщина, сидящая в огромном стакане мартини. Знака было достаточно, но они были обязаны поместить больше неона в окно возле двери, который просто кричал: девушки, девочки, девушки все-ню, все время.
Я посмотрела на Виктора, когда мы медленно проходили мимо него. Он прошептал:
- Врач ждет внутри, это то самое заведение, где работает Паула Чжу. Вы можете найти улики, которые позволят вам сказать им задержать ее, не выдавая твоего секрета.
Я не могла спорить с его логикой, а воздух за дверью был прохладным. На данный момент все, что меня волновало, неважно где и как, это лечь в помещении с кондиционированием. Я проглотила подкатившую тошноту еще один раз, и позволила Эдуарду помочь мне войти в прохладные сумерки Трикси, все ню, все время. По крайней мере, черт возьми, тут было холодно.
Глава 49

Музыка играла громко, хотя и не до дребезга в ушах, как в некоторых клубах. Музыка звучала устало, или, может, это только мне так казалось. Мои глаза привыкли, и я увидела столики, разбросанные по удивительно большой комнате. Там была основная сцена и столики-сцены поменьше с местами вокруг них. Еще не было семи часов, но мужчины уже сидели в затемненной комнате. Женщины ползали по столам-сценам ню, как и обещала вывеска. Я отвела глаза, потому что некоторые ракурсы должны видеть только ваш гинеколог или любовник.
Основная сцена была пуста, но огромна. На ней был небольшой подиум и круговая площадка с сидениями по периметру. Я никогда не видела сцену, подобную этой, ни в одном стрип-клубе, разве что в старом фильме. Виктор вел нас между столов, и мы шли, потому что, если бы мы прошли прямо перед клиентами, это едва ли способствовало бы нашему прикрытию.
Эдуард не пытался поддержать меня, он просто держал руки согнутыми и твердыми под замком моих сцепленных вместе рук, и шел медленно. Олаф и Бернардо были все еще позади. Виктор добрался до маленькой двери сбоку от главной сцены задолго до того, как мне удалось туда попасть. К боли добавилось головокружение. Картинка у меня в глазах пошла пятнами, и это было нехорошо. Сколько крови я потеряла, и сколько продолжала терять?
Мир сузился до сосредоточения на движении моих ног. Боль в животе росла словно далеко, зрение стало размываться и пошло светлыми и темными полосами вокруг меня. Я мертвой хваткой вцепилась в руку Эдуарда и доверилась ему, чтобы ни во что не врезаться. Голос Эдуарда:
- Анита, мы пришли. Анита, ты можешь остановиться.
Он вынужден был схватить меня за плечо, чтобы заставить меня взглянуть на него. Я просто смотрела на него, видя его лицо, но не понимая, почему свет стал ярче. Рука коснулась моего лба.
- Ее кожа прохладна на ощупь, - сказал Олаф.
Эдуард поднял меня, и это причинило сильную боль, достаточную для того, чтобы я закричала, и мир поплыл яркими полосами. Я сосредоточилась на том, чтобы не вырвать, и это помогло преодолеть боль. Мы оказались в комнате, которая была опять-таки тусклой, но не такой темной, как клуб. Они положили меня на стол под свет. Подо мной была ткань, и рифление пластика под ней. Кто-то щупал мою левую руку. Я увидела человека, которого я не знала, и сказала:
- Эдуард.
- Я здесь, - и он встал у меня в изголовье.
Голос Виктора.
- Это наш врач. Он действительно врач, и зашил многих из моего народа. Он очень хорошо зашивает, даже шрамов не остается.
- Будет немного печь, - сказал доктор. Он поставил мне капельницу и пустил внутривенно раствор. Я была в шоке. У видела только образ с темными волосами и темной кожей, и что он был более экзотическим, чем Бернардо или я. Помимо этого, он для меня был размытым пятном.
- Как много крови она потеряла? - Спросил он.
- Не похоже, чтобы она потеряла ее много в машине, - сказал Эдуард.
Было какое-то движение, и я попыталась посмотреть на него, но Эдуард поймал мое лицо между своих рук.
- Посмотри на меня, Анита. - Это был способ, которым родитель постарался бы отвлечь ребенка от большого плохого доктора.
- О, сказала я. -Это не очень хорошо.
Он улыбнулся.
- Что, я не достаточно интересен? Я могу позвать Бернардо, чтобы ты могла смотреть на него. Он красивее.
- Ты дразнишь меня, пытаясь меня отвлечь. Дерьмо, что должно произойти?
- Он не хочет давать тебе обезболивающие, из-за потери крови и шока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153