Я почувствовала, что он позади меня, почувствовала, как он коснулся меня.
- Не надо.
Я почувствовала, как он очень тихо двигается за мной.
- Я знаю, что ты меня не любишь, моя вечерняя звезда.
- В моей жизни слишком много людей, которых я люблю, Реквием, почему мы не можем быть просто любовниками? Почему ты постоянно должен напоминать мне, что ты меня любишь, а я тебя нет? Твое разочарование, как постоянное давление, а это не моя вина. Я никогда не предлагала любви, никогда ее не обещала.
- Я буду служить моей даме так, как она пожелает, ибо во всем, что касается ее, у меня нет гордости.
- Я даже не хочу знать, что ты цитируешь, просто уйди.
- Посмотри на меня, и скажи мне уйти, и я уйду.
Я упрямо помотала головой.
- Нет, потому что, если я увижу тебя, я не смогу. Ты красивый. Ты прекрасен в постели. Но, кроме всего прочего, ты еще та боль в заднице, а я устала, Реквием. Я так устала.
- Я даже не спросил тебя, как прошла твоя ночь. Я думал только о моих собственных чувствах, моих собственных нуждах. Я не настоящий любовник, я думаю только о себе.
- Мне сказали, что ты здесь, чтобы кормить ardeur.
- Мы оба знаем, что это ложь, - произнес он мягким и близким голосом. - Я здесь, потому что новость о том, что ты спала с Нечестивой Истиной, разбила мне сердце.
Я начала говорить что-то сердитое. Он сказал:
- Тише, я не могу избавиться от своих чувств, моя вечерняя звезда. Я попросил Жан-Клода найти для меня новый город, такой, где бы я мог быть чьим-то вторым человеком в команде, а не далеким третьим.
Тогда я повернулась и всмотрелась в его лицо.
- Ты говоришь правду.
Он слабо улыбнулся.
- Да.
Тогда я обняла его, соединяя наши тела вместе, как бывает с кем-то, с кем вы столько раз были вместе, что уже сбились со счета. Вы знаете тела друг друга. Вы знаете музыку их дыхания, когда секс наполняет воздух. Я прижала его к себе, и поняла, что буду скучать по нему. Но знала, что он прав.
Он погладил меня по волосам.
- Приятно знать, что тебе будет не хватать меня.
Я подняла лицо, чтобы заглянуть в эти голубые глаза с проблеском зеленого вокруг зрачков.
- Ты знаешь, что я нахожу тебя прекрасным и удивительным в постели.
Он кивнул и снова выдал эту печальную улыбку.
- Но все твои мужчины красивы, и все они хороши в постели. Я хочу поехать куда-нибудь, где у меня будет шанс блистать. Шанс быть с женщиной, которая любит меня, Анита, только меня. Ты никогда не будешь любить только меня.
- Я не уверена, что когда-либо любила кого-то одного, - сказала я.
Он улыбнулся немного шире.
- Это что-то, знать, что ты соврала и Жан-Клоду тоже. Я никогда не думал встретить кого-то, кто мог бы противостоять ему.
Я нахмурилась.
- Я вообще-то не сопротивлялась.
- Ты его любовница, его человек-слуга, но ты не принадлежишь ему.
Я хотела сделать шаг назад, но он обнял меня крепче.
- Он сказал почти то же самое по телефону. Следует ли мне поблагодарить тебя за этот небольшой разговор?
- Я сказал ему, почему я должен уйти, и он согласился. Вот почему я нахожусь здесь, в Лас-Вегасе, чтобы посмотреть, понравится ли мне тут.
- Я не думаю, что это твой город.
- Я тоже, но это только начало. Я посмотрю их шоу, и буду танцевать, и женщины сочтут меня красивым, они захотят меня, и в итоге я захочу их.
- Меня не хватит встречаться со всеми вами, Реквием. Я могу заниматься сексом с таким количеством мужчин, но я не могу быть возлюбленной каждого; одна женщина не способна.
Он кивнул.
- Я знаю. Теперь, поцелуй меня, поцелуй меня, как умеешь. Поцелуй меня так, как будешь скучать по мне. Поцелуй меня скорее до рассвета, потому что когда ты закончишь охотиться на своего убийцу, я не вернусь с тобой. Если мне не понравится Вегас, Мастер Филадельфии ищет второго, и она ищет мужчину линии Белль, если получится.
Я посмотрела ему в лицо и поняла, что он на самом деле собирается так поступить. Он говорил серьезно. Я поднялась на цыпочки, и он опустил лицо к моему. Я поцеловала эти губы, сначала нежно, словно касалась произведения искусства, боясь повредить его, а потом отпустила руки и поцеловала его, как он хотел. Поцеловала его так, словно прикосновение к его устам, тяжесть его рук, высота его тела были пищей и водой для меня. Я не могла отдать ему свое сердце, но я дала ему, что могла, и это не было ложью. Я любила его тело, и его печальную поэзию, я просто не любила его. Бог свидетель, я пыталась любить их всех, но мое сердце не могло вместить так много.
Он отодвинулся первым, смеясь, глаза горели.
- Слишком близко к рассвету, чтобы я мог отдать дань такому поцелую. Я знаю, что ты не позволяешь спать в твоей постели даже нашему Мастеру, когда он умирает на день, поэтому я пойду в свой ящик. Я отправлю к тебе в кровать более теплых партнеров, чтобы тебе не было одиноко, и ты могла покормиться, когда проснешься.
- Реквием, - начала я, но он прикоснулся пальцами к моим губам.
- Она исполнена красотой, как ночь / в безоблачном краю и звездное небо, / И все, что есть прекрасного во тьме и свете / встречается во взгляде и глазах ее.
Я не знаю почему, но я почувствовала, как первая скупая горячая слеза скатывается вниз по моему лицу. Он убрал пальцы с моих уст, чтобы поймать мои слезы. Он поцеловал их на его коже, а потом поцеловал их на моем лице.
- Для меня много значит, что ты плачешь из-за расставания со мной.
Потом он ушел, мягко закрыв за собой дверь.
Я пошла в ванную комнату и начала готовиться ко сну. Нужно было смыть слезы. Я даже не знала, почему плакала. Я просто устала. Я услышала шум и выключила воду, когда Криспин прокричал:
- Это мы, Анита.
На минуту я задумалась, кто такие были эти "мы", потому что Криспин не знал никого из оборотней, приехавших из Сент-Луиса, или недостаточно хорошо знал, чтобы привести их в постель. Я обнаружила, что гетеросексуальные мужчины очень требователены к тому, кого они приводят в постель, умники. Скорее это была дружба, чем секс. Больше доверие, чем похоть. Я думала о том, чтобы выглянуть и посмотреть, но это казалось слишком проблематичным. Я была такой уставшей. Криспин и кто бы там ни был по-прежнему будут там, когда я закончу. Я вышла из ванной, надевая халат с двери, который скрыл меня от плечей и до пальцев ног. Двое мужчин в моей постели были одеты только в простыню на талии. Двое обнаженных мужчины в моей постели, оба достаточно привлекательные. Проблема была в том, что одного из них я никогда не видела голым.
Глава 66
Криспин был таким же тощим и мускулистым, каким я его помнила. Он сел, улыбаясь, простыня опустилась на колени, так что я могла видеть часть его бедра, и определить наверняка, что между ним и моими простынями не было ничего. Его короткие, вьющиеся белые волосы были подсвечены лампой, так что свет играл в локонах, образуя яркий белый ореол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
- Не надо.
Я почувствовала, как он очень тихо двигается за мной.
- Я знаю, что ты меня не любишь, моя вечерняя звезда.
- В моей жизни слишком много людей, которых я люблю, Реквием, почему мы не можем быть просто любовниками? Почему ты постоянно должен напоминать мне, что ты меня любишь, а я тебя нет? Твое разочарование, как постоянное давление, а это не моя вина. Я никогда не предлагала любви, никогда ее не обещала.
- Я буду служить моей даме так, как она пожелает, ибо во всем, что касается ее, у меня нет гордости.
- Я даже не хочу знать, что ты цитируешь, просто уйди.
- Посмотри на меня, и скажи мне уйти, и я уйду.
Я упрямо помотала головой.
- Нет, потому что, если я увижу тебя, я не смогу. Ты красивый. Ты прекрасен в постели. Но, кроме всего прочего, ты еще та боль в заднице, а я устала, Реквием. Я так устала.
- Я даже не спросил тебя, как прошла твоя ночь. Я думал только о моих собственных чувствах, моих собственных нуждах. Я не настоящий любовник, я думаю только о себе.
- Мне сказали, что ты здесь, чтобы кормить ardeur.
- Мы оба знаем, что это ложь, - произнес он мягким и близким голосом. - Я здесь, потому что новость о том, что ты спала с Нечестивой Истиной, разбила мне сердце.
Я начала говорить что-то сердитое. Он сказал:
- Тише, я не могу избавиться от своих чувств, моя вечерняя звезда. Я попросил Жан-Клода найти для меня новый город, такой, где бы я мог быть чьим-то вторым человеком в команде, а не далеким третьим.
Тогда я повернулась и всмотрелась в его лицо.
- Ты говоришь правду.
Он слабо улыбнулся.
- Да.
Тогда я обняла его, соединяя наши тела вместе, как бывает с кем-то, с кем вы столько раз были вместе, что уже сбились со счета. Вы знаете тела друг друга. Вы знаете музыку их дыхания, когда секс наполняет воздух. Я прижала его к себе, и поняла, что буду скучать по нему. Но знала, что он прав.
Он погладил меня по волосам.
- Приятно знать, что тебе будет не хватать меня.
Я подняла лицо, чтобы заглянуть в эти голубые глаза с проблеском зеленого вокруг зрачков.
- Ты знаешь, что я нахожу тебя прекрасным и удивительным в постели.
Он кивнул и снова выдал эту печальную улыбку.
- Но все твои мужчины красивы, и все они хороши в постели. Я хочу поехать куда-нибудь, где у меня будет шанс блистать. Шанс быть с женщиной, которая любит меня, Анита, только меня. Ты никогда не будешь любить только меня.
- Я не уверена, что когда-либо любила кого-то одного, - сказала я.
Он улыбнулся немного шире.
- Это что-то, знать, что ты соврала и Жан-Клоду тоже. Я никогда не думал встретить кого-то, кто мог бы противостоять ему.
Я нахмурилась.
- Я вообще-то не сопротивлялась.
- Ты его любовница, его человек-слуга, но ты не принадлежишь ему.
Я хотела сделать шаг назад, но он обнял меня крепче.
- Он сказал почти то же самое по телефону. Следует ли мне поблагодарить тебя за этот небольшой разговор?
- Я сказал ему, почему я должен уйти, и он согласился. Вот почему я нахожусь здесь, в Лас-Вегасе, чтобы посмотреть, понравится ли мне тут.
- Я не думаю, что это твой город.
- Я тоже, но это только начало. Я посмотрю их шоу, и буду танцевать, и женщины сочтут меня красивым, они захотят меня, и в итоге я захочу их.
- Меня не хватит встречаться со всеми вами, Реквием. Я могу заниматься сексом с таким количеством мужчин, но я не могу быть возлюбленной каждого; одна женщина не способна.
Он кивнул.
- Я знаю. Теперь, поцелуй меня, поцелуй меня, как умеешь. Поцелуй меня так, как будешь скучать по мне. Поцелуй меня скорее до рассвета, потому что когда ты закончишь охотиться на своего убийцу, я не вернусь с тобой. Если мне не понравится Вегас, Мастер Филадельфии ищет второго, и она ищет мужчину линии Белль, если получится.
Я посмотрела ему в лицо и поняла, что он на самом деле собирается так поступить. Он говорил серьезно. Я поднялась на цыпочки, и он опустил лицо к моему. Я поцеловала эти губы, сначала нежно, словно касалась произведения искусства, боясь повредить его, а потом отпустила руки и поцеловала его, как он хотел. Поцеловала его так, словно прикосновение к его устам, тяжесть его рук, высота его тела были пищей и водой для меня. Я не могла отдать ему свое сердце, но я дала ему, что могла, и это не было ложью. Я любила его тело, и его печальную поэзию, я просто не любила его. Бог свидетель, я пыталась любить их всех, но мое сердце не могло вместить так много.
Он отодвинулся первым, смеясь, глаза горели.
- Слишком близко к рассвету, чтобы я мог отдать дань такому поцелую. Я знаю, что ты не позволяешь спать в твоей постели даже нашему Мастеру, когда он умирает на день, поэтому я пойду в свой ящик. Я отправлю к тебе в кровать более теплых партнеров, чтобы тебе не было одиноко, и ты могла покормиться, когда проснешься.
- Реквием, - начала я, но он прикоснулся пальцами к моим губам.
- Она исполнена красотой, как ночь / в безоблачном краю и звездное небо, / И все, что есть прекрасного во тьме и свете / встречается во взгляде и глазах ее.
Я не знаю почему, но я почувствовала, как первая скупая горячая слеза скатывается вниз по моему лицу. Он убрал пальцы с моих уст, чтобы поймать мои слезы. Он поцеловал их на его коже, а потом поцеловал их на моем лице.
- Для меня много значит, что ты плачешь из-за расставания со мной.
Потом он ушел, мягко закрыв за собой дверь.
Я пошла в ванную комнату и начала готовиться ко сну. Нужно было смыть слезы. Я даже не знала, почему плакала. Я просто устала. Я услышала шум и выключила воду, когда Криспин прокричал:
- Это мы, Анита.
На минуту я задумалась, кто такие были эти "мы", потому что Криспин не знал никого из оборотней, приехавших из Сент-Луиса, или недостаточно хорошо знал, чтобы привести их в постель. Я обнаружила, что гетеросексуальные мужчины очень требователены к тому, кого они приводят в постель, умники. Скорее это была дружба, чем секс. Больше доверие, чем похоть. Я думала о том, чтобы выглянуть и посмотреть, но это казалось слишком проблематичным. Я была такой уставшей. Криспин и кто бы там ни был по-прежнему будут там, когда я закончу. Я вышла из ванной, надевая халат с двери, который скрыл меня от плечей и до пальцев ног. Двое мужчин в моей постели были одеты только в простыню на талии. Двое обнаженных мужчины в моей постели, оба достаточно привлекательные. Проблема была в том, что одного из них я никогда не видела голым.
Глава 66
Криспин был таким же тощим и мускулистым, каким я его помнила. Он сел, улыбаясь, простыня опустилась на колени, так что я могла видеть часть его бедра, и определить наверняка, что между ним и моими простынями не было ничего. Его короткие, вьющиеся белые волосы были подсвечены лампой, так что свет играл в локонах, образуя яркий белый ореол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153