– Что-то не так? – спросил он.
Пенелопа сначала вроде бы заколебалась, но потом утвердительно кивнула.
Ворота медленно пошли вбок, и они вышли на дорожку.
– Так в чем дело? – повторил Дион.
Она повернула к нему лицо.
– В моих матерях.
Он почувствовал, как усиленно забилось сердце. Слова Пенелопы его не удивили, наоборот, ему показалось, что именно это он и ожидал услышать в ответ.
– А что с ними?
Она потупилась.
– Что-то такое, чего я сама не понимаю. – Они медленно двигались по дорожке. Девушка рассказала ему о том, что случилось в субботу ночью, после того как она вернулась домой, описала, как явилась домой после полуночи мать Марго, не скрыв, что она была в разорванной окровавленной блузке. – Я люблю своих матерей, – закончила она, – но я их не знаю. – А затем, глубоко вздохнув, добавила: – И я… я их боюсь.
– Ты думаешь…
– Я думаю, что они могли убить моего отца.
Они остановились и посмотрели друг на друга. От заводских зданий подул легкий ветерок, он донес тихий музыкальный говор испанской речи, а также звуки заводившейся машины.
– У меня нет никаких доказательств, – быстро продолжила она. – Абсолютно ничего не произошло. Просто у меня такое чувство, что… – Она замолкла, посмотрела по сторонам, не подслушивает ли кто, и добавила приглушенным голосом: – Вчера я притворилась больной и осталась в своей комнате. Я хотела, чтобы ты сегодня зашел ко мне, но не только потому что… ну ты сам знаешь почему, а главным образом из-за того, что я боюсь возвращаться одна из школы. – Пенелопа перевела дыхание, на ее глазах появились слезы. – Я просто не знаю, что делать.
– Тебе надо было мне позвонить.
– Я не могла.
– Вот почему тебя сегодня не было в школе?
– Я пришла после обеда. Утро я… я провела в библиотеке.
Дион облизнул губы.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Не знаю.
Он коснулся ее. Сначала робко, а затем обнял и прижал к себе. Она заплакала.
Дион ощутил ее дрожь, когда она, всхлипывая, прислонилась к его плечу. Он понимал, что нужно утешать, что нужно сочувствовать, но… он опять возбудился и ничего не мог с этим поделать. В штанах снова стало тесно, джинсы распирало от возбуждения. Пенелопа должна была бы заметить, но, кажется, сейчас ей было не до этого, и он прижал ее еще сильнее, еще ближе.
Неожиданно он вспомнил о мужчине, которого мама привела тогда домой и который был убит. Сравнение показалось ему слишком близким. Он заколебался – не рассказать ли обо всем Пенелопе, но решил, что она еще больше расстроится. Сам он об этом инциденте с приятелем мамы пытался забыть, во всяком случае, не думать, но Пенелопа на поведение своих матерей реагировала совершенно иначе. Дион попытался представить, что значит для нее жить с людьми, которых она подозревает в убийстве отца. Подняв голову, он посмотрел на здания в греческом стиле в конце подъездной дорожки и поежился.
Слишком многое уже произошло и происходит в данный момент и, видимо, произойдет дальше. Что можно предпринять в подобных обстоятельствах, он не знал. Ситуация очень и очень непростая. Эту проблему не разрешить легким поворотом ключа в замочной скважине. Нет. Он не мог запросто пойти в полицию и рассказать о своих странных таинственных снах, о том, что в Напе творится что-то жуткое и что Пенелопа почему-то считает своих матерей убийцами. Он ничем не мог поделиться даже с матерью, потому что… хм, потому что у него было предчувствие, что она тоже каким-то образом причастна ко всем событиям. Он мог, наверное, открыться Кевину, но и тот практически не имел возможности что-то сделать и как-то помочь, так же как и он сам.
Если бы знать, хоть в каком направлении следует действовать?
В этом-то и была загвоздка. Это и был наиболее трудный момент во всем этом деле. Ведь, в сущности, ничего не происходило. Ничего конкретного, во всяком случае. Были намеки, предчувствия, разного рода подозрения, но ничего определенного, за что можно было ухватиться и доказать постороннему, разумно мыслящему человеку, что эти страхи имеют под собой реальную почву.
Вот и Пенелопа тоже боится.
Значит, все же что-то существует.
Она отстранилась от него и, пытаясь улыбнуться, вытерла глаза.
– Извини. Кажется, я своей косметикой измазала тебе рубашку.
– Пусть это будет у тебя единственным поводом для беспокойства.
С минуту они стояли молча.
– Так что же все-таки ты собираешься делать? – спросил Дион.
– Я собираюсь поискать в лаборатории. Потом сходить в лес. Я хочу, чтобы ты пошел со мной.
– И что ты ожидаешь там найти?
– Ничего, наверное. Но я должна знать, почему все эти годы мне запрещали там появляться. Я много думала об этом вчера и пришла к выводу, что надо мной провели эксперимент по методике Скиннера, чтобы я была подготовлена и натренирована действовать и чувствовать определенным образом, например, чтобы я никогда не проявляла любопытства и не интересовалась ни лабораторией, ни лесом. Только принимала как должное тот факт, что туда нельзя входить. Нельзя, и точка. Именно такого эффекта они и добивались. – Она заглянула ему в глаза. – Я хочу прервать этот эксперимент.
Он медленно кивнул.
– А что, если мы там что-нибудь обнаружим?
– Не знаю. Мы решим это, когда придет время.
* * *
Мать Фелиция пекла на кухне хлеб, мать Шейла занималась делами на заводе, а все остальные уехали в Сан-Франциско на встречу с дистрибьютером фирмы.
– Просто замечательно, – сказала Пенелопа Диону, подняв глаза поверх бокала с виноградным соком.
– Что? – спросила мать.
– Ничего.
Они поели немного свежего хлеба, запили соком, а затем поднялись наверх, якобы в комнату Пенелопы. Она оставила Диона караулить наверху лестницы, а сама быстро шмыгнула в комнату матери Шейлы. Через несколько секунд девушка выскочила оттуда с ключом в руке и быстро спрятала его в карман.
Они спустились вниз, вышли наружу и, обогнув по часовой стрелке дом, подошли к главному заводскому корпусу сзади. Из окон кухни их не было видно. Внутри здания оказалось темно, горели только сигнальные лампочки, но Пенелопа решила свет не включать. Уверенно ориентируясь в полумраке, она быстро провела его через цех отжима к углублению в стене, похожему на дверцу небольшого шкафа.
– Подожди здесь, – сказала Пенелопа, открыла дверь и вошла.
– Что это?
– Охранная сигнализация. Я сейчас отключу телевизионные камеры. – Раздался щелчок, шипение и слабый писк. Пенелопа вышла, закрыв за собой дверь. – Пошли.
В тот раз она показывала ему, где находится лаборатория, но Дион, конечно, не запомнил. Он думал, что это где-то далеко впереди, в противоположном конце коридора, и был удивлен, когда Пенелопа остановилась перед следующей дверью.
– Это здесь, – произнесла она, посмотрев ему в глаза и пытаясь выдавить улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110