Я подумал, что, может быть, ты держала это от меня в секрете, какую-то свою религиозную тайну, ждала случая, чтобы сообщить, когда почувствуешь, что можешь мне доверять, и вот сейчас внезапно выплеснула это на меня. Я испугался, что это может стать между нами.
– Значит, я была права, ты испугался?
Он усмехнулся.
– Права, права.
Она засмеялась.
– Никаких особенных религиозных тайн у меня нет. Просто меня немного шокирует это языческое варварство.
Они пошли по направлению к будке черной магии.
– Но один свой секрет я обязана открыть. Я лесбиянка.
– Ну, это я уже слышал раньше.
Женщина в палатке черной магии, увидев их, просияла. Видимо, она слышала последние слова их разговора.
– На этом шабаше мы все лесбиянки, – сказала она. – В самом деле, ведь черная магия – это торжество нашей женственности.
Пенелопа потянула Диона за руку из палатки.
– У нас есть литература, если хотите, – предложила женщина.
Пенелопа покачала головой.
– Нет, спасибо.
Они остановились у другой палатки, где были выставлены экзотические музыкальные инструменты. Дион попробовал сыграть на некоем подобии водосточной трубы, а Пенелопа взяла деревянный молоток и ударила по устройству, напоминающему маримбу, вырезанную из цельного бревна.
Держась за руки, они начали путешествие по ярмарке.
Пенелопа посмотрела в сторону трейлера без окон, на котором были начертаны слова: ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ, и повернулась к Диону.
– Ты веришь в загробную жизнь?
Он пожал плечами.
– Думаю, да.
– Тебе когда-нибудь хотелось знать, как это все выглядит? Мне кажется, что большинство людей думает о загробной жизни, например о рае, как о чудесном месте, где ты вновь встретишься с тем, кого любил, теперь уже на веки вечные, но меня всегда интересовало, с кем из любимых? Например, если у женщины умирает муж и она выходит замуж снова, она что, там, наверху, встретится и соединится с обоими мужьями сразу? У них там в раю полигамия, что ли? А как насчет бывших дружков или любовников?
Дион засмеялся.
– Я никогда в таком ключе об этом не думал.
– А как насчет разного рода питомцев? Большинство людей надеется, что там, на небесах, встретится со своей собакой или кошкой. Но с кем именно? Позволит ли тебе Бог выбирать или допустит только самого любимого, а может, и всех животных, которые жили рядом с нами на Земле?
– Да, это загадочно.
– Ну а ты как себе представляешь рай?
– Не знаю. Мне действительно такие мысли в голову никогда не приходили.
– В моем представлении там человек не будет одинок. Его будут окружать родители, братья и сестры, друзья и любовники, мужья и жены, собаки с кошками и хомячки разные, и золотые рыбки – в общем, все, кто ему когда-либо был дорог и близок.
– Да, толпа может набраться немалая.
– И это еще не все. Поскольку те, кого я перечислила, тоже будут пребывать в раю, то каждый из них будет находиться в собственном сопровождении. Все друзья, любовники и питомцы твоих родителей, и так далее, и так далее.
– Получается не рай, а настоящий ад.
Она задумчиво кивнула.
– Именно так, не правда ли?
– Ну хорошо, а как, по-твоему, выглядит ад?
– Не знаю. У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
– О, там, наверное, очень жарко. В этом горячем местечке я, вероятно, обречен постоянно выполнять наклоны на гимнастической скамейке, а в этот момент мистер Холбрук, примостившись где-то сзади, опасной бритвой будет брить мою задницу. И так на веки вечные.
Она засмеялась и толкнула его.
– Ты плохой.
– Это, наверное, влияние Кевина.
Где-то в отдалении, справа, Дион услышал высокий пронзительный звук, издаваемый звукоусилительной системой. Он посмотрел в том направлении и увидел группу музыкантов, одетых в странные костюмы. Они стояли на небольшой приподнятой платформе. Перед эстрадой собралось примерно тридцать человек публики.
Музыканты начали играть.
– Какой удивительный инструмент, – сказала Пенелопа. – Что ты думаешь о…
Дион сильно стиснул руку Пенелопы и застыл как вкопанный.
– Послушай! – вырвалось у нее – Что ты делаешь?
И тогда он затанцевал, затем, смеясь, помчался вниз с холма голый, а женщины за ним вдогонку. Он вдыхал их мускусный запах, который смешивался с кислым запахом козлятины, он загорелся их готовностью, их возбужденностью. Он знал, что женщины собираются растерзать его на части, разорвать его плоть и пить его кровь, но это было как раз то, чего он желал, чего он жаждал, и он испытывал потрясающий экстаз, когда бежал от них, желая продлить это ощущение, желая смаковать каждый момент этой погони, прежде чем ощутит восхитительную боль от их ногтей и зубов, когда они начнут его убивать.
Он открыл глаза и посмотрел на небо, на лица людей над ним, и понял, что лежит на земле. Он чувствовал, как камешки слегка впились ему в спину.
– Дион.
Он увидел Пенелопу. Она встревоженно смотрела на него. Затем наклонилась и взяла его за руку.
– Ты меня слышишь?
– Что… – начал он, затем откашлялся и продолжил: – Что случилось?
– Не знаю. Ты вдруг упал, как будто потерял сознание или что-то в этом роде.
– Вызвать «скорую помощь»? – спросил кто-то из окружающих.
– Спасибо, не надо, – сказал Дион, садясь. – Все в порядке.
– Может быть, тебе все-таки следует показаться доктору? – предложила Пенелопа.
– Я чувствую себя прекрасно.
Он встал. Его слегка лихорадило, но он пытался этого не показывать. Обвел взглядом лица собравшихся и заставил себя улыбнуться.
– Все в порядке. Представление закончено. Деньги прошу кидать в шляпу.
Кое-кто из присутствующих усмехнулся, и толпа начала расходиться.
Кто-то тронул Диона за плечо.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – Это был человек, который предлагал вызвать «скорую помощь».
– Да. Все прекрасно, – ответил Дион. – Я просто споткнулся о камень. А тут еще ветер.
Человек кивнул и отошел.
– Но ты не споткнулся. – сказала Пенелопа. Нет, он не споткнулся. Но он не понимал, что с ним случилось. Он только знал, что не хочет обращаться к врачу, но то ли из-за боязни, что доктор может найти у него какое-нибудь страшное заболевание, то ли от сознания, что он совершенно здоров.
Может быть, у него опухоль мозга? Или какой-то особый вид рака? А вдруг у него был микроинсульт, или сердечный приступ, или что-то еще в этом роде?
Нет. Он не мог объяснить, откуда это ему известно, но был твердо уверен, что его обморок никак не связан с медициной и был спровоцирован звуком дудочек оркестрантов. Это каким-то образом имело отношение к его снам и к…
Вдруг ужасно затрещала голова, и он зажмурился от боли.
– Мне кажется, нам лучше уйти, – сказала Пенелопа. – Поведу машину я.
Он кивнул и дал ей увести себя через входные ворота ярмарки и по лугу к машине.
– Я действительно думаю, что тебе надо показаться доктору, – продолжала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Значит, я была права, ты испугался?
Он усмехнулся.
– Права, права.
Она засмеялась.
– Никаких особенных религиозных тайн у меня нет. Просто меня немного шокирует это языческое варварство.
Они пошли по направлению к будке черной магии.
– Но один свой секрет я обязана открыть. Я лесбиянка.
– Ну, это я уже слышал раньше.
Женщина в палатке черной магии, увидев их, просияла. Видимо, она слышала последние слова их разговора.
– На этом шабаше мы все лесбиянки, – сказала она. – В самом деле, ведь черная магия – это торжество нашей женственности.
Пенелопа потянула Диона за руку из палатки.
– У нас есть литература, если хотите, – предложила женщина.
Пенелопа покачала головой.
– Нет, спасибо.
Они остановились у другой палатки, где были выставлены экзотические музыкальные инструменты. Дион попробовал сыграть на некоем подобии водосточной трубы, а Пенелопа взяла деревянный молоток и ударила по устройству, напоминающему маримбу, вырезанную из цельного бревна.
Держась за руки, они начали путешествие по ярмарке.
Пенелопа посмотрела в сторону трейлера без окон, на котором были начертаны слова: ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ, и повернулась к Диону.
– Ты веришь в загробную жизнь?
Он пожал плечами.
– Думаю, да.
– Тебе когда-нибудь хотелось знать, как это все выглядит? Мне кажется, что большинство людей думает о загробной жизни, например о рае, как о чудесном месте, где ты вновь встретишься с тем, кого любил, теперь уже на веки вечные, но меня всегда интересовало, с кем из любимых? Например, если у женщины умирает муж и она выходит замуж снова, она что, там, наверху, встретится и соединится с обоими мужьями сразу? У них там в раю полигамия, что ли? А как насчет бывших дружков или любовников?
Дион засмеялся.
– Я никогда в таком ключе об этом не думал.
– А как насчет разного рода питомцев? Большинство людей надеется, что там, на небесах, встретится со своей собакой или кошкой. Но с кем именно? Позволит ли тебе Бог выбирать или допустит только самого любимого, а может, и всех животных, которые жили рядом с нами на Земле?
– Да, это загадочно.
– Ну а ты как себе представляешь рай?
– Не знаю. Мне действительно такие мысли в голову никогда не приходили.
– В моем представлении там человек не будет одинок. Его будут окружать родители, братья и сестры, друзья и любовники, мужья и жены, собаки с кошками и хомячки разные, и золотые рыбки – в общем, все, кто ему когда-либо был дорог и близок.
– Да, толпа может набраться немалая.
– И это еще не все. Поскольку те, кого я перечислила, тоже будут пребывать в раю, то каждый из них будет находиться в собственном сопровождении. Все друзья, любовники и питомцы твоих родителей, и так далее, и так далее.
– Получается не рай, а настоящий ад.
Она задумчиво кивнула.
– Именно так, не правда ли?
– Ну хорошо, а как, по-твоему, выглядит ад?
– Не знаю. У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
– О, там, наверное, очень жарко. В этом горячем местечке я, вероятно, обречен постоянно выполнять наклоны на гимнастической скамейке, а в этот момент мистер Холбрук, примостившись где-то сзади, опасной бритвой будет брить мою задницу. И так на веки вечные.
Она засмеялась и толкнула его.
– Ты плохой.
– Это, наверное, влияние Кевина.
Где-то в отдалении, справа, Дион услышал высокий пронзительный звук, издаваемый звукоусилительной системой. Он посмотрел в том направлении и увидел группу музыкантов, одетых в странные костюмы. Они стояли на небольшой приподнятой платформе. Перед эстрадой собралось примерно тридцать человек публики.
Музыканты начали играть.
– Какой удивительный инструмент, – сказала Пенелопа. – Что ты думаешь о…
Дион сильно стиснул руку Пенелопы и застыл как вкопанный.
– Послушай! – вырвалось у нее – Что ты делаешь?
И тогда он затанцевал, затем, смеясь, помчался вниз с холма голый, а женщины за ним вдогонку. Он вдыхал их мускусный запах, который смешивался с кислым запахом козлятины, он загорелся их готовностью, их возбужденностью. Он знал, что женщины собираются растерзать его на части, разорвать его плоть и пить его кровь, но это было как раз то, чего он желал, чего он жаждал, и он испытывал потрясающий экстаз, когда бежал от них, желая продлить это ощущение, желая смаковать каждый момент этой погони, прежде чем ощутит восхитительную боль от их ногтей и зубов, когда они начнут его убивать.
Он открыл глаза и посмотрел на небо, на лица людей над ним, и понял, что лежит на земле. Он чувствовал, как камешки слегка впились ему в спину.
– Дион.
Он увидел Пенелопу. Она встревоженно смотрела на него. Затем наклонилась и взяла его за руку.
– Ты меня слышишь?
– Что… – начал он, затем откашлялся и продолжил: – Что случилось?
– Не знаю. Ты вдруг упал, как будто потерял сознание или что-то в этом роде.
– Вызвать «скорую помощь»? – спросил кто-то из окружающих.
– Спасибо, не надо, – сказал Дион, садясь. – Все в порядке.
– Может быть, тебе все-таки следует показаться доктору? – предложила Пенелопа.
– Я чувствую себя прекрасно.
Он встал. Его слегка лихорадило, но он пытался этого не показывать. Обвел взглядом лица собравшихся и заставил себя улыбнуться.
– Все в порядке. Представление закончено. Деньги прошу кидать в шляпу.
Кое-кто из присутствующих усмехнулся, и толпа начала расходиться.
Кто-то тронул Диона за плечо.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – Это был человек, который предлагал вызвать «скорую помощь».
– Да. Все прекрасно, – ответил Дион. – Я просто споткнулся о камень. А тут еще ветер.
Человек кивнул и отошел.
– Но ты не споткнулся. – сказала Пенелопа. Нет, он не споткнулся. Но он не понимал, что с ним случилось. Он только знал, что не хочет обращаться к врачу, но то ли из-за боязни, что доктор может найти у него какое-нибудь страшное заболевание, то ли от сознания, что он совершенно здоров.
Может быть, у него опухоль мозга? Или какой-то особый вид рака? А вдруг у него был микроинсульт, или сердечный приступ, или что-то еще в этом роде?
Нет. Он не мог объяснить, откуда это ему известно, но был твердо уверен, что его обморок никак не связан с медициной и был спровоцирован звуком дудочек оркестрантов. Это каким-то образом имело отношение к его снам и к…
Вдруг ужасно затрещала голова, и он зажмурился от боли.
– Мне кажется, нам лучше уйти, – сказала Пенелопа. – Поведу машину я.
Он кивнул и дал ей увести себя через входные ворота ярмарки и по лугу к машине.
– Я действительно думаю, что тебе надо показаться доктору, – продолжала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110