– И каковы твои ощущения?
– Это ледяной ужас, великолепный мрак, сияющая, как ты сказал, бездна – и восторг.
– Ты почти описал смерть такой, какой ее видят изнутри уходящие, – заметило существо. – Но нам пора прощаться. Тебя уже ждут. Там, наверху, другие заботы. И что бы я ни посоветовал тебе, но будет еще война, кровь, предательства, смерти… И все это по капле будет вытягивать из тебя жизнь.
– Куда я денусь? – мрачно спросил великий магистр. – Благодарю тебя, великолепный, за беседу, добрый совет и за удовольствие наблюдать сии удивительные произведения.
И он указал на карту Медиоланы.
– Ступай, – приказало существо.
И когда Фрагг, низко поклонившись, повернулся, чтобы выйти, внезапно окликнуло его:
– Магистр!
– Да, великолепный.
Тонкие крылья распахнулись, подняв своего обладателя к самому потолку. И оттуда, из-под куполообразного свода, усеянного золотыми звездами, которые складывались в копии настоящих созвездий, прозвучал глубокий и мощный, как рев водопада, голос:
– Было бы нечестно утаить от тебя главное.
– Что именно, великолепный?
– Ты смотришь не в ту сторону.
Ты ищешь в другом месте.
Ты идешь не туда.
* * *
В неверном свете сотен факелов степь, казалось, ожила и двинулась на Маранью.
Несметное количество воинов, бесшумных как тени и неотличимых от собственных черных теней, бегущих рядом с ними на приступ, вызывали безотчетный ужас. Словно почувствовав беду, негромко взвыли собаки, запертые в домах, да тут же и захлебнулись собственным воем.
Юбер Де Ламертон дал знак своим солдатам, и лучники подняли луки, приготовившись стрелять. Они совершили ошибку, следя за тем, что происходит внизу, у подножия башен, у основания стен. Никому из защитников крепости не пришло на ум поднять голову и тревожно всматриваться в ночное небо. А ведь заподозрил неладное правитель, еще днем заподозрил, но тут же и отбросил свои предположения как абсолютно бессмысленные. Он думал, что не стоит отвлекаться на вероятное, но в принципе невозможное. И оказалось, что просчитался.
Его просчет был оплачен ценой крови.
Сколько стоит людская кровь – запекшаяся на белых камнях; впитавшаяся в сухой песок и жесткую рыжую пыль; забрызгавшая голубой шелк праздничного девичьего платья; окрасившая прозрачную воду фонтанов; обагрившая чужой меч; растекшаяся под проломленными доспехами; обратившаяся в ржавчину на сломанном клинке, – кто оценит?
О секахах, коварных крылатых тварях, внешне немного похожих на людей, но отличающихся невероятной жестокостью и пожирающих все живое, что они могли высмотреть из-под облаков, в Маранье знали только понаслышке. Редкие путешественники, побывавшие на далеких Валапаганских островах, рассказывали о плотоядных монстрах, которых панически боялись туземные жители, расписывая в красках пережитые ими лично ночные кошмары. К этим байкам так и относились – как к обязательной, захватывающей дух истории, не имеющей никакого отношения к истинному положению вещей. От путешественников обыватели ждут не подробного доклада, не сказки. Иначе кто их будет слушать и подливать вина за свой счет? Кого интересует, что на самом деле происходит на краю света, если на самом деле там не происходит ничего интересного?
Редкие книги в дворцовой библиотеке тоже крайне скупо рассказывали о крылатых монстрах. А три гро-вантара, отправленные в Маранью, как Айелло Тесседер – в Тогутил, во искупление каких-то своих провинностей, никогда с ними не встречались. Им вполне хватало охоты на степных оборотней – синкеллов, принимающих в полнолуние облик двуногого звероящера, упырей, которые поселялись всюду, где жили люди, и прочей нечисти помельче.
Но и путешественники, и воины Пантократора. и летописцы в один голос утверждали, что секахов – тупых и злобных чудовищ – совершенно невозможно приручить. Ими может управлять разве что Абарбанель – но на что они ему сдались?
Рыцари Эрдабайхе стояли сейчас на стенах вместе с остальными защитниками – храбрые, отважные и умелые воины, они были незаменимы в рукопашном бою. Измученные защитники Мараньи ждали первой атаки.
Никто не атакует мощные, прекрасно защищенные башни. Приставные лестницы обычно поднимают у стен в самых доступных местах, и там же обычно ждут нападающих котлы с кипящей смолой, расплавленным оловом, а также камни, бревна и ливень дротиков.
Башни, защищенные толстыми стенами и узкими бойницами, берут приступом в самую последнюю очередь, когда враги уже ворвались в город. Донжон – эта крепость внутри крепости – стоит до последнего.
Никто не мог предвидеть, что именно к башням устремятся быстрые черные бесшумные, невидимые в ночном небе тени. Только когда первый, леденящий душу вопль прорезал гнетущую тишину, когда из-за дверей донжона послышались крики и звон оружия, а также рычание и отвратительный, на нестерпимо высокой ноте, нечеловеческий визг, оказалось, что битва уже в самом разгаре, а защитники Мараньи об этом не знают.
Секахи пролетали над стенами, сбрасывая вниз железные крючья с привязанными к ним канатами из конского волоса и растительных волокон. И как тогутильский гарнизон, так и воины Де Ламертона быстро обнаружили, что это волокно не так легко перерубить или отрезать. Они с яростью кромсали веревки, а их уже тянули снизу варвары и поднимали вверх приставные лестницы, на которых гроздьями висели воины в причудливых костяных доспехах и меховых плащах.
Их искаженные яростью лица были густо покрыты алой краской. Их головы закрывали черепа животных, а в руках они держали причудливое, но смертоносное оружие, которым владели ничуть не хуже, чем рыцари Охриды – своими мечами и секирами.
Факелы гасли с тихим шипением один за другим, когда над ними, свистя крыльями, пролетали кошмарные твари.
Лучники стреляли в темноту, наугад.
Воины, пытавшиеся оттолкнуть лестницы специально припасенными рогатинами, были атакованы секахами и вынуждены отбиваться от них. А нападающие, воспользовавшись короткой передышкой, карабкались вверх с ловкостью горных хищников, какими, собственно, и являлись на самом деле.
Юбер Де Ламертон в растерянности огляделся вокруг. Бой шел одновременно повсюду – на зубчатых стенах, во дворе крепости, на ступенях его дворца, в донжоне. Враги, как горошины из порванного мешка, сыпались откуда только возможно: спрыгивали с небес, поднятые в воздух выносливыми и мощными секахами; ломились в пролом, образовавшийся в стене после того, как воспользовавшийся паникой защитников отряд проломил решетку, закрывающую водосток. Они кололи, рубили, вращали, как жонглеры свои огненные колеса, длинные шесты с широкими косами с обеих сторон.
Вот какой-то варвар мягко, как торитой, приземлился на корточки, тут же выпрямился и почти лениво пронзил костяным трезубцем молодого лучника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101