— Значит, всего нужно пятьдесят тысяч?
— А вы как думали? Вы увозите ваши деньги в Европу и проматываете там все до последнего... До последнего... — повторил он и замолчал. Через мгновение, словно очнувшись, он широко открыл глаза. — О чем мы говорим, о аллах!
Слуга пришел за пустыми стаканами.
— Выпьем еще?—предложил Кямиль-бей.
— Не надо. У меня кружится голова. Со вчерашнего вечера я ничего не ел. Брожу с двумя бубликами в кармане. Если мы этих денег не раздобудем, я обесчещен. Я покончу с собой.— Он вздохнул.— Где застрял этот Ниязи? Какой тяжелый, какой бесчувственный человек!.. Он обещал прийти в половине второго, а опаздывает, словно задержался на аудиенции у Гарривгтона...
— Перестаньте! Я не позволю клеветать на моего брата Ниязи.
— На вашего брата Ниязи! Вы понимаете, дорогая моя, что значит тысяча тонн боеприпасов, погруженных на пароход для отправки в Инеболу?
Недиме и Кямиль-бей в один голос воскликнули:
— Тысяча тонн боеприпасов будет отправлена в Инеболу? Вот это новость! Да благословит вас аллах!
— Э, оставьте! Пусть лучше аллах покарает меня. Разве я этого не предвидел? Во всем виноват я... Дело провалилось из-за моего невезения...
— Как это провалилось? Такое дело не может провалиться! Ведь вы сказали, что боеприпасы уже погружены на пароход!—воскликнула Недиме-ханьш.
Ахмет грустно улыбнулся.
— Мы провалили дело, Недиме-ханым! Если Ниязи не найдет выхода... Но вряд ли он достанет такие деньги... Остается одно — пойти и броситься в море.
— Расскажите же, наконец, все толком! Закурив, Ахмет начал рассказывать:
— В Золотом Роге мы спрятали тысячу тонн боеприпасов, но до сих пор не имели никакой возможности их отправить— не было транспорта. Наконец Ниязи-эфенди нашел пароход. Сторговались за одиннадцать тысяч лир. Половина денег вперед, а остальные выплачиваются в Инеболу. Пароход «Арарат» под предлогом покраски вошел в Золотой Рог и пришвартовался к барже, стоявшей между Касымпашой и Фенером. Что я пережил за последнюю неделю, знают только аллах и я. Закончить погрузку в течение одной ночи не представлялось возможным, так как на нашей стороне была только часть грузчиков, другая часть была на стороне стамбульского правительства. Встретившись с бригадирами Салихом и Османом, я договорился с ними обо всем. Погрузку нужно было произвести так, чтобы не вызвать подозрения у охраны и старосты Шабана, верных стамбульскому правительству. Поэтому решили, что ни один из грузчиков не покинет судно до полного окончания погрузки. Каждая из сторон следила друг за другом, стараясь все испортить. Наконец, 'столковавшись о цене, я позвонил Салиху. Назвал ему цифру. Это был пароль. Салих должен был подготовить бригаду из самых надежных, самых работоспособных людей и послать их по одному на место погрузки. Группа национальной обороны отправила в наш товарный склад несколько своих товарищей. Капитан Биляль, капитан Хакки, лейтенант Кайюм,
лейтенант Ахмет, капитан Тахсин, Шахмет из Хемшина, Большевик Мустафа, плотник Адиль-уста—все пришли. Грузить решили без лебедки, передавая ящики из рук в руки, и по настилу спускать в трюм. За три ночи нам удалось погрузить только шестьсот пятьдесят тонн. На четвертую ночь, то есть вчера, нам сообщили, что оставаться в Золотом Роге пароходу опасно, больше ждать нельзя. Он должен был подойти к набережной Сиркеджи. Если б вы только знали, что я вчера перенес. Мне казалось, что весь Стамбул, от мала до велика, женщины, мужчины, дети — все превратились в сыщиков и следят за мной. Мне надо было попасть на пароход, чтобы сообщить о сложившейся обстановке. Но, чтобы подъехать к пароходу, необходимо взять лодку. Дважды я подходил к лодочной пристани в Эминёню и оба раза не решался сесть в лодку. Продавец халвы — албанец — и тот казался мне агентом тайной полиции. В лысом торговце бубликами я тоже заподозрил шпиона. Я пошел к пристани Емиш. Там мне показался подозрительным лодочник, и я опять не решился... Короче говоря, я послал известие на пароход другим способом.
— Надо было сделать все возможное и погрузить остальные боеприпасы.
— Кто мог думать об этом, Недиме-ханым! Я удивляюсь, как не сошел с ума, как пережил вчерашнюю ночь. Если у них возникнет подозрение, пароходу не пройти мимо Ункапаны! Достаточно самого поверхностного обыска. Только подумайте, одних патронов для маузера сорок тысяч штук. Не считая снарядов. Когда я пришел сегодня утром в Каракёй, мост был разведен. Я посмотрел на набережную Сиркеджи, но не смог различить парохода «Арарат», забыл — черная у него труба или красная? Может быть, съездить в Касымпаша? — подумал я. Потом сообразил. Зачем ждать, пока сведут мост!—и прыгнул в лодку. Смотрю, «Арарат» давно уже пришвартовался к причалу Сиркеджи. Ну, думаю, слава богу! Сейчас возьмет пассажиров и отчалит. Я даже заплакал от радости... Ох, как нужен анатолийцам этот подарок после победы под Инё-ню! А ваша радость от такой вести? Я решил, что, как только пароход тронется, побегу к вам. Пошел на склад, попросил нашего грузчика принести чаю и пару бубликов,
наелся, растянулся на диване и попробовал уснуть. Но не успел я закрыть глаза, как передо мной вырос Ниязи-эфен-ди. Призрак? Сон? А он говорит: «Вставай, братец, сейчас не время спать. Положение серьезное». — Обыск на пароходе?
— Нет, мы наняли пароход у одного человека, по имени Розальти. Ему зачем-то понадобилось еще раз переговорить с нами. Прийти на склад он отказался, но сказал, что в девять часов будет ждать нас у себя дома.
— Зачем? Вы ходили к нему?
— Еще не было и семи часов, когда мы узнали об этом. Целых два часа мы терялись в догадках. Его желание видеть нас не предвещало ничего хорошего, но не хотелось верить, что пришла беда. Наконец мы решили, что англичане что-то заподозрили и Розальти хочет посоветовать нам, как спасти груз. К половине девятого мы доехали на трамвае до Агаджами. Месье Розальти живет в темной, сырой квартире на третьем этаже. Это высокий человек с длинной бородой и живыми блестящими глазами. Уже с первого взгляда мне не понравились его глаза... Он велел принести нам по чашке кофе и, пока мы его пили, молчал. Я очень волновался, ведь если бы он собирался сказать нам что-нибудь хорошее, то не тянул бы так долго. Наконец, я не выдержал и спросил, зачем он хотел нас видеть? Вот вкратце его ответ: «Ради успеха в таких серьезных делах не надо жалеть денег. Все сложилось иначе, чем мы предполагали. Для спасения парохода нужно дать англичанам крупную, взятку. Короче говоря, пароход сможет выйти в путь, только если у меня будет пятьдесят тысяч лир. Я жду до восьми часов вечера. Если до тех пор не получу ответа, я считаю себя свободным от всех обязательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89