Отправляясь на охоту, все надели на себя подбитые мехом плащи из серого сукна, король — это единственное, что отличало его от остальных охотников, — перебросил через плечо охотничий рог с золотыми украшениями. Охотиться собирались до вечера, но уже к двум часам дня настреляли несметное количество дичи. Король, гордясь меткостью своих выстрелов, затрубил раньше времени в рог. Для подкрепления сил охотники расположились на полянке, Сигизмунд Август, подставляя чару, промолвил, обращаясь к Миколаю Рыжему, не отходившему от него ни на шаг:
— Наливай, не спрашивай. Давненько так не хотелось мне осушить кубок вина после охоты.
— Давно, видать, повелитель наш, вы на медведей не охотились, — рассмеялся Миколай.
— Я? На медведя? Да вы шутите, видно? Раз только, ребенком будучи, видел его вблизи, в клетке, в Неполомицах.
— Братья мои любят ходить на медведя с копьем, — сказала Барбара.
— Медведь бурый, я рыжий — мы с ним родня. Да и силой своей померяться можем, - хвастливо добавил Миколай и, схватив кубок, расплющил его своей мощной рукой.
Остоя, глядя на это, только головой кивал да приговаривал: "Еще, еще". Не выдержал, протянул ему собственный кубок, потяжелее. Но и его тотчас Миколай расплющил без труда. Черный похлопал брата по плечу и со смехом сказал:
— Рыжий Радзивилл Черному ни в чем не уступит. Он ломает кубки, я гну подковы.
Король улыбнулся Барбаре.
— Братья у вас силачи, ваша милость.
— Силачи? Не только. Они еще и государственные мужи.
— Не знал я... — промолвил король. — Как вижу, ваши непроходимые чащи приготовили нам немало сюрпризов.
Рыжий, отбросив смятый кубок, пробормотал:
— Полно! Какие там непроходимые. Королева Бона обмерила их вдоль и поперек. И собственными ногами, и ногами верных слуг своих. В наших борах нет для нее больше тайн. Никаких! А вот и гонец. Уж не от ее ли королевского величества? От ее взгляда ни одна поляна не укроется, наверное, и тут сумели нас выследить.
Но, как оказалось, приехал не посланец из Кракова, а слуга из замка; осадив коня перед костром, он доложил, что в Гераноны с большой свитой прибыл виленский воевода Глебович и велел разыскать охотников. Должно быть, привез какие-то вести из Вавеля.
— Если не королева, то ее наушник, — буркнул Радзивилл Рыжий и выжидающе глянул на Августа - что тот скажет.
Молодой король, должно быть, замерз в ноябрьские холода, да и дерн, на котором он сидел, возможно, оказался для него жестковат; поднялся он не спеша, не сразу, и попросил своего придворного, близкого друга Станислава Довойну, как можно скорее поскакать вперед извиниться перед воеводой за то, что ему ждать пришлось, и сказать, что к ужину вернется в замок.
Начались неспешные сборы в обратную дорогу, король кликнул своих любимых собак - суку Сибиллу и громадину Грифа, бросил им кости и остатки дичи. Но казался каким-то рассеянным, словно бы в мыслях уже вел разговор с посланником матери. Слуги быстро собрали вещи, и вся кавалькада еще засветло двинулась в Гераноны. Барбара то и дело оборачивалась, вглядывалась в печальное лицо своего любовника, взгляд у него был хмур, губы сурово сжаты. Он молча скакал, сосредоточенный и полный решимости. И только перед въездом в парк Барбара отважилась направить свою лошадь поближе к нему, теперь они ехали рядом, она коснулась его руки, державшей поводья.
-Но сегодня вы не уедете, господин мой? - шепнула она. - Сейчас?
Он окинул ее невидящим взглядом и сказал хриплым от ветра и от выпитых напитков голосом:
— Не знаю. А если отец прислал в Вильну мою супругу? И мне нужно будет спешно выехать к ней навстречу?
Барбара, побледнев, смотрела на него широко открытыми глазами... Мысли, мучившие его сейчас, раньше никогда приходили ей в голову. Она слышала от братьев, что он живет один в виленском замке, окружен двором, пьет да гуляет вместе с принявшими его как родного литвинами.
— Если прислали... Значит, уже завтра?..
Она не докончила, потому что, пришпорив коня, король вырвался вперед. Она поняла, почему он стремительно поскакал к замку. Ему хотелось, чтобы глаза, следящие из окон за возвращением охотников, видели бы, что вот он едет впереди, предводитель и господин, ни от кого не зависит и не дает повод для сплетен. Наверное, хотел показать Радзивиллам, что хоть и сильны они как медведи, а он сильнее их могуществом власти, что посланника королевы будет принимать в замке великий князь Литовский, а не свояки Гаштольда да его вдова.
— Опомнился вдруг, вспомнил через месяц, кто он, а кто сестра наша, — ворчал Рыжий, но Черный, придвинувшись к нему поближе, прошептал:
— Посмотрим, с чем прислали того голубчика. Пока прикуси язык. Пусть все будет так, как мы до охоты порешили.
А решение они приняли очень важное: не очень-то веря в долгую любовь короля к Барбаре, уже сейчас, пока он еще не охладел к ней, отправиться с ним в Вильну и там, в отличие от сестры, занятой только любовью, сделать все, чтоб приблизиться к королю. Рыжий прикусил язык, и братья со всей свитой молча проследовали во дворец. Они стали свидетелями торжес!венной встречи — король, чувствуя себя хозяином замка, приветствовал гостя, но Барбары ему не представил. Братья, стоя в кругу придворных, слышали, как король с ноткой иронии в голосе говорил:
— А! Сам пан Глебович, виленскии воевода! Добро пожаловать! Отыскали меня в такой глухомани.
Глебович, словно бы не заметил иронии, объяснил:
— Заразе вослед я, почитай, всю Литву объездил, побывал во всех градах и весях. Было мне и поручение дадено, непременно вас, господин мой, отыскать. Двор встревожен. Вот уже целый месяц к королеве гонца не присылали.
— И в самом деле, как это я запамятовал, — небрежно заметил Август. — Эй, Лясота! Отправь завтра чуть свет кого-нибудь в Неполомице.
— С устным донесением?
— Завтра — с устным. Вели сказать, что я здоров и все больше пропадаю на охоте. А послезавтра... Послезавтра приготовлю письмо. Милости прошу к нам в гости на ужин. Тут у нас пиво недурное и мед отличный. Выпьем чуме на погибель. А также в знак благодарности за подвиг ваш, за то, что вы и в Герайонах отыскать меня сумели.
Глебович, человек неглупый и сообразительный, сразу приметил стоявшую среди дворян троицу — обоих Радзи-виллов и Барбару. Помня о круживших по городу сплетнях, он ответил:
— В королевских Геранонах, государь. Дорогу в любой из таких замков я, виленскии воевода, знаю как свои пять пальцев.
Он не сводил с Августа глаз, но на слова эти король как бы и не обратил никакого внимания, на губах у него блуждала та же чуть ироничная улыбка, и, словно бы улыбаясь своим мыслям, он произнес:
— Ну как же, в Геранонах короля и моей высокочтимой матушки. И от ее имени также прошу вас, воевода, пожаловать в эти покои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155