Когда она вернулась, миссис Басс поджидала ее в кладовке.
– Уже все в порядке, – не смея взглянуть ей в глаза, проговорила Эммелина. – Наверное, я просто чересчур торопилась за едой. – И, отказавшись от помощи миссис Басс, она отправилась к себе наверх.
Хильда сидела на кровати и писала письмо. Эммелину она, казалось, и не заметила. Эммелина громко зевнула. Она чуть не падала с ног, но чувствовала себя прекрасно. Очень хотелось, чтобы Хильда сказала хоть что-то сочувственное о случившемся с ней происшествии. Тогда будет ясно, что она верит рассказанному. Но, увидев, что Эммелина ложится, Хильда собрала письменные принадлежности и вышла из комнаты.
Какое-то время Эммелина мысленно беседовала с ней. Хильда спрашивала, что же случилось, а она убеждала ее, что все в порядке. Но Эммелина была и слишком усталой, и слишком счастливой, чтобы чересчур долго продолжать этот разговор. Не вспомнила она и о молитве: Стивен Магвайр заполнил ее душу и мыслям о Боге попросту не было места. Она старалась представить себе, каково это жить в доме Магвайров. В воображении она брала в руки кукол, играла с ними… Платья, в которые они были одеты, помнились до мельчайших подробностей. Закрыв глаза, она увидела комнаты с такой ясностью, словно все еще была там. И наконец, ей приснилось, что она сидит у входа в кукольный домик и рассказывает детям на ночь сказку. А они все сидят подле нее на лоскутном коврике, покрывающем пол в комнате девочек. И вдруг все меняется. Что-то случилось, и мистер Магвайр кричит, что ей нужно немедленно выйти из комнаты. Сам он войти не может, ведь комната слишком мала. Она с трудом выбирается, держа в руках какой-то предмет, который нужно отдать ему. Кажется, это книга, страницы которой она листала, но точно сказать нельзя, потому что предмет завернут не то в одеяло, не то в какой-то лоскут, привезенный, наверное, из Файетта. Добравшись наконец до порога, она пытается передать сверток мистеру Магвайру, но тот исчезает, а она вдруг осознает, что находится не в настоящем доме, а в кукольном, и в отчаянии понимает, что мистер Магвайр потерян для нее навсегда.
* * *
В среду вечером ей предстояло встретиться с мистером Магвайром на Саффолк-стрит, неподалеку от Эйкра. В понедельник и вторник он велел ей посидеть после работы дома с другими девушками. Обещая исполнить эту просьбу, Эммелина и предположить не могла, что всего за два вечера у нее появится столько подруг!
Погода не менялась, все еще было очень тепло. В понедельник она вместе со Сьюзен, Дорой и еще двумя девушками – Эстер и Миной – отправилась в библиотеку. Там глазам ее открылось нечто небывалое: в библиотеке были сотни и сотни книг, больше, чем она перевидала за всю свою жизнь! И как только Айвори Магвайр не может разыскать здесь то, что ей нужно? Девушкам было приятно искреннее изумление Эммелины, и Дора решила взять для нее что-нибудь, ну, хоть «Рассказы путешественника» мистера Ирвинга (у самой Эммелины не было двадцати пяти центов, нужных для записи в библиотеку).
Оба дня Эммелина пребывала в радостном возбуждении, а то, что причину его надо было скрывать, еще больше усугубляло волнение. В ткацкой она никак не могла совладать с собой, то и дело поглядывала на Стивена Магвайра, хотя он много раз просил ее не делать этого. Однако и совсем избегать его было нельзя: такая крайность тоже могла бы вызвать подозрения. И вообще, пора было бы ей уже знать, что чувства, какие испытываешь к человеку, отчетливее всего проявляются на лице, когда ты на него смотришь, особенно если ты – прелестная крошка по имени Эммелина Мошер. Что ж, если так, лучше совсем на него не смотреть. Ведь, значит, и один раз взглянуть на него опасно, а кроме того, посмотришь, а как потом оторваться? Она даже испытывала что-то вроде благодарности к машинам. За их грохотом мистера Магвайра совсем не было слышно, а ведь один звук его голоса – хоть сам он этого и не знал – приводил ее в трепет, как и взгляд на лицо.
Вечер вторника Эммелина просидела в общей комнате, изо всех сил стараясь казаться спокойной. Но делать это с каждой минутой становилось труднее, ведь завтра была среда. В какой-то момент взглянувшая на нее Сьюзен вдруг прыснула и сказала, что Эммелина, наверно, мечтает о доме. У нее сейчас такой вид, словно она в ста милях от Лоуэлла.
Миссис Басс вставала куда раньше девушек, весь день была на ногах: то стряпала, то прибиралась и часто сразу же после ужина уходила к себе отдыхать. И вот в среду вечером, убедившись, что миссис Басс уже в своей комнате, Эммелина, никому не сказав ни слова, тихонько выскользнула из дома. Ярко светила луна. Опасаясь, что Эммелина может случайно оставить записку с его указаниями в неподходящем месте, Магвайр велел ей выучить наизусть, как и куда пройти. На этот раз, вместо того чтобы идти по Мерримак-стрит и повернуть на север, к его дому, у реки, она должна была отправиться в противоположном направлении, к югу, и, миновав густонаселенный фабричный район, добраться наконец до канала на Даттон-стрит.
Пока что все шло хорошо. Вот и канал: в свете редких уличных фонарей поблескивает темная вода. Здесь, не доходя до Саффолк-стрит, ведущей к Эйкру, надо остановиться. На мосту, там, где около механических мастерских соединяются Саффолкский и Мерримакский каналы, Эммелина внимательно осмотрелась. На Даттон-стрит не было ни души. А вот и тюрьма, здесь надо ждать. Ни в коем случае не вступать ни с кем в разговоры, а если начнут приставать, постучаться в ворота или же попросту крикнуть. Тюремный надзиратель, старый приятель Стивена, сразу же выйдет и все уладит. Тюрьма была похожа на серую каменную коробку и разве что решетками на окнах отличалась от прочих лоуэллских строений.
Стивена Магвайра еще не было, но Эммелина так и думала, что ей придется подождать. Ведь чуть ли не каждое утро он влетал в ткацкую, запыхавшись, когда почти все стояли уже у станков, и, стремясь поскорее приступить к делаем, непременно попадал в смешное положение: то забывал снять шляпу, то все вверх дном переворачивал в поисках задевавшегося куда-то журнала, в котором он отмечал отлучки с рабочего места…
Дома были сплошь одноэтажные, и ветер свободно гулял по пустырям и каналам. После оттепели, начавшейся еще в воскресенье, похолодало. Эммелина поплотнее укуталась в шаль и прошлась по Флетчер-стрит, решив почему-то, что Стивен придет оттуда, но на улице по-прежнему никого не было. Напротив, неподалеку, виднелись лачуги; они были явно малы, чтобы в них жить, но, похоже, и недостаточно крепки, чтобы служить складами. Эммелина подошла ближе, но не из любопытства, а потому, что не хотелось стоять на месте: холод все сильнее давал о себе знать. Лачуги – их было гораздо больше, чем ей сперва показалось, – огораживал покосившийся забор, хотя его полуистлевшие доски никоим образом не могли служить препятствием для кого бы то ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Уже все в порядке, – не смея взглянуть ей в глаза, проговорила Эммелина. – Наверное, я просто чересчур торопилась за едой. – И, отказавшись от помощи миссис Басс, она отправилась к себе наверх.
Хильда сидела на кровати и писала письмо. Эммелину она, казалось, и не заметила. Эммелина громко зевнула. Она чуть не падала с ног, но чувствовала себя прекрасно. Очень хотелось, чтобы Хильда сказала хоть что-то сочувственное о случившемся с ней происшествии. Тогда будет ясно, что она верит рассказанному. Но, увидев, что Эммелина ложится, Хильда собрала письменные принадлежности и вышла из комнаты.
Какое-то время Эммелина мысленно беседовала с ней. Хильда спрашивала, что же случилось, а она убеждала ее, что все в порядке. Но Эммелина была и слишком усталой, и слишком счастливой, чтобы чересчур долго продолжать этот разговор. Не вспомнила она и о молитве: Стивен Магвайр заполнил ее душу и мыслям о Боге попросту не было места. Она старалась представить себе, каково это жить в доме Магвайров. В воображении она брала в руки кукол, играла с ними… Платья, в которые они были одеты, помнились до мельчайших подробностей. Закрыв глаза, она увидела комнаты с такой ясностью, словно все еще была там. И наконец, ей приснилось, что она сидит у входа в кукольный домик и рассказывает детям на ночь сказку. А они все сидят подле нее на лоскутном коврике, покрывающем пол в комнате девочек. И вдруг все меняется. Что-то случилось, и мистер Магвайр кричит, что ей нужно немедленно выйти из комнаты. Сам он войти не может, ведь комната слишком мала. Она с трудом выбирается, держа в руках какой-то предмет, который нужно отдать ему. Кажется, это книга, страницы которой она листала, но точно сказать нельзя, потому что предмет завернут не то в одеяло, не то в какой-то лоскут, привезенный, наверное, из Файетта. Добравшись наконец до порога, она пытается передать сверток мистеру Магвайру, но тот исчезает, а она вдруг осознает, что находится не в настоящем доме, а в кукольном, и в отчаянии понимает, что мистер Магвайр потерян для нее навсегда.
* * *
В среду вечером ей предстояло встретиться с мистером Магвайром на Саффолк-стрит, неподалеку от Эйкра. В понедельник и вторник он велел ей посидеть после работы дома с другими девушками. Обещая исполнить эту просьбу, Эммелина и предположить не могла, что всего за два вечера у нее появится столько подруг!
Погода не менялась, все еще было очень тепло. В понедельник она вместе со Сьюзен, Дорой и еще двумя девушками – Эстер и Миной – отправилась в библиотеку. Там глазам ее открылось нечто небывалое: в библиотеке были сотни и сотни книг, больше, чем она перевидала за всю свою жизнь! И как только Айвори Магвайр не может разыскать здесь то, что ей нужно? Девушкам было приятно искреннее изумление Эммелины, и Дора решила взять для нее что-нибудь, ну, хоть «Рассказы путешественника» мистера Ирвинга (у самой Эммелины не было двадцати пяти центов, нужных для записи в библиотеку).
Оба дня Эммелина пребывала в радостном возбуждении, а то, что причину его надо было скрывать, еще больше усугубляло волнение. В ткацкой она никак не могла совладать с собой, то и дело поглядывала на Стивена Магвайра, хотя он много раз просил ее не делать этого. Однако и совсем избегать его было нельзя: такая крайность тоже могла бы вызвать подозрения. И вообще, пора было бы ей уже знать, что чувства, какие испытываешь к человеку, отчетливее всего проявляются на лице, когда ты на него смотришь, особенно если ты – прелестная крошка по имени Эммелина Мошер. Что ж, если так, лучше совсем на него не смотреть. Ведь, значит, и один раз взглянуть на него опасно, а кроме того, посмотришь, а как потом оторваться? Она даже испытывала что-то вроде благодарности к машинам. За их грохотом мистера Магвайра совсем не было слышно, а ведь один звук его голоса – хоть сам он этого и не знал – приводил ее в трепет, как и взгляд на лицо.
Вечер вторника Эммелина просидела в общей комнате, изо всех сил стараясь казаться спокойной. Но делать это с каждой минутой становилось труднее, ведь завтра была среда. В какой-то момент взглянувшая на нее Сьюзен вдруг прыснула и сказала, что Эммелина, наверно, мечтает о доме. У нее сейчас такой вид, словно она в ста милях от Лоуэлла.
Миссис Басс вставала куда раньше девушек, весь день была на ногах: то стряпала, то прибиралась и часто сразу же после ужина уходила к себе отдыхать. И вот в среду вечером, убедившись, что миссис Басс уже в своей комнате, Эммелина, никому не сказав ни слова, тихонько выскользнула из дома. Ярко светила луна. Опасаясь, что Эммелина может случайно оставить записку с его указаниями в неподходящем месте, Магвайр велел ей выучить наизусть, как и куда пройти. На этот раз, вместо того чтобы идти по Мерримак-стрит и повернуть на север, к его дому, у реки, она должна была отправиться в противоположном направлении, к югу, и, миновав густонаселенный фабричный район, добраться наконец до канала на Даттон-стрит.
Пока что все шло хорошо. Вот и канал: в свете редких уличных фонарей поблескивает темная вода. Здесь, не доходя до Саффолк-стрит, ведущей к Эйкру, надо остановиться. На мосту, там, где около механических мастерских соединяются Саффолкский и Мерримакский каналы, Эммелина внимательно осмотрелась. На Даттон-стрит не было ни души. А вот и тюрьма, здесь надо ждать. Ни в коем случае не вступать ни с кем в разговоры, а если начнут приставать, постучаться в ворота или же попросту крикнуть. Тюремный надзиратель, старый приятель Стивена, сразу же выйдет и все уладит. Тюрьма была похожа на серую каменную коробку и разве что решетками на окнах отличалась от прочих лоуэллских строений.
Стивена Магвайра еще не было, но Эммелина так и думала, что ей придется подождать. Ведь чуть ли не каждое утро он влетал в ткацкую, запыхавшись, когда почти все стояли уже у станков, и, стремясь поскорее приступить к делаем, непременно попадал в смешное положение: то забывал снять шляпу, то все вверх дном переворачивал в поисках задевавшегося куда-то журнала, в котором он отмечал отлучки с рабочего места…
Дома были сплошь одноэтажные, и ветер свободно гулял по пустырям и каналам. После оттепели, начавшейся еще в воскресенье, похолодало. Эммелина поплотнее укуталась в шаль и прошлась по Флетчер-стрит, решив почему-то, что Стивен придет оттуда, но на улице по-прежнему никого не было. Напротив, неподалеку, виднелись лачуги; они были явно малы, чтобы в них жить, но, похоже, и недостаточно крепки, чтобы служить складами. Эммелина подошла ближе, но не из любопытства, а потому, что не хотелось стоять на месте: холод все сильнее давал о себе знать. Лачуги – их было гораздо больше, чем ей сперва показалось, – огораживал покосившийся забор, хотя его полуистлевшие доски никоим образом не могли служить препятствием для кого бы то ни было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89