Пальто Дики было разорвано по шву. У других мальчиков грязные, в синяках лица. И даже Дженни, всегда такая аккуратная, потеряла ленточку из косички.
– Я ненавижу Пруди Грин, – сказал малыш Дики. – Она обзывается. Она назвала меня кругломордым.
– С чего все началось? Почему вы стали ссориться? – спросила их мать. – Кто начал – ты или Пруди Грин?
– Начал Арчи Слютон. Он говорил гадости о нашем Томе, – ответила ей Дженни. Потом перехватила взгляд Уильяма и замолчала.
– Так, ребята, все идите в сарай и поиграйте там. Я хочу поговорить с Томом. Иди и ты, Бетони.
– Я не пойду, – запротестовала Бетони. – Я делаю домашнее задание.
– Делай, как тебе говорят, – приказала мать.
Бетони пришлось отправиться в сарай вместе с остальными. Все собрались в кружок, грея руки от фонаря, поставленного посредине.
– Ну, что у вас за секреты?
– Не говорите ей, – предупредил Уильям. – Она все выместит на Томе.
– Нет, я не стану этого делать. Хотите я поклянусь на Библии.
– Хорошо, ты все равно все услышишь рано или поздно от ребят в школе.
– Так в чем дело? Скажите же мне.
– Скорее всего, Том – незаконнорожденный, – сказала ей Дженни. – Об этом болтает Арчи Слютон и Тибби Ловаж.
Бетони вздрогнула и поближе протянула руки к фонарю.
– Боже мой, а что еще?
– Говорят и еще о всяких ужасах, – продолжал Уильям.
– Например, что отец Тома был убийцей и убил мать Тома в доме недалеко от кузни. Туда пришли люди, они колотили в кастрюли и горшки, а потом появился полицейский и повесил его на дереве.
– Я не верю этому, – сказала Бетони.
– И я тоже, – поддержала ее Дженни. Том вошел в сарай, и они все встали.
– Что сказала мама? – спросил его Уильям. – Она подтвердила, что твой отец был убийцей?
– Да, – ответил Том.
– Наверное, у него помутился разум, – прошептала Дженни. – Как это случилось с Мейзи Морган.
Том ничего не ответил, просто слегка пожал плечами. Бетони подняла фонарь повыше, чтобы видеть его лицо.
– Тебе не все равно, что твой отец убил твою мать и потом его повесили за это?
– Нет, – ответил Том. – Меня это не касается.
– Ты ничего не испытываешь?
– Нет, ничего.
– Я так и знала. Ты словно выточен из камня. Бетони, не забывай о своем обещании, – сказал ей Уильям.
– Я не собираюсь его мучить. Я и так потеряла слишком много времени, поэтому пойду на кухню – греться.
Но и на следующий день Бетони не могла позабыть об этой новости. Она попыталась застать Тома одного.
– Что ты чувствуешь, зная, что ты незаконнорожденный? – спросила она его как-то, перехватив его в конюшне. – Тебе самому не противно? К тому же ты еще и сын убийцы? Тебе не снятся кошмары?
Том ей ничего не ответил, он просто прошел мимо нее, направляясь на пастбище.
– Я не стану тебя мучить, – крикнула Бетони. – Мне только хочется знать, что ты испытываешь, вот и все! Если ты со мной поделишься, я стану тебе сочувствовать.
Том продолжал молчать.
– Тебе больно? – не отставала Бетони. – Ты винишь в чем-то Бога?
Том пошел быстрее. У него под ногами хрустела земля и замерзшие стебли травы. Он хотел побыстрее отделаться от Бетони и выйти в поле.
– Ты ведешь себя как дурак, – закричала она ему вслед. – Ты всегда отступаешь в сторону, чтобы не стоять у меня на пути. Это не может продолжаться вечно.
Кажется, она ошибалась. Для Тома вечность ничего не значила. Он мог находиться наедине сам с собой часами, особенно если таким образом мог избавиться от Бетони. Сложились уже свои правила поведения, которые Том, судя по всему, не собирался менять.
Том разговаривал со всеми остальными, но только не с Бетони. Он ее просто игнорировал. Когда вся семья собиралась вместе, он старался держаться в стороне и не принимать участия в общем разговоре.
Если и это не помогало, и Бетони не оставляла его в покое, он просто шел к Бет, помогал ей кормить кур, собирать свежие яйца или сидел в коровнике и смотрел, как она доит коров. Том понимал, что рядом с Бет он в полной безопасности, как скворец, сидящий в терновнике.
До Чепсуорта нужно было пройти четыре мили, если даже выбирать короткий путь через поля. Бетони приходилось проделывать этот путь туда и обратно каждый день. Она всегда ждала того момента, когда дойдет до пересечения железной дороги в Стикингтон-Холл. Это значило, что она отшагала уже половину пути. Кроме того, по утрам здесь ее ждала Ненси Спосс. Вторую половину дороги им было веселее шагать вдвоем. Время тогда пролетало незаметно, ведь нужно было обсудить так много! По вечерам они стояли у перекрестка часами, чтобы доспорить до конца или докончить какую-нибудь историю.
Ненси, на три года старше Бетони, была одной из десяти лучших учеников, которые начали посещать среднюю школу и получали стипендию для бедных детей.
Она спокойно и обыденно рассказывала о том, как вначале их, девочек, которые учились на стипендию для бедных, в классе отделяли от остальных детей ширмой, чтобы их запах, и зараза, и их вши не распространялись среди благородных девиц.
– Теперь все по-иному, – говорила ей Ненси. – Нас теперь гораздо больше… и им просто не хватает для всех экранов и перегородок.
Сначала Ненси не понравилась Бетони. Она казалась ей слишком грубой и простой. И вела себя порой как мальчишка. У нее была плотная и приземистая фигура, грубая кожа на лице, а волосы низко росли надо лбом, и поэтому лицо казалось мрачным и угрожающим. Она сама говорила, что обладает «красотой ослицы». Но под этим низким лбом скрывался острый логический ум. Она всегда держала себя в руках и была полна энергии и живости, к тому же обладала хорошим воображением. Ненси была милым человеком, и Бетони крепко подружилась с ней.
Ненси лучше всех училась в школе по всем предметам, в том числе хорошо успевала в английском. В пятнадцать лет она организовала в школе дискуссионный клуб, на заседаниях которого обсуждались вопросы обязательного религиозного обучения, различные научные эксперименты и борьба женщин за равные права с мужчинами. Участие принимали и ученики, и учителя. Ненси четко знала, чего хочет добиться в жизни. Она стремилась получить научную степень в Кембридже, дальше заниматься химией и еще принимать участие в. политической жизни страны.
Несмотря на свои амбиции, Ненси двумя ногами стояла на земле. Ее родители были бедны, и на первом месте у нее всегда была семья. Отец работал на железной дороге, а мать занималась стиркой белья для людей. Если отец болел, а это случалось довольно часто, то Ненси подрабатывала в Чепсуорт-Парке – полола, сажала рассаду и т. д.
Если заболевала мать, то Ненси пропускала школу и стирала вместо нее. У нее всегда находилось время, чтобы помочь своим братьям, которые хотели стать служащими на железной дороге.
Пару раз во время каникул Ненси проводила время в Коббсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Я ненавижу Пруди Грин, – сказал малыш Дики. – Она обзывается. Она назвала меня кругломордым.
– С чего все началось? Почему вы стали ссориться? – спросила их мать. – Кто начал – ты или Пруди Грин?
– Начал Арчи Слютон. Он говорил гадости о нашем Томе, – ответила ей Дженни. Потом перехватила взгляд Уильяма и замолчала.
– Так, ребята, все идите в сарай и поиграйте там. Я хочу поговорить с Томом. Иди и ты, Бетони.
– Я не пойду, – запротестовала Бетони. – Я делаю домашнее задание.
– Делай, как тебе говорят, – приказала мать.
Бетони пришлось отправиться в сарай вместе с остальными. Все собрались в кружок, грея руки от фонаря, поставленного посредине.
– Ну, что у вас за секреты?
– Не говорите ей, – предупредил Уильям. – Она все выместит на Томе.
– Нет, я не стану этого делать. Хотите я поклянусь на Библии.
– Хорошо, ты все равно все услышишь рано или поздно от ребят в школе.
– Так в чем дело? Скажите же мне.
– Скорее всего, Том – незаконнорожденный, – сказала ей Дженни. – Об этом болтает Арчи Слютон и Тибби Ловаж.
Бетони вздрогнула и поближе протянула руки к фонарю.
– Боже мой, а что еще?
– Говорят и еще о всяких ужасах, – продолжал Уильям.
– Например, что отец Тома был убийцей и убил мать Тома в доме недалеко от кузни. Туда пришли люди, они колотили в кастрюли и горшки, а потом появился полицейский и повесил его на дереве.
– Я не верю этому, – сказала Бетони.
– И я тоже, – поддержала ее Дженни. Том вошел в сарай, и они все встали.
– Что сказала мама? – спросил его Уильям. – Она подтвердила, что твой отец был убийцей?
– Да, – ответил Том.
– Наверное, у него помутился разум, – прошептала Дженни. – Как это случилось с Мейзи Морган.
Том ничего не ответил, просто слегка пожал плечами. Бетони подняла фонарь повыше, чтобы видеть его лицо.
– Тебе не все равно, что твой отец убил твою мать и потом его повесили за это?
– Нет, – ответил Том. – Меня это не касается.
– Ты ничего не испытываешь?
– Нет, ничего.
– Я так и знала. Ты словно выточен из камня. Бетони, не забывай о своем обещании, – сказал ей Уильям.
– Я не собираюсь его мучить. Я и так потеряла слишком много времени, поэтому пойду на кухню – греться.
Но и на следующий день Бетони не могла позабыть об этой новости. Она попыталась застать Тома одного.
– Что ты чувствуешь, зная, что ты незаконнорожденный? – спросила она его как-то, перехватив его в конюшне. – Тебе самому не противно? К тому же ты еще и сын убийцы? Тебе не снятся кошмары?
Том ей ничего не ответил, он просто прошел мимо нее, направляясь на пастбище.
– Я не стану тебя мучить, – крикнула Бетони. – Мне только хочется знать, что ты испытываешь, вот и все! Если ты со мной поделишься, я стану тебе сочувствовать.
Том продолжал молчать.
– Тебе больно? – не отставала Бетони. – Ты винишь в чем-то Бога?
Том пошел быстрее. У него под ногами хрустела земля и замерзшие стебли травы. Он хотел побыстрее отделаться от Бетони и выйти в поле.
– Ты ведешь себя как дурак, – закричала она ему вслед. – Ты всегда отступаешь в сторону, чтобы не стоять у меня на пути. Это не может продолжаться вечно.
Кажется, она ошибалась. Для Тома вечность ничего не значила. Он мог находиться наедине сам с собой часами, особенно если таким образом мог избавиться от Бетони. Сложились уже свои правила поведения, которые Том, судя по всему, не собирался менять.
Том разговаривал со всеми остальными, но только не с Бетони. Он ее просто игнорировал. Когда вся семья собиралась вместе, он старался держаться в стороне и не принимать участия в общем разговоре.
Если и это не помогало, и Бетони не оставляла его в покое, он просто шел к Бет, помогал ей кормить кур, собирать свежие яйца или сидел в коровнике и смотрел, как она доит коров. Том понимал, что рядом с Бет он в полной безопасности, как скворец, сидящий в терновнике.
До Чепсуорта нужно было пройти четыре мили, если даже выбирать короткий путь через поля. Бетони приходилось проделывать этот путь туда и обратно каждый день. Она всегда ждала того момента, когда дойдет до пересечения железной дороги в Стикингтон-Холл. Это значило, что она отшагала уже половину пути. Кроме того, по утрам здесь ее ждала Ненси Спосс. Вторую половину дороги им было веселее шагать вдвоем. Время тогда пролетало незаметно, ведь нужно было обсудить так много! По вечерам они стояли у перекрестка часами, чтобы доспорить до конца или докончить какую-нибудь историю.
Ненси, на три года старше Бетони, была одной из десяти лучших учеников, которые начали посещать среднюю школу и получали стипендию для бедных детей.
Она спокойно и обыденно рассказывала о том, как вначале их, девочек, которые учились на стипендию для бедных, в классе отделяли от остальных детей ширмой, чтобы их запах, и зараза, и их вши не распространялись среди благородных девиц.
– Теперь все по-иному, – говорила ей Ненси. – Нас теперь гораздо больше… и им просто не хватает для всех экранов и перегородок.
Сначала Ненси не понравилась Бетони. Она казалась ей слишком грубой и простой. И вела себя порой как мальчишка. У нее была плотная и приземистая фигура, грубая кожа на лице, а волосы низко росли надо лбом, и поэтому лицо казалось мрачным и угрожающим. Она сама говорила, что обладает «красотой ослицы». Но под этим низким лбом скрывался острый логический ум. Она всегда держала себя в руках и была полна энергии и живости, к тому же обладала хорошим воображением. Ненси была милым человеком, и Бетони крепко подружилась с ней.
Ненси лучше всех училась в школе по всем предметам, в том числе хорошо успевала в английском. В пятнадцать лет она организовала в школе дискуссионный клуб, на заседаниях которого обсуждались вопросы обязательного религиозного обучения, различные научные эксперименты и борьба женщин за равные права с мужчинами. Участие принимали и ученики, и учителя. Ненси четко знала, чего хочет добиться в жизни. Она стремилась получить научную степень в Кембридже, дальше заниматься химией и еще принимать участие в. политической жизни страны.
Несмотря на свои амбиции, Ненси двумя ногами стояла на земле. Ее родители были бедны, и на первом месте у нее всегда была семья. Отец работал на железной дороге, а мать занималась стиркой белья для людей. Если отец болел, а это случалось довольно часто, то Ненси подрабатывала в Чепсуорт-Парке – полола, сажала рассаду и т. д.
Если заболевала мать, то Ненси пропускала школу и стирала вместо нее. У нее всегда находилось время, чтобы помочь своим братьям, которые хотели стать служащими на железной дороге.
Пару раз во время каникул Ненси проводила время в Коббсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75