Этот Белобрысый был парень не промах. Говорили, что у него всегда было много дел в Скоуте и в Пайк-Хаузе и еще кое-где.
– Да, – подтвердил ничего не подозревающий Джесс, – особенно, когда овцы ягнились.
– Вот как? И Гуди хорошо к нему относилась, вы же были соседями, так?
– Я ничего не знаю. Ей он не нравился, Гуди говорила, что у него блохи.
– Откуда она это знала? – спросил Берт Минчин.
– Наверно, ее покусали, – сказал Стив Хьюиш, и все опять громко захохотали.
– Ну, развели тут веселье, – вклинилась Бет. – Вы, здоровые дураки, смейтесь, пока не лопнете от смеха!
– А тебе какое дело? – спросил ее дед. – Что ты тут кудахчешь, как несушка над своим цыпленком?
– Так, Джесс очень нравится Бет, правда? – отметил Стив Хьюиш. – Вы только подумайте, такая здоровая девица выбрала себе бедного ягненка Джесса. Ему же только тринадцать лет! Могу побиться об заклад, он еще не догадывается, для чего нужны девицы!
– Хватит! – вмешался дед Тьюк. – Пора приниматься за работу. Изард, ты пока отложи свою сумку с инструментами. Сегодня ты будешь складывать тес. Хопсон покажет тебе, как это нужно делать.
Работники разошлись и начали работу. Джордж Хопсон, немногословный человек, жестом позвал с собой Джесса, и они ушли. Бет пошла в дом. Она понимала, что не сможет выполнить данное Уолтеру обещание. Она никогда не сможет защитить Джесса от шуточек и розыгрышей. Ему следует самому научиться постоять за себя.
На следующий день, когда она мыла полы в маслобойке, Джесс пришел к ней.
– Меня послал к тебе Сэм, он велел принести ему мешок дырок разных размеров. Он сказал, что это срочно.
– Джесс Изард, ты просто дурак!
– Да? – удивился Джесс. – Неужели?
– Ничего, мы их проучим, – сказала Бет. – Если они сами прислали тебя сюда, тебе и вправду придется мне помочь.
Она давала ему задания и держала при себе примерно час. Он таскал ей ведра с водой, пока маслобойка не начала блестеть от чистоты. Там стало прохладно и приятно запахло. Потом она налила ему густого молока и смотрела, как он пил его.
– Боже, я не пил молока с тех пор, как погибла наша старушка Клевер, – сказал Джесс, вздыхая.
– Разве вы не получаете молоко из Чекеттса?
– Мы получаем там кварту, но оно синее. Гуди заставляет, чтобы отец выпил хотя бы пинту. Потом нужно четверть пинты отдать на подкорм поросенку, и четверть пинты мы употребляем, забеливая наш чай.
– Я буду оставлять тебе пинту каждое утро, – обещала ему Бет. – Ты сможешь забежать сюда во время обеда и выпить ее. Но ты ничего не рассказывай об этом остальным работникам, иначе они станут смеяться над тобой.
– Ты мне будешь давать каждый день пинту молока? Я скоро стану таким же толстым, как лендлорд, правда?
– Сейчас тебе лучше идти. И вытри рот, а то все узнают о нашем секрете. Эй, подожди секунду, у меня есть идея.
Она пошла в сарай и что-то начала искать в куче мешков. Бет вытащила один мешок, очень рваный, и отдала его Джессу.
– Они просили тебя принести им мешок дыр, так? Вот он! Ты можешь его отдать им.
Всю весну и лето Бет два раза в неделю ходила в Пайк-Хауз. Уолтер всегда радовался ей.
Он с каждым днем все слабел и делался еще прозрачнее. Но жизнь все еще теплилась в нем, как в птице со смертельной раной. В хорошие дни он сидел в кресле у отворенной двери и впитывал в себя любой звук и запах, которые дарила ему земля.
– Со мной еще не все покончено, – обычно приговаривал он. – Я буду держаться за такое прекрасное лето. Я люблю погреться на солнышке и не пойду под землю, пока от нее веет таким теплом.
Сливовые деревья в Коббсе принесли чудесный урожай. Даже работникам раздавали много фруктов, и после этого у Бет осталось еще семьдесят фунтов слив. Она разложила сливы в две большие корзины и пошла на перекресток, чтобы оттуда доехать на повозке в Чепсуорт.
Там она продала все сливы и пешком отправилась домой. Пустые корзинки поскрипывали в ее руках, а в карманах фартука позвякивали монетки.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил ее дед за ужином. – Или ты держишь в секрете, что ты была в Чепсуорте и торговала моими сливами?
– Секрет? Да Тимми видел, как я садилась в телегу.
– Ты ездила на рынок, как мелочная торговка! Все станут думать, что у меня нет денег!
Он через весь стол послал к ней кружку для пива и молча смотрел, как Бет с трудом подняла тяжелый глиняный кувшин, чтобы наполнить его пивную кружку.
– Ну? – прикрикнул он. – Сколько же ты выручила за эти чертовы сливы?
– Восемь шиллингов и шесть пенсов, – ответила ему Бет.
– Что? За семьдесят фунтов лучших слив?
– Я вполне довольна тем, что получила.
– И где же эти деньги?
– Я их убрала в укромное место.
– Вместе с теми деньгами, которые ты получаешь за свои яички? Тебе не пришло в голову, что сливы принадлежат мне?
– Я их собирала и поэтому считаю, что часть слив принадлежит мне. Мне нужно отложить деньги на черный день.
– Да ты просто мелкая скупердяйка, вот кто ты такая! Ты похожа на старую жадину, вроде старухи миссис Бант.
Он закончил ужин и откинулся на стуле, не сводя с нее глаз. Старику не хотелось требовать у нее деньги, но он также не мог примириться с тем, что у нее могли быть свои сбережения.
– Для тебя не будет черных дней, – наконец вымолвил он. – Пока ты со мной, ты себя можешь чувствовать в такой же безопасности, как Английский банк. То же самое касается и твоего мужа и всей твоей семьи, когда они появятся у тебя.
– Боже ты мой! – сказала Кейт. – Вы хоть бы дали девочке подрасти, прежде чем забивать ей голову такими мыслями.
– Ей не нужно ничем забивать голову. Она слишком для этого умна! И если я не ошибаюсь, то, когда ей стукнет двадцать, у нее уже будет парочка сопливых ребятишек.
– Только парочка? – спросила Бет.
– Мисс, вам не стоит меня испытывать. Я совсем не против того, чтобы ты пораньше выскочила замуж. По мне, так чем раньше, тем лучше, и я соответственно буду строить свои планы.
– Что еще за планы? – спросила Бет.
– Погоди! – сказал дед. Он был рад, что за ним остается последнее слово. – Со временем все сама узнаешь.
На следующий день, когда в двенадцать часов Джесс пришел в маслобойку за своим молоком, Бет ждала его. Она отдала ему маленький сверточек с деньгами.
– Что это такое? – спросил Джесс.
– Это деньги, чтобы купить кое-что для твоего отца.
– Сверток тяжелый, там, наверное, много денег. Я не знаю, стоит ли мне брать их у тебя.
– Если ты не возьмешь деньги, я их выброшу в помойку.
– Бет, ты, наверно, очень богата.
– Нет, это не так.
– Тогда, мне кажется, ты очень хорошая. Правда! Клянусь Богом! Ты – добрая самаритянка, вот кто ты!
– Я просто понимаю, что такое быть очень бедной, вот и все! И мне кажется, что я еще вернусь к бедности когда-нибудь. И тогда я стану ждать от тебя такой же помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Да, – подтвердил ничего не подозревающий Джесс, – особенно, когда овцы ягнились.
– Вот как? И Гуди хорошо к нему относилась, вы же были соседями, так?
– Я ничего не знаю. Ей он не нравился, Гуди говорила, что у него блохи.
– Откуда она это знала? – спросил Берт Минчин.
– Наверно, ее покусали, – сказал Стив Хьюиш, и все опять громко захохотали.
– Ну, развели тут веселье, – вклинилась Бет. – Вы, здоровые дураки, смейтесь, пока не лопнете от смеха!
– А тебе какое дело? – спросил ее дед. – Что ты тут кудахчешь, как несушка над своим цыпленком?
– Так, Джесс очень нравится Бет, правда? – отметил Стив Хьюиш. – Вы только подумайте, такая здоровая девица выбрала себе бедного ягненка Джесса. Ему же только тринадцать лет! Могу побиться об заклад, он еще не догадывается, для чего нужны девицы!
– Хватит! – вмешался дед Тьюк. – Пора приниматься за работу. Изард, ты пока отложи свою сумку с инструментами. Сегодня ты будешь складывать тес. Хопсон покажет тебе, как это нужно делать.
Работники разошлись и начали работу. Джордж Хопсон, немногословный человек, жестом позвал с собой Джесса, и они ушли. Бет пошла в дом. Она понимала, что не сможет выполнить данное Уолтеру обещание. Она никогда не сможет защитить Джесса от шуточек и розыгрышей. Ему следует самому научиться постоять за себя.
На следующий день, когда она мыла полы в маслобойке, Джесс пришел к ней.
– Меня послал к тебе Сэм, он велел принести ему мешок дырок разных размеров. Он сказал, что это срочно.
– Джесс Изард, ты просто дурак!
– Да? – удивился Джесс. – Неужели?
– Ничего, мы их проучим, – сказала Бет. – Если они сами прислали тебя сюда, тебе и вправду придется мне помочь.
Она давала ему задания и держала при себе примерно час. Он таскал ей ведра с водой, пока маслобойка не начала блестеть от чистоты. Там стало прохладно и приятно запахло. Потом она налила ему густого молока и смотрела, как он пил его.
– Боже, я не пил молока с тех пор, как погибла наша старушка Клевер, – сказал Джесс, вздыхая.
– Разве вы не получаете молоко из Чекеттса?
– Мы получаем там кварту, но оно синее. Гуди заставляет, чтобы отец выпил хотя бы пинту. Потом нужно четверть пинты отдать на подкорм поросенку, и четверть пинты мы употребляем, забеливая наш чай.
– Я буду оставлять тебе пинту каждое утро, – обещала ему Бет. – Ты сможешь забежать сюда во время обеда и выпить ее. Но ты ничего не рассказывай об этом остальным работникам, иначе они станут смеяться над тобой.
– Ты мне будешь давать каждый день пинту молока? Я скоро стану таким же толстым, как лендлорд, правда?
– Сейчас тебе лучше идти. И вытри рот, а то все узнают о нашем секрете. Эй, подожди секунду, у меня есть идея.
Она пошла в сарай и что-то начала искать в куче мешков. Бет вытащила один мешок, очень рваный, и отдала его Джессу.
– Они просили тебя принести им мешок дыр, так? Вот он! Ты можешь его отдать им.
Всю весну и лето Бет два раза в неделю ходила в Пайк-Хауз. Уолтер всегда радовался ей.
Он с каждым днем все слабел и делался еще прозрачнее. Но жизнь все еще теплилась в нем, как в птице со смертельной раной. В хорошие дни он сидел в кресле у отворенной двери и впитывал в себя любой звук и запах, которые дарила ему земля.
– Со мной еще не все покончено, – обычно приговаривал он. – Я буду держаться за такое прекрасное лето. Я люблю погреться на солнышке и не пойду под землю, пока от нее веет таким теплом.
Сливовые деревья в Коббсе принесли чудесный урожай. Даже работникам раздавали много фруктов, и после этого у Бет осталось еще семьдесят фунтов слив. Она разложила сливы в две большие корзины и пошла на перекресток, чтобы оттуда доехать на повозке в Чепсуорт.
Там она продала все сливы и пешком отправилась домой. Пустые корзинки поскрипывали в ее руках, а в карманах фартука позвякивали монетки.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил ее дед за ужином. – Или ты держишь в секрете, что ты была в Чепсуорте и торговала моими сливами?
– Секрет? Да Тимми видел, как я садилась в телегу.
– Ты ездила на рынок, как мелочная торговка! Все станут думать, что у меня нет денег!
Он через весь стол послал к ней кружку для пива и молча смотрел, как Бет с трудом подняла тяжелый глиняный кувшин, чтобы наполнить его пивную кружку.
– Ну? – прикрикнул он. – Сколько же ты выручила за эти чертовы сливы?
– Восемь шиллингов и шесть пенсов, – ответила ему Бет.
– Что? За семьдесят фунтов лучших слив?
– Я вполне довольна тем, что получила.
– И где же эти деньги?
– Я их убрала в укромное место.
– Вместе с теми деньгами, которые ты получаешь за свои яички? Тебе не пришло в голову, что сливы принадлежат мне?
– Я их собирала и поэтому считаю, что часть слив принадлежит мне. Мне нужно отложить деньги на черный день.
– Да ты просто мелкая скупердяйка, вот кто ты такая! Ты похожа на старую жадину, вроде старухи миссис Бант.
Он закончил ужин и откинулся на стуле, не сводя с нее глаз. Старику не хотелось требовать у нее деньги, но он также не мог примириться с тем, что у нее могли быть свои сбережения.
– Для тебя не будет черных дней, – наконец вымолвил он. – Пока ты со мной, ты себя можешь чувствовать в такой же безопасности, как Английский банк. То же самое касается и твоего мужа и всей твоей семьи, когда они появятся у тебя.
– Боже ты мой! – сказала Кейт. – Вы хоть бы дали девочке подрасти, прежде чем забивать ей голову такими мыслями.
– Ей не нужно ничем забивать голову. Она слишком для этого умна! И если я не ошибаюсь, то, когда ей стукнет двадцать, у нее уже будет парочка сопливых ребятишек.
– Только парочка? – спросила Бет.
– Мисс, вам не стоит меня испытывать. Я совсем не против того, чтобы ты пораньше выскочила замуж. По мне, так чем раньше, тем лучше, и я соответственно буду строить свои планы.
– Что еще за планы? – спросила Бет.
– Погоди! – сказал дед. Он был рад, что за ним остается последнее слово. – Со временем все сама узнаешь.
На следующий день, когда в двенадцать часов Джесс пришел в маслобойку за своим молоком, Бет ждала его. Она отдала ему маленький сверточек с деньгами.
– Что это такое? – спросил Джесс.
– Это деньги, чтобы купить кое-что для твоего отца.
– Сверток тяжелый, там, наверное, много денег. Я не знаю, стоит ли мне брать их у тебя.
– Если ты не возьмешь деньги, я их выброшу в помойку.
– Бет, ты, наверно, очень богата.
– Нет, это не так.
– Тогда, мне кажется, ты очень хорошая. Правда! Клянусь Богом! Ты – добрая самаритянка, вот кто ты!
– Я просто понимаю, что такое быть очень бедной, вот и все! И мне кажется, что я еще вернусь к бедности когда-нибудь. И тогда я стану ждать от тебя такой же помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75